— В общем, годы наблюдений за этими необычными клеймёными привели к определённым успехам, кое-кто из них как будто и вправду демонстрировал интересующие нашего экспериментатора навыки. Воодушевлённый, он даже пошёл ещё дальше: купил контракты нескольких из таких людей в качестве домашних слуг, чтобы без помех проводить опыты в контролируемых условиях. Развлекался тем, что устраивал им подходящие ситуации, чтобы действовать не в рамках своей профессии, а в соответствии с тем заклинанием, что произнёс Элок во время клеймения. Разумеется, этого было маловато для статистики, но тема определённо требовала дальнейшего развития. — И что же он придумал, этот магистр? — спросила заинтригованная Юнис. — Вместо того, чтобы использовать одно из семи готовых заклинаний, которые весьма похожи между собой, но всё же немного отличаются, он решился написать своё собственное. По его разумению, он попытался сделать нескольких клеймёных талантливыми земледельцами, раскошелился и на их контракты и принялся наблюдать. — И что же, это сработало? — воскликнула девушка. — Представь себе — нет, — отвечал маг. — Но почему же? — удивилась Юнис. — Магистр Элок пишет об этом довольно-таки мутно. Он приводит истории разных клеймёных с их исходными данными и жизнеописаниями, кое-где всё сходится, а где-то наоборот — полный провал. На самом деле данные, которые он получил, не позволяли сделать никаких вразумительных выводов. Но у меня есть подозрение на счёт причин такого положения дел. — И какое же? — Понимаешь, он не приводит новое заклинание в книге, но довольно пространно описывает свои рассуждения при его создании. Видишь ли, даже адаптация существующего колдовства, не говоря уже о создании нового, довольно сложное дело. Тем более, когда речь идёт об артефакте Ардоса с тамошними весьма необычными техниками. Я кое-что понимаю в этом, ведь все мои опыты с крысами, в конечном счёте, были направлены на разработку улучшенных версии старых заклинаний. Так вот, старина Элок, по моему мнению, был довольно-таки посредственным теоретиком магии и, как я полагаю, попросту не справился со взятой на себя задачей. И немудрено, он наверняка боялся обратиться к кому-то за советом, чтобы случайно не выдать своего замысла, да и простора для экспериментов у него было совсем немного — клеймёные-то недёшево стоят. А отладка заклинаний дело и само по себе нелёгкое. Может, будь у старикана побольше попыток, он бы и получил, что хотел, но, увы, удача ему не улыбнулась. — Но ты считаешь, сама идея была правильная? — Как знать, по крайней мере, это было бы прелюбопытно: опровергнуть версию Ардоса. Не то, чтобы я хотел клеймить людей и смотреть, что с ними будет, но уж я-то, наверное, сумел бы составить нужное заклинание для какого угодно таланта. — Тебе определённо не подходит это занятие, — заверила его Юнис. — Разумеется, об этом и речи нет, — отозвался маг. — Но будем надеяться, эти знания помогут мне лучше понять суть вашего Дара. Юнис согласно кивнула. — Ну, как тебе такая история? — Ансель был как будто даже горд собой. — Я знал, что напал на настоящую золотую жилу, когда вцепился в эту рукопись. — Очень занимательные наблюдения, — согласилась девушка. — Уверена, они тебе пригодятся, когда мы выберемся отсюда. — На самом деле, там ещё куча разных любопытных деталей об артефакте и способе его использования, — добавил маг. — Я тебе пересказал только то, что с ходу в голову пришло, но это далеко не всё. — Ну, разумеется, — кивнула девушка. Ей нравилось видеть друга таким: воодушевлённым, заинтересованным, занятым любимым делом, как будто вокруг не было постылых стен тюрьмы, а впереди не маячил пугающий приговор. Этого воодушевления хватило на весь остаток дня, Ансель пребывал в своих раздумьях, а время от времени делился с Юнис ещё какой-нибудь подробностью из мемуаров старого магистра. Девушка зачастую не могла оценить значение того или иного факта, но всё равно радовалась тому, что её друг не впал в апатичное уныние. Однако утром следующего дня, это была суббота, Ансель снова завёл свою вчерашнюю шарманку, чем порядком разозлил девушку. Может быть, вторая бессонная ночь заставила мага много времени посвящать измышлениям, но он продумал ещё некоторые детали своей легенды, и теперь взялся излагать их Юнис. Суть всей истории опять сводилась к тому, что именно Ансель, как главный в их паре, во всём виноват. Выслушав друга, Юнис твёрдо решила раз и навсегда положить конец подобным разговорам. — Ансель, я тебе уже говорила вчера и ещё раз повторю, — стараясь быть как можно убедительнее, произнесла девушка. — Я не собираюсь врать судьям в этом вопросе. Я намерена разделить с тобой всю тяжесть нашей вины, поскольку