Что толку быть сильной, если не знаешь, куда именно применить свою силу? Вот если бы всегда понимать, что нужно делать для достижения своей цели. Или, по крайней мере, знать, чего ни в коем случае нельзя делать. Она могла бы устроить кровавую резню в доме Чиньелов, но не стала, потому что знала, что это неправильно. Но ведь это очевидный случай, принять решение в тот момент было совсем просто. А обычно в жизни всё так сложно и запутанно. Ты хочешь сделать как лучше, что-то узнать, кому-нибудь помочь, чему-либо научиться — и чем всё это иной раз оборачивается? Вот если бы уметь неким волшебным образом находить верную дорогу туда, куда по-настоящему стремишься. Если бы было заклинание, способное указывать путь к любой цели, пусть даже и нематериального свойства, подобно тому, как магия Анселя указала им путь к рукописи в чужом доме. Вот это было бы действительно чудесно. Вдруг чья-то тяжёлая рука легла ей на плечо. Юнис вздрогнула. Погружённая в свои мысли, девушка и не заметила, как подошла её очередь. Пора! Скоро всё закончится. О, боги, как же бьётся сердце. Только бы не дрогнуть, не сломаться сейчас, в этот момент истины. Она почувствовала холод металла на руках. Тиски прочно сковали её движения, но хуже того — страх, безотчётный ужас сковал её разум и чувства. Кисть обожгло нестерпимой болью, в ушах зазвенели слова колдовского ритуала. Юнис чувствовала себя будто пойманной в ритм этих слов. В этой ловушке не было места обычным чувствам и эмоциям, вместо них властвовали новые, не знающие жалости хозяева. «Познай меня!» — кричала боль. «Найди выход из моего лабиринта!», — подначивал страх. «Попробуй, сразись со мной!» — требовало отчаяние. «Думать о том, что важно!» — возникли в памяти слова Анселя. Думать о чём угодно. Главное — думать. Это было неимоверно сложно. Мысли метались, как стадо перепуганных овец, увидевших волка. Она должна снова стать хозяйкой своему разуму, снова подчинить его себе. Чувства — как оружие в руках. Воспоминания — фонарь, горящий в кромешной тьме, полной ужасов. Желания — словно путеводная звезда. Этот кошмар можно преодолеть. Отсюда есть выход, и она найдёт его. Мгновения мучительной борьбы показались девушке вечностью, но всё же настал момент, когда отзвучали слова заклинания, и невыносимая прежде боль сделалась слабее. Маг Жаровни устало опустил свой инструмент и отступил в сторону. Он смотрел на свою жертву, как будто даже с любопытством, его обычно равнодушный взгляд окрасился еле заметным проблеском эмоций. Юнис пыталась понять, что же произошло, попробовала прислушаться к своим ощущениям. Что изменилось, что она чувствует? Ответа не было, только тупая боль в обожжённой кисти и накатившая усталость от отчаянной борьбы. Измученная и обессиленная, девушка позволила увести себя прочь, поддерживаемая руками стражников. Её провели в следующее помещение и велели ждать там. Девушка надеялась увидеть здесь Анселя, поделиться своими переживаниями и задать, наконец, другу мучившие её вопросы, но комната оказалась почти пуста. В ней находились только те двое, которые шли на клеймение сразу перед Юнис, да ещё лекарь, чьей обязанностью было мазать свежие ожоги заживляющим снадобьем. Протянув больную руку врачевателю, Юнис впервые решилась взглянуть на своё клеймо. Отвратительный уродливый ожог, который ей теперь придётся прятать всю оставшуюся жизнь. Буква из алфавита драконов, несущая в себе великую древнюю магию. Но что это?! Девушка вдруг вся напряглась от осенившей её мысли. Символ на её руке нисколько не походил на тот, что она могла видеть на кисти Эсгера. Юнис была уверена, что хорошо помнит, как выглядит клеймо воина, но сейчас ей нестерпимо хотелось ошибиться. — Что у меня за клеймо? — с волнением спросила она у человека, который пользовал её руку. — Которое из семи? — Поварское, — безучастно ответил тот даже не задумавшись. Огорошенная, Юнис замерла от осознания этой до ужаса обидной истины. Она-то вбила себе в голову, что определённо должна стать воином, ведь у неё есть способности и даже Дар. Вот только чиновникам, ведающим делами клеймёных, знать об этом неоткуда. А ведь всё лежало на поверхности. Наверняка маг из Ордена Жаровни выходил как раз затем, чтобы сменить штамп, а она даже и не заметила. Большинство мужчин, из числа её товарищей по несчастью, клеймили в солдаты, но её саму, со всей