— Ну и ладно, — усмехнулась я. Призрак опять не пришел. Даже обидно стало. На завтрак нас ждал пирог. Кажется, в нем был мясной фарш с картофелем. Трудно было понять — соотношение начинки и теста в пироге было примерно один к десяти. — Экономим мясо и овощи. Муки много, — многозначительно сообщила Роузи. — Это единственное, чего у нас много. Все почему-то посмотрели на меня. Я с энтузиазмом положила на тарелку второй кусок. Эл звал меня в спортзал, но я сослалась на усталость, уселась в уголке желтой гостиной и задумалась. Кью и я. Я и Кью. Я пугаюсь, мы прыгаем, для этого даже не нужно быть за торс-панелью. Испуг — одна из самых сильных эмоций. Это понятно. Тогда при чем тут музыка? Иллюминаторы в желтой гостиной представляли собой окна от пола до потолка. Я сидела за диваном и искала решение, глядя на бесконечные пространства космоса. Мы висим в нем, словно сломанная субмарина. Пока у команды есть, чем заняться: Эл исследует яхту, Маша и Итиро составляют текст сообщения, Роузи рассчитывает расход продуктов, Томас проводит ревизию и организацию содержимого грузового отсека, Айви всех очаровывает, мистер Огурчик готовится стать матерью, я готовлюсь стать полноценным вибрантом. У всех все получается, кроме меня. Я — самое слабое звено. Еще немного, и, боюсь, команда придумает способ, как меня как следует напугать. Только где гарантия, что мы прыгнем в нужную сторону? В гостиную вошли Итиро и Томас. Это двое здорово сдружились за последние дни. Синклер относится к Кавендишу с заметным уважением. Интересно, почему? Бывший киборг коллеге крови не попортит? Погруженная в хандру, я продолжала сидеть тихо. Заметят — тогда вылезу. — Тут, — сказал Томас. — Вероятнее всего, это тут. Полость в стене. Сканер не видит, что внутри, там что-то экранирует. — Сейф? — спросил Синклер. — Не иначе. Владельца… или пиратский сундучок мистера Пэрри. — Ладно, — сказал Итиро. — Проверим. Нужны инструменты? — Замок сложный, кодовый. Эл поможет? — Не знаю, не знаю, у него обостренное чувство честности. А нам очень нужна заначка мистера Пэрри. Будут деньги — будут и разгадки. Слушай, Томас, наша шебутная малышка Миа явно к тебе неровно дышит. Поговори с ней, пусть уговорит Эла. Мальчик ее слушается. Томас фыркнул: — Не проблема, командир. Соглашусь на очередной заумный тест, немного поиграю мускулами, похвалю девочку за сообразительность — вопрос решен. Я опытный сердцеед. — Только не перестарайся. Не разбей девушке сердце. — Не разобью. Не такая уж она простушка…. Слушай, Итиро, до сих пор не могу поверить, что ты меня вспомнил. Я ведь не понимал, что за штука эта Интеграция. Но черт возьми, глядя на тебя живого… это впечатляет. Не знаю, что там насчет этики и прочей философии, разницы я не вижу. — Хотел бы я толику твоего оптимизма, — глухо сказал Синклер. — Для меня это лишь отсрочка, неожиданный шанс… а все остальное неважно. Я шестнадцать лет вроде как не жил, а сейчас понимаю, что нужно использовать время на всю катушку. И спасибо тебе. Ты пытался сделать все, что мог… тогда. Первый человек из вашего ведомства, кто отнесся к моим подозрениям с пониманием. — Пытался, — с горьким смешком сказал Томас. — Работа у меня такая. Только ничего я сделать не смог. Тебя это не спасло. — А это уже не к тебе претензии, — очень нехорошим голосом сказал Итиро. — А тех, к кому у меня счет, я все равно найду и заставлю расплатиться. — Мужское решение. Не говори пока никому обо мне. Особенно Айви. — Что я, дурак? Я же вижу, как ты на нее запал. Не скажу. Мужчины вышли, переговариваясь. Я сделала три вывода: во-первых, Томас — сплошная загадка, во-вторых, Томас — большая скотина, в-третьих, я большая дура. … После обеда Эл собрал у всех комфоны и настроил внутреннюю связь. Я решила отыскать Машу и сделала это как раз вовремя. Она была в майнд-студии. Мне было по дороге — Роузи послала меня нарвать зелени в оранжерее. Профессор Бронски кого-то ждала, она сделала мне знак, чтобы я постояла снаружи. Я не просто постояла, я спряталась и подкралась поближе к арке входа, когда мимо