именно такое поведение считаю правильным. Если угодно, поскольку таковы мои принципы. На этом моменте Ансель взорвался. — Меня по горло достали твои дурацкие принципы! — злобно зашипел он. — Если вдуматься, мы здесь именно по их милости. Да, да, всё это потому, что ты распустила нюни, вместо того чтобы просто прорубиться через тех троих. И какой толк с тебя в бою? Прав был твой проклятый Эсгер, я готов снять перед ним шляпу. Для тебя всё вокруг — всего лишь забавная игра, а как доходит до дела — тут мы, видите ли, слишком чувствительны и боимся замарать руки. И что, от твоего чистоплюйства лучше стало? Теперь с нас, может, шкуру спустят, только потому, что ты такая принципиальная. Юнис попыталась как-то оправдаться, но маг не слушал и продолжал рычать на неё, обвиняя во всех грехах. В конце концов, обиженная нападками Анселя, девушка попросту отодвинулась от него подальшеи перестала отвечать. Просить прощения за то, что проявила милосердие к лакеям, виноватым лишь в том, что они верно служат своим хозяевам, девушка отнюдь не собиралась, но гнев друга на сей раз ранил жестоко. «Кто знает, может, я и вправду струсила, — думала Юнис. — Что, если я так никогда и не сумею стать настоящим воином, несмотря на свой Дар?» Эта невесёлая мысль оказалась для девушки крайне болезненной. Через короткое время после ссоры — заключённым ещё не успели выдать обычную утреннюю порцию похлебки — в тюрьме неожиданно поднялась какая-то суматоха. Тюремщики немалым числом ворвались в камеру и принялись отбирать некоторых из её обитателей. Ансель и Юнис попали в число тех, кого вывели прочь. Судя по настроению стражников, и для них самих нынешний переполох до некоторой степени оказался неожиданностью. Юнис поискала глазами всезнающего старичка, чтобы спросить у него, что всё это может значить, но его, как назло, не оказалось среди тех, кого забрали из камеры. Вскоре, однако, и без того выяснилось, что послужило причиной столь лихорадочной деятельности. Оказывается, прямо сейчас должно было состояться внеплановое заседание суда. Юнис, пожалуй, даже обрадовалась этому обстоятельству. Сердце девушки затрепетало в волнении. Грядущее пугало, но вместе с тем Юнис так хотелось, чтобы тревожное ожидание наконец-то окончилось. «В конце концов, готовиться к чему-то известному, пусть и малоприятному, гораздо легче, чем пребывать в неизвестности», — рассуждала девушка. Глава 3 Их вывели во двор и заставили ждать суда под присмотром стражников. Время от времени одного или нескольких людей из толпы забирали на слушание следующего дела. Эта своеобразная очередь продвигалась довольно-таки быстро, и Юнис сочла это скорее добрым признаком. Они с Анселем оказались где-то посередине списка из пары десятков человек. Наконец их завели в помещение, где заседал суд. Девушка с любопытством огляделась: она ещё никогда не бывала в таких местах и понятия не имела, как здесь всё устроено. В галерее Пилларов имелась картина, изображавшая некое важное судилище, сыгравшее значительную роль в семейной истории. На этом полотне, как помнилось Юнис, обстановка была довольно-таки фешенебельная, а само действо выглядело весьма торжественным. На практике всё оказалось гораздо скромнее, хотя некоторые помпезные элементы, вроде традиционных пышных одеяний членов суда, всё же можно было наблюдать. Помимо самого судьи в зале присутствовало ещё несколько чиновников — Юнис понятия не имела, в чем заключается роль каждого из них. Кроме того, здесь находилось с полдюжины охранников и ещё один непонятный человек, в отличие от всех остальных судейских, он носил непримечательный камзол, подобающий чиновнику среднего ранга. Слушание дела началось без промедления. Юнис всё ещё дулась на Анселя и не собиралась подыгрывать его намерениям. Маг же пребывал в сосредоточенной готовности: он, казалось, выжидал подходящего момента, чтобы выступить со своей заготовленной речью. Пока, впрочем, никто ни о чём не спрашивал, кроме, разве что, уточнения того, действительно ли их имена соответствуют тому, что написано в бумагах. Их поставили на место, отведённое для подсудимых. Судья бросил на девушку и её друга беглый, нелюбопытный взгляд и погрузился в чтение бумаг, поднесённых ему одним из клерков. Юнис имела весьма смутное представление о процедуре суда и теперь гадала, полагается ли им какой-то защитник или придётся обходиться своими силами. Пока, во всяком случае, никто из присутствующих как будто не собирался брать на себя эту роль. Судья между тем быстро закончил чтение и подозвал к себе ещё одного из находящихся в зале чиновников, того самого, что отличался от всех одеждой. Эти двое о чём-то тихо посовещались и, судя по всему, быстро пришли