— Обнадеживающее начало, — подбодрил её Скрипач. — Ну давай, ужаль уже. Что там такое? — Небесная Пристань. — Ого! — Ветер аж привстал. — А она что, еще существует? — Как видишь. — Я вообще не понимаю, о чем вы, но заинтриговать получилось, — заметил Скрипач. Ит дернул его за рукав — перестань, мол — но Скрипач лишь досадливо отмахнулся. — Ну так что? — Вы по горам лазать умеете? — спросила София. — О, Пристань… — протянул черноволосый Сокол. — Да… — Дальше только Царствие Небесное, — добавил Грегор. — Царствие Небесное — это тоже какая-то Звезда? — уточнил Скрипач. — Держи карман, — хмыкнул Грегор. — Ты, небось, думаешь, что раз ты тут, шею себе сломать нельзя? Можно. И вот когда ты на Пристань полезешь, рискуешь не на неё попасть, а прямиком в Царствие Небесное… — Спасибо, — Ит на секунду задумался. — Напугали, у вас получилось. А теперь давайте бумагу, карандаш, или что у вас там, и показывайте, как срисовывать маршрут. * * * Лямка рюкзака снова начала сползать, и Ит мысленно обругал ни в чем не повинного Плюшевого, который эти рюкзаки прислал. Плюшевый действительно был не виноват, Ит сам забыл закрепить лямку, и она от движения начинала съезжать, но останавливаться пока что было рано. Ит попробовал подвязать как-то лямку прямо на ходу, но ничего не вышло, наоборот, лямка стала съезжать еще сильнее. — Спина болит, — пожаловался Скрипач. — Издевательство какое-то. На сожженную спину такую тяжесть… — А у меня лямка не фиксируется, — проворчал Ит. — Рыжий, что решаем? Остановка? Или еще пройдем? — Давай еще минут двадцать, и привал, — попросил Скрипач. — Хорошо, что хоть подъем пологий. — Это он пока пологий, — «успокоил» Ит. — Дальше будет хуже. А нам до ночи нужно подняться на первый перевал. — Спасибо, я в курсе, — сардонически усмехнулся Скрипач. — Спине вот только этого объяснить не получается. — Мне тоже больно, — заметил Ит. — Только я не жалуюсь. — Ты на лямку жалуешься, — парировал Скрипач. — Самое паршивое, что мы совершенно не в форме. Были бы в нормальном виде, проскочили бы этот кусок в ускоренном, и все дела. — Ты в ускоренном сейчас двух минут не выдержишь. Я тоже. Лечиться, как я понимаю, тут нечем, хотя, как мне кажется, эти трансфигураторы вполне способны сделать практически любой синтез, если будет адекватный заказ, — заметил Ит. — С чего ты так решил? — удивился Скрипач. — Если они из ничего делают еду, то смогут и лекарства, наверное, — предположил Ит. — Хотя знаешь, странно. Эри сто раз говорила, что тут не болеют. Что даже если шею сломать, на завтра будешь в порядке. Помнишь про монаха и волка? У него разорванное горло за две минуты заживало. Скрипач кивнул. — А у нас ни черта не зажило больше чем за сутки, места живого нет, — констатировал Ит. — Мы еле тащимся. И это еще по хорошей дороге… Дорога пока что и впрямь была хорошая. Широкая тропа, петляющая между камней, ведущая вверх, к поросшему хвойным лесом перевалу, позволяла идти рядом, лишь иногда соприкасаясь плечами. Вот только эта хорошая дорога не радовал, потому что оба отлично помнили, что там дальше, на этой наспех срисованной карте. * * * …Дом нашли удивительно быстро, к счастью, он оказался невдалеке от ратуши, буквально в пяти минутах ходьбы. Но времени не оказалось ни на что, дом даже не рассмотрели, потому что не прошли дальше столовой, совмещенной с кухней — успели заметить только, что кухня большая, под старину, но техника более чем продвинутая, они такой пользовались на Окисте, когда жили там в собственном доме всей семьей. Плюшевого, видимо, уже предупредили, потому что заказ он прислал практически сразу, словно нужные вещи лежали у него заранее наготове. Неплохие станковые рюкзаки, легкие парашюты-ранцы, удивительно компактные; еда, теплые куртки, спальники, и даже крошечная палатка. Пока рюкзаки спешно паковали, Плюшевый болтал без умолку, то ужасаясь тому, «во что они вляпались», то радуясь, что «будет два новый самолетика», то давая какие-то явно бестолковые, или на первый взгляд бестолковые, советы. — Капсулы получше заверните, получше, — вещал он. — Вот прямо во всю одежду и заверните. Поплотнее. — Они что, разбиться могут? — с интересом спросил тогда Скрипач. — Нет, не разбиться. Света могут набрать, солнечного. Им это не надо, лучше в темноте всё время держать, — объяснил Плюшевый. — Понятно… — Скрипач с интересом рассматривал капсулу, которую держал в руках. — Ладно, спасибо, что сказал. Больше всего капсулы напоминали хрустальные, наглухо запаянные колбы, покрытые сложной резьбой — растительный орнамент, животные, какие-то символы. Скрипач, конечно, тут же сказал, что у них салатница под оливье была родной сестрой этих капсул, и что если бы он знал, он бы захватил еще и салатницу, ей бы это точно понравилось. Весили капсулы порядочно, килограмм по шесть, но Плюшевый объяснил, что от зарядки они вес не меняют, даже, пожалуй, становятся полегче. А вот с самой зарядкой вышел полный затык, потому что Плюшевый так и не смог объяснить, чем именно заряжаются капсулы. Энергией, ясно чем. Но