прошел Синклер. Вот бы узнать, какой секрет у Томаса. С другой стороны, зачем? Плевать мне! Все мужики, даже киборги, — сексисты, они считают, что женщинами двигают только всякие глупости в голове. Куда им понять, что такое не замутненная ничем другим тяга к научным открытиям! — Итак, — я услышала мягкий голос Итиро. — Ваш брат… — Сделайте одолжение, — резко произнесла Мария, — прекратите эту пытку, расскажите мне все сразу! Вы же видите, что я готова участвовать во всей этой авантюре. Я всем жертвую! Хотя мне есть, что терять! — Есть, что терять? — Итиро повысил голос. — И это говорите вы? Человек, которого с юных лет держали под колпаком? Которого разлучили с единственным близким человеком? Да, Отдел все это время знал, кто ваш брат. Послушайте сегодняшнюю сказку Шахерезады, Мэри: ваш брат сумел улететь с гибнущего планетолета. Не один. Однако его спутник погиб. Он выжил на астероиде, ваш брат. За ним прилетел Мацумото. Профессор сделал все, чтобы сохранить инкогнито мальчика, но его попытки соблюсти секретность были… смешными. Отдел очень быстро нашел всех спасшихся с «Аструса». Мацумото все эти годы пытался выяснить, почему киберразведка так пристально наблюдала за выжившими, а не уничтожила всех свидетелей. Это можно было сделать простой ментальной обработкой. А что касается вашего брата, то уже тогда оставаться в тени было не в его стиле. Он очень быстро показал, на что способен. С тех пор он не дает покоя Отделу. Шестнадцать лет вы, Мэри, служили запасным вариантом, козырем, тем тузом, который Отдел прятал в рукаве, чтобы однажды добраться до вашего братишки и надавить на него. Вы могли бы стать великой, с вашим гением, полагаю, наследственным. И надо отдать вам должное, вы все равно спутали им карты, как раз тогда, когда они почти решились. Только не говорите теперь, что вам есть, что терять! Это все на сегодня, подумайте над моими словами. Я едва успела юркнуть в нишу у поворота к оранжерее. Итиро прошел мимо меня. И вдруг остановился, постоял и быстрым шагом направился назад. Синклер еще что-то хочет сказать? Я скользнула за ним, решив, что на этот раз подсмотрю. Итиро хотел не сказать, а сделать. Он вошел в студию, где все еще стояла Мария, подошел к ней и схватил ее за руки. Сжал их в своих ладонях, поднял к губам и поцеловал бледные пальцы мисс Бронски, прикрыв веки. Мария смотрела на него, расширив свои удивительные глаза. У меня от этой немой сцены все заболело внутри. Это было красиво и печально. И сексуально до дрожи в коленках. Синклер отпустил руки Марии и вышел. Я сделала вид, что только что подошла. Заходить в майнд-студию я не стала, вернулась в оранжерею. Пучок зелени у меня в руках походил на мишуру Огурчика. Роузи проворчала что-то, пробуя на вкус томатный суп из большой кастрюли. — Я еще чем-нибудь помочь могу, — сказала я. — Что сделать? — Этого вполне достаточно, — циклонша поморщилась. — Вымой руки, они у тебя в земле, никакой стерильности. И позови киберов, пусть почистят пол. Я вышла из камбуза и направилась к кладовке. Пройти удалось шагов тридцать. Из-за угла на меня вылетел Кью верхом на Ти-сорок. Плюясь сиропом, Огурчик удирал от кибер-уборщиков. Натыкаясь друг на друга и азартно жужжа, роботы гнались за источником органического загрязнения. Один плевок Кью попал мне на штанину, переключив внимание уборщиков. Только не это опять! Я взвизгнула и в ту же секунду оказалась над полом. Роботы завертелись у ног Томаса, а я, словно белка, вскарабкалась ему на плечо. Томас несколькими точными пинками разогнал киберов, а потом, видимо, послал им какой-то сигнал через внутреннюю сеть, к которой Эл подключил всех обладателей кор-плат. Уборщики взвизгнули и заглохли, потушив панели. Томас улыбался, глядя снизу. Я вопросительно подняла брови, киборг поставил меня на ноги. — Спасибо, — очень вежливо сказала я. — Они могли повредить Кью. Томас изобразил шутливый поклон. Его программа имитации личности весь день была на высоте. — Чем дальше, тем мне больше кажется, что я попал в какое-то сюрреалистическое шоу, — признался