*** Колючка знала, что всё сделала как надо, даже если ради этого пришлось нарушить правила. Она не кривила душой, заявляя, что готова отвечать за свои действия. Жизнь Даркона определённо была важнее всех прочих соображений. Желторотик действительно собирал в тот злополучный день травы у Оленьего ручья. Когда налетела буря, парень поскользнулся на мокром склоне, упал и сильно ударился головой о камень. Колючка вовремя пришла на помощь и чудом нашла его в темноте. Как знать, может Даркон и не дотянул бы до тех пор, пока ненастье уляжется. Айстэ ни в чём не винила ни себя, ни Желторотика, ни окружающих. И всё же, она не рассчитывала, что будет наказана по всей строгости за свой поступок. Айстэ могла, конечно, назвать Тервелу истинную причину своего отсутствия, но тем самым она подвела бы и Даркона и своего лейтенанта. Этого Колючка делать не собиралась, и потому сделала вид, что нарушить запрет её заставили личные дела. Адъютант как будто того и ждал, и не стал глубоко вникать в обстоятельства происшедшего. Айстэ готова была понести наказание, но когда её, в довершение всего, отстранили от должности, женщина была вне себя от отчаяния. Никогда прежде Колючка не получала серьёзных взысканий. Она привыкла быть на хорошем счету и гордилась своей безупречной репутацией. И теперь ей было особенно горько ощущать, что кара постигла её незаслуженно, а восстановить справедливость вряд ли удастся. Может Айстэ и решилась бы со временем предпринять что-нибудь, чтобы реабилитироваться в глазах начальства, но внезапно всё разрешилось само собой. Колючка получила разрешение остаться в Скраггейне и вернуться к своим прежним обязанностям. Она ничуть не сомневалась в том, чьё вмешательство заставило её нового командира сменить гнев на милость. Казалось бы, Айстэ могла радоваться, что вышла из ситуации с относительно небольшими потерями, но некое странное чувство всё ещё не давало ей покоя. Неожиданно для себя женщина поняла, что ей небезразлично отношение к ней генерала. Все инстинкты, весь жизненный опыт, предписывали Айстэ держаться как можно тише и не привлекать внимания начальства. Вот только нечто иное внутри нее требовало во что бы то ни стало доказать, что она в Скраггейне не случайно, не только потому что за нее попросила влиятельная особа. Именно поэтому, когда стало понятно, что вскоре отряду под командованием Честона Пиллара предстоит военная операция в Куароне, Колючка приложила все усилия, чтобы оказаться в числе тех, кто выступит в поход. Там-то, надеялась она, ей представится шанс проявить себя в настоящем деле и показать, на что она способна. Основным битвам грядущей войны суждено было случиться далеко от Скраггейна — главные силы Броктона должны были действовать на других направлениях. Подчинённым же генерала Пиллара при этом отводилась роль вспомогательных сил. План ожидающей их операции был дерзок, и далеко выходил за рамки обычных полевых сражений. Сравнительно небольшому отряду предстояло захватить горную крепость и удерживать её, не давая неприятелю вовремя провести свои войска через перевал, который прикрывала эта твердыня. В результате тяжёлых боёв солдатам Честона Пиллара удалось выполнить поставленную перед ними задачу. Бойцы из Скраггейна смогли закрепиться во вражеской крепости и удерживать её столько, сколько требовалось. Айстэ сражалась наравне со всеми. Ей не довелось совершить подвиг и снискать для себя особую славу, но посчастливилось остаться в живых, что, с учётом накала борьбы, было уже немало. Наконец, после долгих и кровопролитных сражений, отряд получил команду на отход. В крепости осталось совсем небольшое прикрытие, в то время как основные силы должны были прорываться на встречу с армией Броктона. Этот финальный этап отчаянной операции, когда поредевшему отряду пришлось двигаться через вражескую территорию, оказался самым сложным. Измученные люди были похожи уже не на армию, а скорее на толпу сброда. Неприятель преследовал их по пятам. Им приходилось идти из последних сил, прятаться в лесах, кое-как добывать пропитание себе и корм лошадям. И всё же впереди маячила надежда. Основная кампания развивалась успешно. Короткие магические сообщения: всего несколько слов раз в сутки, позволяли надеяться на скорую встречу с главными силами Броктона в условленном месте. Айстэ и её группа и в этот нелёгкий момент выполняли свои обычные функции разведчиков и патрульных. Их оставалось трое: один из молодых клеймёных погиб перед самым отступлением из крепости, отбивая очередной штурм. В один из дней Колючка и её подчинённые, высланные в дозор, довольно далеко отъехали от своего отряда. А вернувшись, застали его разбитым. Превосходящие силы противника настигли броктонцев у переправы через реку. Большая часть отряда сумела-таки оказаться на противоположном берегу и спастись в лесу. Меньшая часть осталась прикрывать