Джейми сел и быстро отполз назад. Он пятился и пятился, пока цепь не натянулась до предела, и он не оказался коленями на кровати. – Но тебе не обязательно делать ничего такого, – сказал он. – Давай просто поговорим, ладно? В топоре нет необходимости. Джей-Джей шагнул ближе: – Может быть только один Джей-Джей. – Отлично, это ты и есть. Успокойся и положи топор. Я хочу, чтобы мы были друзьями, я ведь уже говорил. – Может быть только один Джейми. – О, господи. – Может быть только один. Только один из нас. Топор поднялся выше. – Что, гребаный ублюдок, убьешь меня, когда я тут вот так привязан?! Слушай, стой, погоди, погоди! Он что есть силы дернул за цепь, но он уже делал так и раньше, и, как и раньше, она не лопнула и не ослабла. Он бился, извивался и перекатывался с бока на бок, страшась взглянуть вверх, на топор, от которого он хотел увернуться. Время почти остановилось. Джейми услышал свист рассекаемого воздуха. Он закричал и зажмурился. Он кричал и кричал, даже когда глаза сообщили ему новость: топор опустился на цепь и разрубил ее. Джейми вскочил, обезумев от адреналина. Он уже кинулся было прочь, но Джей-Джей удержал его. – Стой, стой, я пошутил. Прости, не мог по-другому! Я говорил с твоим приятелем-простецом там наверху. Я в деле. Я помогу вам, парни. Джейми медленно приходил в себя. – Что? – просипел он. – Я вам помогу, идет? Я больше не хочу здесь находиться, но они будут возвращать и возвращать меня, даже если я умру. Так что я с вами заодно. Ну, что скажешь? Друганы? – Друганы, – тупо повторил Джейми, его сердцебиение постепенно замедлялось. – Видел бы ты свою рожу, – рассмеялся Джей-Джей. Он хохотал и хохотал, и даже попытался успокоиться, но от одного взгляда на Джейми его снова разбирал смех, пока, наконец, Джейми со всей силы не врезал ему. Джей-Джея развернуло на месте и отбросило к стене. – Рад видеть тебя в команде, – сказал Джейми после неловкой паузы. – Но я буду главным. Ясно? – Ясно. * * * Потребовалось некоторое время, чтобы Джейми пришел в себя и снова собрался с мыслями (оказаться лицом к лицу со смертью от удара топором, похоже, повлияло на это). Джей-Джей терпеливо ждал, играясь с йо-йо. Вдалеке, из шатра, где была сцена клоунов, доносился шум. Джордж кричал в мегафон: "И это вы называете клоунадой?! Я что, должен смеяться над этим убожеством?!" Щелкнула плеть, за которой в свою очередь последовал пронзительный нечеловеческий гневный вопль, который мог исходить только от Гоши. "Нападение на руководство! – заверещал мегафон Джорджа. – Код пять, код пять!" Мимо прогрохотали шаги – это лесорубы бросились на помощь боссу. Послышались новые визги и крики Гоши. Шум в конце концов улегся, вероятно, Гонко удалось все уладить. – А у вас, парни, пока не так-то много планов действия, – заметил Джей-Джей. – Ну да. А если бы они и были, стал бы Джейми посвящать в них этого своего клона? Он так не думал, по крайней мере, не сейчас. – Мы решили дать Гонко делать своей дело, и не вмешиваться. Мы пока не видим смысла в том, чтобы Гонко выгнали или убили, или что они там сделают с ним. – Это могло бы также означать, что тогда боссом клоунов стали бы ты или я. Это могло бы пригодиться. – Но мы не знаем, что именно они сделают. Что если ему просто урежут жалование на год-другой? Или отправят его в заключение на какое-то время, а в итоге он вернется? Тогда нам крышка. Слушай, нам лучше вернуться наверх. Похоже, от Стива не будет никакой помощи. Все, кроме самого Джорджа считают, что клоуны занимаются вредительством. Джей-Джей осторожно проводил его к хижине Кудряшки и воротам, которые тот установил (хотя ему и пришлось повозиться с отмычками). Наверху, лагерь все еще спал. Джейми разбудил Дина и отвел его подальше. – Ну, ты уже встречался с Джей-Джеем. Он мой Диби, если так можно выразиться. Джей-Джей, это Дин. – А почему он отдельно от тебя? – спросил Дин. – Мы не знаем. Да и никто, похоже, не знает. Что-то произошло в прошлый раз, когда я был частью всего этого. Но как бы то ни было, Джей-Джей хочет помочь. Он на нашей стороне. – Надеюсь на это, – сказал Дин после некоторой паузы. – Больше не нужно надеяться, друг мой! – воскликнул Джей-Джей. – Вместе мы покончим с... – Не ори, идиот! – шикнул Дин, хватая Джей-Джей одной рукой за горло. – Завтра поговорим, – бросил он Джейми и отправился обратно в свой шатер. – Он так серьезно все это воспринимает, – заметил Джей-Джей с восхищением. – Эти простецы, скажу я тебе. Джейми кивнул: – Странная они братия, да? * * * А внизу адская ночь подготовки и репетиций упорно продолжалась. Никто не спал. Время ползло и ползло. Двери в дома цыган и карликов выбивались, фургоны обшаривались. Тех, кто отключался от изнеможения, или нашел недостаточно укромное местечко, чтобы тайком вздремнуть, тащили к Джорджу. Они получали плетей, а если начинали роптать, то присоединялись к тем, кто был привязан к скамьям в Доме чудес. Даже любимчики Джорджа, акробаты, не избежали плети. Их крики боли разнеслись по округе, когда Джордж застукал их сидящими и обсуждающими свой номер и счел, что они отлынивают. Перед каждой ярмарочной крысой в цирке раскинулся