Я вздохнула, вытащила комфон и развернула черновой текст «Теста Лейнер». Мария, продолжая хмуриться, вчиталась. — Профессор, я уверена, что он интегрированный. Я его чувствую! Ну помните, Эл говорил, что я эмпат? Я чувствую Томаса, точь-в-точь как Кью… ну, эмоции. Томас столько всего ощущает! Он живой! — А Эл? — в лоб спросила Мария. — И Эла… тоже… чувствую, — смутилась я. — Мне это не очень нравится, — призналась профессор. — Не отвлекай Томаса. Мы очень зависим от его опыта и работоспособности. Да, он явно одушевленный, однако… Миа, как могло случиться такое, что в одном месте собрались живые киборги, эмпат, контактер из секретного проекта и… призраки? Я каждый раз засыпаю и думаю, что проснусь и все закончится: я в Л-Полисе, занимаюсь нудной научной деятельностью, Эл и Итиро методично выносят мне мозг… и ничего больше. Профессор обхватила голову руками. — Такое ощущение, что это над всеми нами проводится эксперимент, — тихо сказала она. — У меня это ощущение всю жизнь, — сказала я. — Правда? — Мария внимательно на меня посмотрела. — В любом случае, Миа, прекращай. Том нервничает, не хватало еще сбоя программы. Тем более, это не твоя область работы. Лучше займись анализом происходящего с тобой. Собери данные. Проведи эксперимент. Только предупреждай. Неожиданный прыжок в текущих условиях это опасно. — Почему? — Мы проверили содержимое груза мистера Пэрри. Детали от сельскохозяйственных киберов и много-много эмульсионной взрывчатки, для инженерных и буровзрывных работ. Наш первый прыжок произошел, когда ты была за панелью. Это значит, курс был запрограммирован — мистер Пэрри заложил его в ожидании вибранта, а мы всего лишь прошли по нему до конца. Попытаемся договориться с местными. Для этого нам нужно попасть на ближайшие планеты. Миа, нам очень нужен контролируемый вибрант, а не… — Понимаю, — с наигранной бодростью сказала я. — Приступаю немедленно. Мария, Томас точно циклон? — Точно. У него кор-плата в позвоночнике. Сама видела. Я огорченно кивнула и сказала, показывая на свой «эскорт»: — Мы нашли кладовку с киберами. Долой хаос! — Это хорошо, — Мария повеселела. — Ладно, отведи их Томасу, но больше его не доставай. — Итиро уже дал вам еще одну подсказку? — спросила я. — Обещал, что завтра, — взгляд Марии сразу стал каким-то растерянным и детским. — Удачи! Томас стоял у пирамиды ящиков. Он вытирал руки промасленной тряпкой и казался уставшим. Я помахала ему с верхнего мостка, и он откровенно скривился. — Да ладно вам! — крикнула я. — Вы сейчас точно обрадуетесь! Все вниз! — приказала я киберам. — Вон тот дядя — ваш непосредственный начальник. Авторизация два-один. Томас, скажите что-нибудь для биометрии! — На этот раз искреннее спасибо, мисс Лейнер, — после долгой паузы отозвался снизу Кавендиш, щуря зеленые глаза. Умеет же вполне приятно улыбаться, когда хочет… ну, или подключает программу имитации личности. Киберы заспешили на голос босса. 4. Еще одна сказка Шахерезады — Готова? — спросил Эл, поднося палец к вирт-борду. Я кивнула. Кью смотрел на меня выжидательно. Самая большая почка у него на боку уже шевелила псевдоподиями. Казалось, Огурчику тяжело таскать ее на себе — она выросла, и Кью слегка заваливало набок. Остальные две почки были меньшего размера. Однако именно за последние два дня детки резко набрали в весе и цвете. — А если Кью пострадает? — засомневалась я. — Посмотри, какой он беременный! — Если в ближайшее время не научишься прыгать, пострадаем мы, — сказал Эл. — В последний раз нас отбросило к границам Кластера. А нам туда нельзя. На полицейских-то катерах работают опытные вибранты, которым не нужно пугаться, чтобы прыгнуть. Как только нас засечет Сеть, они окажутся тут. И объясняй потом, кто мы и зачем. Я кивнула и приготовилась. В конце концов, мы с Кью уже «работали в команде», и ничего. А ведь тогда ему было намного хуже, чем сейчас. Огурчик очень окреп, он бодро «носился» бы по коридорам, если бы я разрешала. Но я не разрешаю. Может, кибер-уборщики здесь и не такие маньяки, как в съемных комнатах Роузи, но щетки у них жесткие — ну как повредят шкурку Кью или его малышей. Один кибер уже прицепился к Огурчику на втором этаже, видимо, от голода — полоса, которую муаранец оставляет за собой, это «вкусная» органика. — Врубай, — храбро скомандовала я. Эл включил ту самую запись последнего концерта Феба. Меня скрутило. Ощущение было таким, будто меня выкручивают, словно влажную тряпку, чтобы выжать досуха. Кью тихонько заныл. — Хватит, — прохрипела я. — Не по…лучается… Эл с облегченным выдохом выключил запись. — Ты не чувствуешь? — держась за живот, выдавила я. — Это же полный ужас! — На уши давит, да, — признался Эл, — но чтоб прям ужас-ужас… Мы позвали в майнд-студию остальных членов команды. Все сказали, что ужас, но не то чтобы в квадрате. Только Айви, узнав, что