отступление и теперь вступила в безнадёжный бой с многочисленными врагами. Трое дозорных ничем не могли помочь своим. Айстэ и её товарищам оставалось только наблюдать с лесной опушки через подзорную трубу, как неприятель добивает последних оставшихся в живых солдат прикрытия. Среди них, Колючка видела это своими глазами, был и сам Честон Пиллар. Офицера такого ранга наверняка постарались бы захватить в плен, но лишения последних дней превратили графа в оборванца, в котором сложно было заподозрить прославленного генерала. Итак, Айстэ и её людям оставалось только в бессилии сжимать кулаки, наблюдая за гибелью своего командира. Расправившись с горсткой солдат заслона, победители, в свою очередь, переправились на противоположный берег и устремились в погоню за остальными броктонцами. Впрочем, часть солдат противника осталась на поле боя: кто-то отправился ловить сбежавших лошадей, кто-то добивал раненых. И всё равно, этих людей было слишком много, чтобы трое разведчиков могли нанести им серьёзный ущерб. — Колючка, что же мы теперь будем делать? — растерянно спросил Даркон, когда всё было кончено. — Поедем вдоль реки, переправимся подальше отсюда и попробуем найти своих, — ответила женщина. Её не меньше прочих ошеломило увиденное, но она всё ещё была здесь командиром, и именно от неё остальные ждали решения. — Но сперва мы должны предпринять кое-что ещё, — добавила Айстэ. Даркон и второй парень из команды — Клеон — смотрели на неё со всем вниманием и как будто с надеждой. Им отчаянно хотелось хоть как-то отомстить за убитых товарищей. Смеркалось. По всей видимости, победители не собирались прямо сейчас тщательно обыскивать трупы, предпочитая отложить это дело до утра. — Мы потеряли своего командира, мы потеряли знамя, мы потеряли честь, — сказала Колючка. — И не забывайте, что мы клеймёные. Тем из отряда, кто доберётся после сегодняшнего дня до своих, может не поздоровиться так, что живые позавидуют мёртвым. Я хочу спасти хоть что-то и тогда, возможно, наша судьба не будет столь печальна. Мы проберёмся на поле боя под покровом темноты и заберём хотя бы знамя. Её солдаты согласно закивали. Эта малость, которую они ещё могли сделать, должна была примирить их с поражением. Так было легче, чем просто повернуться и уйти. В последнее время знамя их отряда не поднимали, но всем было известно, что после гибели штатного знаменосца генерал Пиллар сам вёз полотнище. Дождавшись ночи, они приблизились к месту побоища. Победители разбили лагерь неподалеку, их часовые были совсем близко, и всё-таки Айстэ решила пойти на риск. Она заранее запомнила то место, где принял последний бой её командир. В темноте Колючка пробралась туда, намереваясь найти всё, что можно было забрать — знамя, документы, личные вещи, которые граф Пиллар мог возить у сердца. Обшаривая тело военачальника, Айстэ вдруг различила тихий, на грани слышимости звук. Честон Пиллар был жив. Он дышал. В ту ночь удача сопутствовала Колючке и её людям, под покровом темноты они смогли вытащить своего генерала с поля боя и незамеченными отступить в леса. Граф Честон был тяжело ранен. Залитый кровью, он выглядел настолько страшно, что враги, по всей видимости, сочли его мёртвым. Теперь приходилось выбирать между необходимостью убраться подальше от вражеских отрядов и потребностями раненого, которому был необходим покой. Группа Колючки нашла убежище в глубине леса. Айстэ, получившая подготовку телохранителя, кое-что понимала в медицине, и верный Даркон с его травами как мог старался ей помочь. Генерал был плох, но надежда, что его удастся вырвать из лап смерти всё ещё оставалась. Потянулись часы, полные опасений и надежд. Трое клеймёных из кожи вон лезли, чтобы сделать для раненого командира всё, что только можно. По крайней мере, у них было как снаряжение для выживания в лесу, так и опыт в такого рода делах. Они построили убежище себе и лошадям, как могли замаскировали своё присутствие, и иногда осторожно выходили на охоту или поиски чего-нибудь полезного в окрестностях лагеря. Наконец, спустя три дня после боя у переправы, их усилия дали свои плоды: раненый пришёл в себя. Ликованию разведчиков не было предела. Впрочем, до полного успеха было ещё далеко, генералу мало-помалу становилось лучше, но о том, чтобы куда-то его везти, пока не могло быть и речи. Было решено, что нужно найти способ пробраться к своим, сообщить о том, что произошло и попросить помощи. Айстэ отрядила на это обоих своих бойцов, а сама осталась с раненым в их лесном убежище. Поначалу Честон Пиллар был всё ещё слишком слаб, и большую часть времени находился в забытьи. Но стоило генералу немного набраться сил, как он потребовал от Айстэ пересказать всё, что произошло с момента его ранения. Реакция графа на этот рассказ безмерно удивила женщину. — Зачем ты это сделала? — спросил он. — Зачем вытащила меня