бесконечный ад подобного обращения: репетиции ночь напролет, когда сон считался за преступление, карающееся поркой или еще чем похуже, и сверх того – никакой оплаты, чтобы как-то снять напряжение. Глаза, следившие за передвижениями Джорджа, начинали светиться злобой. Кое-какие тайные мысли, которыми еще день назад никто не осмеливался поделиться под пристальным взглядом плакатов "Джордж следит", начали передаваться шепотом туда-сюда. Всего-то дюжина лесорубов стояла между циркачами и хорошим ночным отдыхом, лесорубы, громила, и до сих пор незыблемое понимание того, что хозяина просто нельзя ослушаться ... так как это может означать проблемы внизу. Но у этого хозяина уже были проблемы с теми, кто внизу. Его визгливость и паника уже говорили о многом. Кое-кто оказался поблизости от фургона Джорджа, когда звонил телефон, и слышал его скулеж. Слух, все более раздуваясь, пока переходил из уст в уста, распространился быстро. В шатре у клоунов репетиция была окончена, и они без дела слонялись по сцене. Джордж больше не должен был побеспокоить их после того, что произошло, в этом Гонко был уверен. Хлестни он Рафшода вместо Гоши, шуму вышло бы меньше. В то самое мгновение, когда плеть соприкоснулась с лицом Гоши, Дупи сбил с ног громилу, от чего Джордж свалился и кубарем покатился по земле. Дупи работал кулаками как ветряная мельница, пока Гонко силой не оттащил его. – Не честно, Гонко, не-а, он не должен был делать такое, Гоши ничего не сделал, просто был лучшим супер-пупер клоуном, каким только мог быть, чтоб он мог однажды отправиться лизнуть небесных милашек, которые по вкусу как мороженое, Гонко, прямо как мороженое... – Полегче, Джордж, – сказал Гонко. – Мы не были частью этого разваливающегося предприятия. Разве у тебя нет бездельников похуже нас, которых тебе нужно донимать? Джордж взобрался обратно в седло на спине громилы и принялся лихорадочно давить на кнопки на пульте управления, пока наконец это создание снова не встало на ноги. Джордж быстро спрятался за спинами только что появившихся лесорубов. – Ты узнаешь об этом позже, – заявил Джордж. – Все вы, после представления, явитесь ко мне в фургон. – Жду с нетерпением, – ответил Гонко. – Ты будешь в таком замечательном расположении духа, когда увидишь, сколько порошка мы для тебя добыли, босс, что, готов поспорить, ты прямо-таки облобызаешь нас с головы до пят. Губы Гоши сложились бантиком, брови нахмурились. Раздались растерянные чмокания. Дупи, похоже, уже позабыл все причины для огорчения. – Ух ты, да, вот это будет великолепно. Завтра мы будем целовать Джорджа, Гоши, правда, это здорово? На этом все и закончилось. Время от времени рука Гоши тянулась к лицу, ощупывая след от плети. Его зубы начинали клацать, или же по щеке скатывалась клоунская слеза, заставляя Дупи охать и ахать по поводу "старого злюки Джорджа", но в целом Гонко остался наедине со своими мыслями: а именно, что делать с его циркачами наверху, когда все утихнет. Безопасно ли будет позволить им вернуться обратно сюда, в цирк Курта, где им станут платить гораздо меньше, чем они в последнее время привыкли? Что если в один прекрасный день они решат выкинуть старый трюк с конкурирующим цирком? Конечно же, нельзя позволить вернуться Жирдяю, иначе Манипулятор материей узнает, что произошло... но что делать с остальными? Может всех их отправить в отставку насовсем... Второй раз за этот вечер мимо входа в шатер проскакал белый кролик. Его преследовали двое лесорубов, огромные тупые ублюдки, опьяненные властью и наслаждающиеся своей новой ролью цирковых копов. Один из них заглянул в шатер, увидел сидящих без дела клоунов, и по-ковбойски зашел внутрь. – Что это такое?! – воскликнул он, возмущенно разводя руками. – Что такое что, друг? – спросил Гонко, его глаза сузились. – Я вижу одного, двух, трех, четырех бездельников, которые устроили тут себе самовольный перерыв. Разве я слышал на сегодняшнем собрании, что мы будем отдыхать и бездельничать? Джордж предупредил нас о вас, клоуны. Клоуны посмотрели на Гонко, ожидая его сигнала. Он какое-то время рассматривал лесоруба, гадая, как поступить. Открытое нападение. Да не, слишком очевидно. Дупи, похоже, все равно требовалось выпустить немного пара. Гонко встал. – Да, как раз насчет этого. Могу я перекинуться с вами парой словечек, сэр? – Я слушаю. Гонко низко поклонился, отвел качка в сторону и зашептал: – Видите этот огромный куль глины с полосой от плети? Проблема в нем. Он весь вечер запарывает нам номер. И я тут подумал. Не могли бы вы вздуть его немного. Пары небольших тычков в челюсть будет достаточно. С меня причитается за ваше беспокойство. Лесоруб презрительно усмехнулся: – Не можешь справиться с собственной труппой? Но после обещанного мешочка порошка он закатал на своих налитых бицепсах рукава, встал перед Гоши и расправил плечи. – Бездельник! – рявкнул он. – Что, не любишь репетировать?! Не нравится получать приказы от Джорджа?! А ну отвечай мне. Гоши моргнул одним глазом, изумленно вытаращился на остальных, заскулил. Он повернулся боком. Лесоруб обошел его и снова встал перед ним, и Гоши продолжил вертеться.