автора композиции зовут Феб, долго стояла у вирт-борда, зачарованно прислушиваясь. Странный вкус. Впрочем, дослушать до конца не решилась даже старшая мисс Бронски. Когда подошла очередь Томаса, тот пожал плечами и сказал, что безмерно уважает Феба, но все, что продается в последние два года под этим именем, следует использовать как рвотное при отравлении. — Но тошнит почему-то меня одну! — воскликнула я. — Реально тошнит! Киборг пожал плечами, прохаживаясь по студии. — Значит, я одна такая, — сделала вывод я. — Почему же второй раз прыгнуть не получилось? — Наверное, ты адаптировалась, да и знаешь, чего ожидать, — пожал плечами Эл, убирая на место клипсы. — Что ж, будем пробовать разные способы. — Что? — испугалась я. — Призрака? Полицию Глобулара? — Нет, — Эл покосился на Огурчика. — Теперь придется заняться Кью. — Я не позволю его сверлить! — возмутилась я. — Мы его всего лишь попугаем, — «утешил» меня друг. — Эй, молодежь, — встрял в разговор Томас. — А вы не пробовали просто перейти на мостик и потренироваться за панелью? Нам как-то это и в голову не пришло. Мы с энтузиазмом оккупировали торс-панель… но ничего не вышло. Я измаялась, представляя цветочки, плюшевых мишек и мои любимые конфеты «Особую Марципановую радость сладкоежек». Насколько я знаю, во мне все должно было «загудеть» и завибрировать. Не завибрировало, даже не шелохнулось. Торс-двигатель оставался неактивным. — Ну чего же ты? — укоризненно обратилась я к Кью, сидя за панелью. Муарманец меня проигнорировал, он смотрел в иллюминатор. — Да, где-то там твоя планета, — понимающе вздохнула я. — Мы обязательно вернем тебя домой, Огурчик. А пока нужно избавиться вот от этого! Я подхватила с пола кибер-уборщика, уже минут десять настойчиво тыкающегося мне в ногу. Большинство роботов толклось у Роузи на кухне, а этот ходил за нами по пятам. — Ти-сорок, — прочитала я на панели дрыгающегося кибера. — Пойдем-ка в кладовку, Ти-сорок. Уж больно ты наглый. — Подожди, — сказал Эл. — Есть одна мысль. Не знаю, как он сумел объяснить муарманцу, что от того требовалось, но через полчаса Кью разъезжал между каютами на кибер-уборщике. Коричневатая жидкость, выделяемая Огурчиком, как объяснил профессор Клайв, вырабатывалась за счет его странного фотосинтеза и представляла собой запас лишних питательных веществ. В сытые месяцы передвигаясь по планете, муарманцы разбрызгивали и проливали вокруг свой «сиропчик». Смешиваясь с грунтом и дождевой водой, он становился частью почвы. Когда муарманцами недоставало питания, они переставали выделять «сироп» и кормились почвогрунтом, взрыхливая его конечностями. Выставив одно щупальце, Кью носился по коридорам. Он направлял кибер-уборщика точными плевками из псевдоподии. Ти-сорок с энтузиазмом охотился на капли сиропа. Я волновалась, что Огурчик свалится со спины робота, но тот вцепился намертво. Некоторое неудобство для его транспорта представляли лестницы: спускаясь и поднимаясь, Ти-сорок принимался вращаться. Тогда Эл установил на крышке кибера плавающую пластину. Теперь для Кью и его лихого коня препятствий на яхте не было. Вечером у каюты меня ждал Томас с подушкой и надувным матрасом. Я уже настроилась было на бессонную ночь с головой под одеялом и тихо порадовалась. На то, чтобы порадоваться громко, сил уже не было. — Можно я не буду подключать сегодня имитацию личности? — устало спросил Том с пола. — Тяжелый день? — откликнулась я. — Понимаю. Конечно. Никаких вопросов и тестов. — Кричите, если что, — сказал Том. — Обещаю. Киборг затих. Мне очень хотелось спать, но, как это часто бывает, впечатления дня уже свили в голове гнезда, и мысли слетались в них стаями. — Зачем вы проголосовали за эту авантюру, Миа? — вдруг спросил Томас. — У вас благополучная жизнь: в университете учитесь, занимаетесь любимым делом, боретесь за справедливость, ни в чем не нуждаетесь. Мне просто интересно. — Говорят, программа имитации личности потребляет много энергии, — многозначительно проговорила я. — Я просто спросил. Не хотите отвечать — не надо. — Да ничего тут такого интересного нет, — вздохнула я. — Вы вот думаете, я легкомысленная и неопытная? Не буду отрицать, иногда чувствую, что очень отличаюсь от других девушек своего возраста — плохо знаю жизнь, как все приютские, нарываюсь на неприятности… Вот только для меня сейчас другого пути нет. Если не узнаю, что случилось с отцом, это меня всю жизнь разъедать будет. Да вы и сами, должно быть, понимаете — смысла протестовать нет. Протестуй — не протестуй, мы все тут увязли. Будем двигаться по тому пути, который предлагает текущий момент. Зато столько интересного узнаем. Если я, конечно, прыгать научусь. — Мне сложно вас понять, — протянул Томас. — Хотите об этом поговорить? — профессионально оживилась я. — Режим сна включен, — механическим голосом сообщил рыжий циклон.