очевидностью, решили приобщить к более женской профессии. От обиды у Юнис слёзы навернулись на глаза. Впервые за этот нелёгкий день она готова была расплакаться. Когда лекарь закончил свою работу, девушка опустилась на пол, привалилась спиной к стене и, не в силах больше бороться, разрыдалась, дав волю своему отчаянию. Глава 4 Когда все оставшиеся осуждённые прошли через клеймение, всю группу собрали вместе и повели туда, где им теперь предстояло жить и работать. Анселя по-прежнему нигде не было видно, наверное, его, вместе со всеми новоиспечёнными солдатами, забрали раньше. Перво-наперво всем новичкам объяснили, почему побеги теперь отнюдь не в их интересах. Юнис, которая уже знала о том, что такое «жила», слушала вполуха, но на прочих в её группе рассказ произвёл определённое впечатление. После очередного долгого пути — на сей раз охраны было гораздо меньше, и выглядела она куда более беспечной — небольшой отряд прибыл к обители клеймёных. Юнис помнила, что это место называется Застенок, а оказавшись там, поняла почему. Бараки клеймёных располагались на территории старого укреплённого поселения, обнесённого высокой крепостной стеной. Этот город внутри столицы был не так уж и мал, а в лабиринте его улочек с непривычки ничего не стоило потеряться. Именно отсюда, как осознала Юнис, вела своё начало нынешняя горделивая Элатея, со всеми её дворцами, парками и прочими красотами. Но сейчас былое сердце столицы отслужило своё и пришло в изрядный упадок. Узкие улицы, стиснутые щербатыми стенами, обветшалые старые дома, неровные мостовые — все это казалось не лучшим местом для жизни, но клеймёным выбирать не приходилось. Остаток дня для Юнис прошёл в хлопотах по обустройству на новом месте. Сперва она подверглась тщательному и весьма бесцеремонному медицинскому осмотру. Счастье ещё, что доктором была женщина, причём тоже из клеймёных. Та как будто осталась удовлетворена состоянием здоровья Юнис — в результате ей даже разрешили не стричь волосы, что было своего рода привилегией. Затем полагалась баня, и это было весьма кстати: девушка с удовольствием соскребла с себя грязь последних дней. Ей выдали рабочую одежду, матрас, одеяло и ещё кое-какие мелочи. Больше ничего новичкам иметь не разрешалось. Ещё ей достался металлический жетон с личным номером, который полагалось носить на шее и предъявлять, когда спросят. Номер представлял собой довольно длинную комбинацию букв и цифр, весьма неудобную для запоминания. После всех этих процедур Юнис показали её место в бараке, на втором этаже двухъярусной койки, а затем отвели в одну из столовых поужинать. Наутро девушке предстояло отправиться туда уже в качестве работницы. Несмотря на всю накопившуюся усталость, Юнис долго не могла уснуть в свою первую ночь в Застенке. Она гадала, как лучше всего себя вести в новых условиях, и что предпринять, чтобы как можно скорее выбраться отсюда. «Это всё ненадолго, — уверяла себя девушка, — нужно разобраться, как здесь всё устроено, найти Анселя, дождаться возвращения матушки в столицу и явиться к ней с повинной». О том, чтобы скрыть от графини своё печальное положение теперь не могло быть и речи, и момент признания несказанно пугал Юнис. И всё-таки она ни на секунду не сомневалась, что матушка обязательно найдёт способ помочь им с Анселем. Работа на кухне отнимала много сил, но при этом не требовала особых навыков, как минимум, поначалу. Юнис, несмотря на своё клеймо, не чувствовала в себе абсолютно никакой склонности к приготовлению еды, но пока от неё этого и не требовалось. Новенькой поручили всю чёрную работу: носить воду и помои, убираться на кухне, мыть посуду, чистить овощи и драить котлы. Всё это порядком выматывало, но девушка не расстраивалась: в конце концов, эти неудобства продлятся недолго. Юнис радовалась тому, что уделяла прежде время физическим упражнениям, и сейчас, хоть порою и валилась с ног от усталости, по крайней мере, могла справляться с работой. Иначе ей было бы несдобровать. Вообще, всё происходящее с ней девушка предпочитала считать чем-то вроде игры. Как в детстве, когда она иногда могла пристать к кухарке или садовнику, чтобы те показали ей что-нибудь из своего ремесла. В такие моменты маленькая Юнис старательно мешала тесто или поливала цветы, надев для солидности фартук или ещё какой-нибудь атрибут профессии, а вскоре уже бежала