к согласию. Чиновник удовлетворённо кивнул и вернулся на своё место. — Ознакомившись с материалами дела, суд готов вынести решение, — возвысив голос произнёс судья. Сидящий рядом клерк с готовностью принялся записывать. Юнис опешила. Неужели всё вот так быстро, неужели им не дадут сказать ни единого слова в своё оправдание, или даже просто объяснить, что же произошло. Девушка не знала, как воспринимать такую быстроту всего процесса. Сердце её забилось от волнения. Как бы то ни было, сейчас всё решится. — Ваша честь, если мне будет позволено сказать несколько слов… — начал Ансель. — Вам слова не давали, подсудимый, — строго бросил судья. — И всё же, я бы хотел прояснить некоторые вопросы, которые, безусловно, смогут пролить свет на обстоятельства нашего дела, — продолжал маг. Судья пристально посмотрел на него и сделал некий сигнал рукой. Один из присутствующих в зале стражников немедленно нарисовался рядом с Анселем. — Когда тебя не спрашивают, нужно молчать, ясно? — спросил стражник, для убедительности потрясая кулаком перед лицом мага. — Рот открывать будешь, если к тебе обратятся, понял? Ансель сглотнул и молча кивнул. Стражник удовлетворённо хмыкнул и слегка поклонился в сторону судьи, будто говоря: «Не извольте беспокоиться, это человек больше не станет нарушать ход заседания». — Итак, по делу о вооружённом ограблении особняка семейства Чиньел подсудимыми Анселем Гретто и Меллисой Кендри, с учётом тяжести ущерба, нанесённого обвиняемыми, а также сопротивления, оказанного при аресте … Юнис вскинулась, слыша эти слова. Они ведь никого пальцем не тронули и вовсе не сопротивлялись. Ансель, видимо, думал так же. — Господин судья, всё это ложь и клевета! — крикнул он. — Мы ничего не украли и не оказывали никакого… На сей раз стражник не проронил ни слова. Он просто шагнул к магу и коротко, резко ударил того кулаком под дых. Ансель замолчал на полуслове и упал на колени, хватая ртом воздух. — Что вы делаете, не смейте! — закричала Юнис. Другой охранник угрожающе двинулся к ней. — Молчать! — рявкнул он. Судья терпеливо дождался, пока порядок снова будет восстановлен, и продолжал с того места, на котором его прервали: — … суд принял решение признать вышеупомянутых лиц виновными в совершении вышеозначенного преступления и назначить наказание в виде клеймения… Юнис застыла, не веря своим ушам. Судья говорил ещё что-то, но мозг девушки отказывался воспринимать происходящее. Только одно слово — «клеймение» рефреном звучало в её голове. «Не может быть! Этого просто не может быть! — Юнис посмотрела на свою левую руку — Неужели на ней теперь появится мерзкое уродливое клеймо?» На память пришёл далекий летний день почти год назад. Слова судьи звучали для неё далеко и приглушённо, как в тумане, а вместо них в сознании всплыла совсем другая сцена и другие голоса: — Матушка, неужели меня теперь клеймят?! — Ну что ты, милая, они не посмеют. «Посмеют, ещё как посмеют», — могла теперь возразить Юнис. Неужели злая судьба всё-таки предъявила на неё свои права? Девушка не хотела верить, что всё это могло случиться с ней. Ей казалось, что всё, что творится вокруг, происходит не наяву, что это сон, морок, навязчивая идея, бред. Нужно только проснуться, сбросить с себя пелену этого наваждения, и окажется, что всё это не более, чем дурная игра воображения. Крики и шум, раздавшиеся вдруг совсем рядом, вырвали девушку из плена собственных мыслей. Прямо перед ней завязалась настоящая драка. Ансель, как видно, ещё раз попытался что-то крикнуть судье, и уже несколько человек охраны набросились на мага, повалили его на пол и пустили в ход дубинки, которыми были вооружены. Юнис бросилась было на помощь другу, не слишком соображая, что делает, но опекавший её стражник был наготове и заступил девушке дорогу. — Что ты делаешь, дура, навредишь только своему подельнику! — зашипел он в лицо Юнис. — Да ещё и сама получишь в придачу. Юнис замерла как вкопанная. И вправду, от её вмешательства сейчас не было бы никакого проку. Избиение продолжалось недолго, убедившись, что маг больше не желает выступать с речами, охранники прекратили наносить удары. Ансель корчился на полу, прикрывая голову руками. Удовлетворённые содеянным, стражи порядка грубо подняли свою жертву на ноги и поволокли прочь. Юнис повели следом. Ларус Пинет, секретарь суда Суббота на этой неделе имела место весьма хлопотная. Для начала, предупреждение о том, что именно в этот день состоится экстренное заседание, я получил только накануне вечером, за ужином. Увидев курьера, который принёс вызов, я сразу же догадался, к чему идёт дело, и от этой мысли аппетит у меня сразу бесповоротно испортился, а настроение сделалось отвратительным.