он, продолжая ласкать меня улыбкой. — Да? М-м-м, — сказала я. — Тогда вам нужно вступить в коалицию с Роузи, она тоже полагает, что мы все психи. Томас громко захохотал: — Вы невероятно остроумны, Миа. Какой у нас сегодня план? Не терпится услышать, что за вопросы вы для меня подготовили. — Вопросы? — я изобразила вежливое изумление. — А вопросов больше не будет. — Почему? — спросил Томас, улыбаясь. — Я узнала о вас все. Вы мне больше не интересны, Том. Теперь мой объект исследования — Роузи. У нее потрясающие показатели. Я собираюсь писать монографию. Надеюсь, мы вернемся к цивилизации и весь мир узнает о Интеграции и ее возможностях. Просто представьте себе, Томас! Такое открытие! И к нему приложила руку Миа Лейнер, — я подпустила в голос хвастливые нотки. — Вот как? — на лице у киборга медленно гасла улыбка. — Что ж, я рад, что смог помочь. — Спасибо, — я положила ладонь на плечо Томаса и доверительно сообщила: — Вы были правы, вы обычный киборг. Не нужно больше спать со мной в одной комнате. Уверена, мне все приснилось, занятия наукой очень утомляют мозг. Я повернулась и пошла искать Эла. Мы обсудили с ним проблему с кибер-уборщиками. — Слушай, я же не дурак, — кипятился Эл. — Я изменил настройки всех санитарных роботов. Определил формулу жидкости, выделяемой Кью, и добавил ее в исключения. — Значит, плохо определил и исключил! — злилась я. — Бедный Огурчик! — Может, он ее меняет? — Вот и выясни! Мне некогда! — Чего ты сегодня злая такая? — Пытаюсь научиться прыгать, а меня… отвлекают! Вечером, когда Роузи водрузила на стол полный кофейник, я прокашлялась и спросила у нее, глядя в комфон: — И соответственно вопросы номер пять и шесть. Как давно вы осознаете себя человеком? А женщиной? Роузи направила на меня свой тяжелый немигающий взгляд. Краем глаза я видела, как Томас, морщась, переглядывается с Итиро. Синклер удрученно вздохнул. — Ладно, ладно, — поспешила сказать я, предваряя его замечание. — Поговорим об этом в другой, в более располагающей обстановке. Я не просто так провожу это исследование. Я пытаюсь определить, как работают торс-поля в интегрированных киборгах. Это должно помочь мне с пониманием работы вибрантов. — Да, конечно, — мягко сказал Синклер. Я долго пыталась заснуть, даже начала считать овец. Овцы радостно прыгали у меня в голове, путаясь и сбивая с толку, а сон все не приходил. Сердце почему-то … ныло. Опять тоска и одиночество? Раньше у меня имелось от этого лекарство. Ревизия кухни ни к чему не привела. Был шоколад, черный, кондитерский, несладкий. Бр-р-р. Я вернулась в каюту по коридору. Мимо меня, шевеля прозрачными ступнями в остроносых, начищенных до блеска туфлях со шнурками, проплыл призрак. На этот раз он был одет во фрак, белую рубашку с кружевными рюшами у воротника и щегольскую обувь. Длинные волосы прозрачного субъекта были собраны в хвостик. Я остановилась, чувствуя, как остатки шоколада во рту щекочут горло. — Бардак, — проворчал призрак. — Что скажет хозяин, когда увидит все это? Это был тот самый голос! Тот, что обозвал нас придурками! Я громко сглотнула, поворачиваясь и не выпуская призрака из поля зрения. — Не боишься? — оскалился тот, оглядываясь через плечо. — Бу! Я показала голограмме средний палец и пошла к себе на негнущихся ногах. Пройдя несколько шагов, обернулась. В коридоре ничего не было…и никого. В каюте я быстро залезла под одеяло и свернулась в клубочек, щелкая зубами. Когда раздался сигнал вызова у двери, подскочила как ужаленная… и бросилась открывать — призраки не стучатся. За дверью стоял Томас с подушкой и свернутым надувным матрасом под мышкой. — Я подумал… — нерешительно проговорил он. — Мне почему-то показалось… Я молча вернулась в постель, оставив дверь открытой. С невероятным облегчением я слышала, как Томас возится на полу. Да, я зла на него, но, бог мой, как же хорошо, что он тут! Утром я опять буду его игнорировать. Буду делать это, пока он не убедится, что мне на него плевать. Но в ту ночь звук его дыхания был слаще самой приятной музыки. 5. Неучтенный пассажир