прочь, увлёкшись чем-нибудь новым. Теперь же Юнис, повзрослевшая, находила утешение в том, чтобы примерять на себя чужую роль, ни на миг не забывая, что её злоключения скоро закончатся. А пока нужно всего лишь усердно притворяться, что она и в самом деле несчастная девушка по имени Мелли, попавшая в переплёт. На кухне работали в основном женщины средних лет, ни одной ровесницы Юнис среди них не нашлось. Товарки встретили девушку отнюдь не ласково и смотрели на вновь прибывшую в лучшем случае настороженно, а то и просто враждебно. Девушка не понимала, чем она с самого начала вызвала такое отношение, но не слишком переживала по этому поводу. Заводить здесь закадычных подруг она всё равно не собиралась. Больше беспокойства внушал старший по кухне — Осмар. Он тоже был клеймёным — свободное начальство, похоже, нечасто удостаивало кухню своим вниманием — но, видимо, занимал довольно высокое положение в иерархии Застенка. Это был молодой мужчина, должно быть, ровесник Анселя, рыжеволосый и довольно симпатичный, а ещё от него постоянно пахло какими-то пряностями. Этот человек сразу не понравился Юнис. Он задавал ей неприятные вопросы о её прошлом, которые нельзя было оставить совсем без ответа. Юнис благоразумно решила скорее отмалчиваться, чем сочинять длинные истории. Она лишь дала понять, что была служанкой в богатом доме, прежде чем попала в Застенок. Это, по крайней мере, позволяло объяснить её правильную речь, непривычные к работе руки и отнюдь не простонародные манеры. Кроме того, Осмар постоянно следил за её действиями и стоял над душой. Юнис убеждала себя в том, что это естественная манера для начальника, опекающего новичка, но всё равно ей было неприятно повышенное внимание со стороны старшего повара. В первый же день Юнис дала себе зарок, что не задержится в Застенке ни на час сверх необходимого. Для того чтобы строить планы освобождения, требовалось перво-наперво разыскать Анселя или хотя бы точно узнать, где он находится. Но как это сделать? Среди посетителей столовой, где работала девушка, солдат не было видно, здесь всё больше питались мастеровые. Юнис даже не могла быть уверена, что клеймёные рекруты живут на территории Застенка, а не в каком-нибудь специальном тренировочном лагере. Девушке не терпелось приступить к поискам друга, посему уже к концу дня она решилась расспросить старожилов. — А вы не знаете, где держат солдат из новичков? — спросила Юнис у компании своих товарок. — Мне очень нужно найти одного из них. — Забудь ты лучше про своего хахаля, — бросила недовольно одна из работниц. — Гиблое это дело — к рекрутам бегать. Юнис покраснела от такой бесцеремонности. — Этот молодой человек, о котором я говорю, вовсе не мой хахаль, — пояснила девушка. — Он мой брат. Юнис отнюдь не хотела лгать, она и впрямь привыкла относиться к Анселю как к старшему брату, и именно такая характеристика их отношений казалась девушке самой правильной. — Ну конечно, все так говорят. Знаем мы таких братьев, — засмеялись женщины. И всё же ей рассказали, что недавно клеймёных рекрутов обычно несколько месяцев муштруют в Застенке, прежде чем отправить по местам службы. Это была хорошая новость. Но всё равно Юнис волновалась за Анселя, она готова была спорить, что солдатский курс подготовки совсем не придётся магу по вкусу. Впрочем, у девушки всё равно пока не было времени, чтобы пройтись по Застенку и попытаться, как минимум, понять, как всё в нём устроено, а как максимум — попробовать разыскать Анселя. Юнис рассчитывала попытать счастье в воскресенье, ведь этот день считался выходным даже у клеймёных, но, к счастью, вскоре маг сам нашёл её. Девушка как раз заканчивала прибираться на кухне, после того как поужинала последняя смена. До отбоя оставался ещё примерно час. Маг тенью проскользнул в почти пустое помещение и неожиданно появился перед девушкой. — Ансель! — вскрикнула Юнис, и бросилась другу на шею, вне себя от радости. Маг был коротко подстрижен и одет в форму противного коричневого цвета, вроде той, что они видели на клеймёных солдатах в Орлином гнезде, отнюдь не новую и кое-где заштопанную. Юнис показалось, что её приятель немного похудел, но в целом он казался вполне здоровым. Побои, заработанные ещё в день суда, почти зажили, но оставшиеся от них следы, вкупе с непривычной причёской, придавали Анселю прямо-таки разбойничий вид. Маг