какой? Энергией Звездных крепостей, разумеется. А что это за энергия такая, можешь рассказать? Плюшевый задумался, потом неуверенно ответил, что энергия… фиолетовая. Ну, фиолетовая. Такая, знаете… как цветочки сирени, только потемнее, и немножко светится. — Она хотя бы безопасная? — сдался Ит. Он и сам устал от вопросов, на которые, кажется, ответа просто не было в природе. — Нет, нет, не опасная, — заверил Плюшевый. — Она, как бы это сказать, добрая. И не вредная совсем. — Хорошо, — вымучено согласился Ит. — Слушай, мы вообще успеем? Хоть какой-то шанс у нас есть? — Шанс всегда есть, — без особой уверенности ответил Плюшевый. — Но уж больно плохо эта Звезда расположена. Это крошечное плато, там на скалу только почти четыреста метров лезть… — Ага, ты используешь метрическую систему, — обрадовал Скрипач. — Интересно… — Это не я, это ты её используешь, — возразил Плюшевый. — Я просто подстраиваюсь, чтобы клиентам было удобнее. Совет могу дать один: выходите сразу. Дом, город, знакомства — всё потом. Сперва сделайте то, что нужно сделать. — Это мы уже поняли, — вздохнул Ит. — Плюшевый, подскажи, раз уж говорим, одну вещь. Там, выше, будет дорога, ведь так? — Будет, точно. Туда все выходят обычно. Ну, то есть всегда. Хотя после вас — получается, что уже обычно. — Как ее пройти? — Вот это как раз проще простого. Ты про кустарник, да? Он мысли читает. Просто подумай про самолет, как будешь подходить, и пообещай вернуться. Вы же пилоты, вас там запросто пропустят… * * * Палатку поставили удачно, на небольшой, и, к счастью, почти ровной полянке рядом с тропой. Расстелили спальники, набрали веток, разожгли костер. Скрипач, побродив по кустам вокруг, обнаружил маленький ручей с удивительно чистой ледяной водой, и это было просто отлично, потому что воду они выпили почти всю. О том, что в горах воды полно, рассказала София, и это оказалось правдой — да, вода была, и это сильно облегчало дело. Наполнили фляги, сварили кофе, и наскоро сделали ужин из концентратов. Каша с мясом получилась неожиданно вкусной, а сухое сладкое печенье под хороший кофе пошло так и вообще на ура. — Живем, — удовлетворенно заметил Скрипач, когда с ужином было покончено. — Теперь бы еще мозги в кучу собрать, и как-то мысли в порядок привести… — Слишком много всего, согласен, — вздохнул Ит. — Кажется, только что уходили через мост, и на тебе, пожалуйста. Я как посчитал, сколько времени прошло с тех прощальных посиделок с родителями, мне аж плохо стало. — И сколько? — спросил Скрипач. — Пятые сутки пошли, — Ит затянулся. — Всего лишь пятые сутки. Мне мозги словно миксером взбили, — пожаловался он. — Это даже не каша в голове. Это значительно хуже. — Суфле из мозгов, — покивал Скрипач. — Слушай, родной, я вот тоже думал… значит, с нами что-то всё-таки случилось. С модулем. С телами всё хреново, если мы оказались здесь. — Фэб меня убьет, — констатировал Ит. — Помнишь, он когда-то сказал, что если я снова покалечусь, чтобы домой не приходил? Если мы тут, то, значит, мы настолько сильно покалечились там, что… что я не знаю, до какой степени. Если ты помнишь, я один раз пролежал в коме больше года. — Помню, мне ли не помнить, — проворчал Скрипач. — Но даже тогда я ни на какой Берег не попал, — продолжил Ит. — Да мы с тобой даже для Берега — нонсенс. Вышли в море, память сохранна, и… — И не выходи на десятый круг, пожалуйста, — попросил Скрипач. — Я тоже про это думал. Да нет, что я несу… Я вообще не перестаю про это думать. И у меня ровным счетом ничего не получается. А если еще добавить к этому всему то, что говорила Бастет, то, как изменилось поведение Саба, то, что постоянно говорила Эри… — Не могу сделать вывод, — подвел итог Ит. — И ты не можешь. В принципе, вывод сделать можно, но он абсурден. Хотя, знаешь… Помнишь, был случай, на Терре-ноль ещё, когда девчонки были совсем крошками? — Какой? Этих случаев было выше крыши. — С детской площадкой возле дома. Когда я гулял с детьми, мы пришли в их любимый дворик, и обнаружили, что дом ломают, а площадку разрушили. Этот двор я тоже любил, потому что именно там сидел, когда не стало Фэба. Я очень расстроился, когда понял, что его уничтожили. И очень захотел, чтобы все стало, как раньше. Скрипач кивнул. Щелчком отбросил окурок в ближайшие кусты, и вытащил из пачки новую сигарету. Сигареты Плюшевый прислал просто изумительные — прекрасный табак, пахнущий черносливом и шоколадом, в меру крепкий, идеальной просушки. — А на следующий день мы снова туда пришли… и всё оказалось на своих местах. И площадка, и дом, и двор. Мы тогда почему-то не обратили на это внимания, но сейчас… рыжий, если хотя бы на секунду допустить, что мы способны как-то влиять на реальность… — Не сознательно, — тут же ответил Скрипач. — Ты же тогда не говорил «колдуй, баба, колдуй, дед, двор, вернись на место». Ты тогда… на тебе лица не было от горя, и, если правильно помню, у тебя дико болела голова. Ты ушел в комнату и залег до следующего утра. А мы с Бертой гоняли детей, чтобы они к тебе не лезли и не будили.