обнял её, прижал к груди и легонько чмокнул в макушку. Никогда ещё они не были так близки, и никогда прежде Юнис не была так рада видеть своего друга. — Нам нужно поговорить, — тихонько сказал Ансель. — Но только не здесь. Сможешь выбраться? Юнис закивала и бросилась доделывать работу с удвоенной энергией. После этого она могла быть свободна до отбоя. Они вдвоем вышли на улицу, и маг сразу повлёк девушку за собой. — Мне тут подсказали одно место, — поделился он, — нам должно подойти. Это оказался полупустой сеновал: в это время года старые запасы почти кончились, а новые ещё не были заготовлены. Ансель с Юнис забрались на второй ярус довольно большого помещения и удобно устроились в остатках сена. Некоторое время они просто лежали, обнявшись. Юнис наслаждалась уже только одним ощущением, что маг рядом и можно, наконец, не бояться за него слишком сильно. — Как ты? — спросили они друг друга чуть погодя едва ли не хором и оба засмеялись. — Ничего, — в конце концов, Ансель взялся отвечать первым. — Правда всё время приходится заниматься глупейшими вещами, по сто раз тыкать копьём в соломенное чучело, и всё в таком духе. — Это уж, во всяком случае, куда интереснее, чем выносить помои, — заметила Юнис. — Я бы с удовольствием с тобой поменялась. — Ну конечно, а вот я бы не отказался быть поближе к кухне, — поддакнул Ансель. — Наверняка у вас там не составляет проблем перекусить, если есть жуть как хочется, а до обеда далеко. — Какой же ты всё-таки обжора, — ласково сказала девушка. — Ну вот ещё, наоборот, с этой муштрой я весь исхудал, — возразил Ансель. — Я всё хотела тебя разыскать и ужасно волновалась. Но времени совсем не было. — Понятное дело, нас тоже гоняют с утра до ночи, — поделился Ансель. — Это первый день, когда нам оставили хоть немного свободного времени. Честно говоря, я изрядно устал. Юнис стало жалко друга. Она могла себе представить, что испытывает Ансель, совсем непривычный к такого рода упражнениям. — Ты потерпи ещё немного, — попросила она. — А потом мы свяжемся с матушкой, и она нас отсюда вытащит. — Думаешь, нас обоих? — усмехнулся Ансель. — На месте графини Пиллар, я бы уж точно оставил меня здесь, в наказание за то, что я втравил тебя в это дело. Юнис не могла понять, шутит он или говорит всерьёз, но, на всякий случай, решила выступить в защиту милосердия своей приёмной матери. — Ну что ты, матушка очень добрая, она не откажет тебе в помощи. И вообще, имей в виду, что я никуда отсюда не уйду без тебя. — Хорошо, если так! — вдруг горячо сказал Ансель. — Потому что мне очень нужно будет отсюда выбраться. — Конечно, — кивнула Юнис. — И мы непременно выберемся. — Подожди, ты просто не понимаешь, о чём я, — быстро заговорил маг. — А ведь я именно это хотел тебе рассказать, ради этого тебя искал. — Так что же, говори скорее! — выпалила девушка. — Я знаю способ уничтожить артефакт, — торжественно, отчётливо выговаривая каждое слово, произнёс маг. — Какой артефакт? — не поняла Юнис. — Тот, что нас больше всего интересует. Букварь Ардоса. Клеймо. — Но ты же говорил, что это невозможно? — удивилась девушка. — Тогда я не имел понятия обо всём том, что мне открылось теперь. — Но откуда ты всё это узнал? Неужели из книги магистра Элока? — Нет, но она натолкнула меня на одну мысль. Видишь ли, в момент клеймения не так важно, чего хотят маги Жаровни, важно, чего хочет реципиент. Ты сам определяешь, что именно хочешь получить, вот как это работает. — Так вот почему ты тогда сказал, чтобы я думала о том, что мне надо, — догадалась девушка. — А я-то толком не поняла, что ты имел в виду. И что же ты попросил? — Догадайся. Будь ты на моём месте, чего бы ты пожелала. — Наверное, знать всё о магии, — предположила Юнис. — Ну нет, от этого, пожалуй, и голова лопнет, — рассмеялся Ансель. — Я был гораздо скромнее, и всего лишь захотел знать всё о таламийском артефакте. Ладно, всё — это, может быть, слишком сильно сказано. Но готов спорить, теперь я знаком с его свойствами лучше, чем любой другой обитатель нашего континента. В частности, я знаю о слабом месте, которое позволит нам уничтожить Букварь. То есть, строго говоря, не совсем уничтожить, скорее обезвредить. — Но это же здорово! — только и могла сказать Юнис. — Ты такой молодец. Просто умница. Ансель расплылся в улыбке, девушка давно заметила, насколько её друг падок на похвалы.