оттуда? — Вы мой командир, — только и смогла ответить Айстэ. — Моя обязанность всеми силами защищать вас. — Нет. Я приказал всем переправляться на другой берег. — Я не слышала вашего приказа. В тот день мы были в разведке с самого утра. — Жаль. Было бы лучше мне остаться там, на поле боя. — Почему вы так говорите? Разве дома вас никто не ждёт? — Кто-нибудь ждёт, наверное. Но всё это для меня не имеет значения. — Но как же ваша жена? — Думаю, моя жена только обрадуется, если со мной что-то случится, — пожал плечами Честон. — В таком случае она останется молодой и богатой вдовой и сможет себе позволить всё, что пожелает. — А ваши дети? Когда Айстэ ещё работала в столице, Элатею всколыхнуло известие о свадьбе владетельного графа. Уехав в Скраггейн, Колючка перестала следить за подобного рода новостями, но предполагала, что этому браку пора уже принести свои плоды. — У меня нет детей, — глухо сказал генерал. — Ни законных, ни рождённых вне брака. В этом моя беда. От того, каким тоном её командир произнёс свою последнюю реплику, в голове Айстэ возникла внезапная догадка. В других обстоятельствах она и помыслить не могла о том, чтобы вот так запросто вести личные беседы с владетельным графом, но в нынешней обстановке пропасть между ними казалась не столь широкой. — Так вы поэтому так относитесь к своему спасению? — спросила женщина. — Поэтому говорите, что предпочли бы умереть? Честон горько усмехнулся. — А для чего мне жить? Всё равно моё существование приведёт лишь к печальному концу нашего рода. В некотором смысле я уже мёртв. — Откуда вам знать, что произойдёт в будущем? Вы в расцвете лет, и всё ещё может измениться. — Я больше не надеюсь на чудо. — Вы нарочно искали смерти в бою? — Скорее, я её не страшился и не пытался избежать. Потому и вызвался возглавить эту, в высшей степени рискованную, операцию. Айстэ замолчала, ошеломлённая откровениями знаменитого полководца. — Вы, безусловно, вправе желать для себя смерти, — сказала женщина после паузы. — Что до меня, то я хочу жить сама и хочу, чтобы жили мои товарищи из вашего отряда. Поэтому я не могла оставить вас на поле боя, и не оставлю сейчас. — Как одно связано с другим? — Очень просто. Мы клеймёные. Мы должны защищать вас любой ценой. Когда станет известно, что мы потеряли своего командира, будет расследование. Обычно в результате показательно казнят каждого десятого, или каждого пятого солдата из провинившегося подразделения. Иногда всех. Честон поёжился. — Ну и порядки у вас. — Вы этого не знали? — Я не имел раньше дела с клеймёными. — Тогда вам нужно знать кое-что ещё. Способ, с помощью которого клеймёных держат под контролем, основан на магии. Для «жилы» расстояние не преграда. Если в штабе решат, что я могла дезертировать или попасть в плен, в какой-то момент вы останетесь здесь один. Вам лучше быть к этому готовым. Генерал Пиллар ничего не ответил. Он помрачнел и замолк, погрузившись в свои мысли. И всё же тот разговор не прошёл даром. Мысль о том, что от его благополучия зависит судьба его подчинённых, как будто встряхнула генерала Пиллара. Впоследствии, он больше не пытался упрекать Айстэ за то, что она сделала, напротив, несколько раз поблагодарил женщину за её старания. Колючка сочла добрым знаком и то, что генерал начал порой говорить с ней о будущем. — Когда война закончится, и мы вернёмся в Броктон, ты и твои люди будете непременно представлены к наградам, — пообещал однажды граф. — Твой подвиг заслуживает ордена, и ты его получишь, даю слово. — Орден, ваше сиятельство? Вы можете не знать, но клеймёным их не положено, вне зависимости от заслуг. — К демонам эти правила. Пусть казна не чеканит ордена и медали для клеймёных солдат, но я — владетельный дворянин — и найду способ наилучшим образом вознаградить того, кого считаю достойным. — Несомненно, вы в своём праве раздавать поощрения. Но вы, рано или поздно, вернётесь в столицу, а я и мои товарищи останемся в Скраггейне. И тогда награда, пусть и заслуженная, может вызвать чью-то зависть. Многим свободным не нравится, когда у нас, клеймёных, есть что-то, что они и сами хотели бы получить. А в случае противостояния мы всегда в проигрышном положении. — Я прослежу, чтобы ничего подобного не случилось, — запальчиво сказал граф. — Никто не посмеет доставлять тебе неприятности. Айстэ вздохнула. — Мы воюем не ради наград. И вам не нужно слишком много об этом беспокоиться. С меня довольно и самого вашего признания моих заслуг. Но Честон Пиллар твёрдо вознамерился сделать по-своему. Айстэ начинала потихоньку узнавать этого человека. Генерал привык всегда добиваться того, чего хотел, и решительно шёл к своей цели, не особенно оглядываясь на окружающих. В те дни они часто и подолгу говорили друг с другом. Колючка изо всех сил старалась приободрить своего командира, вдохнуть в него новую жажду жизни. Она прекрасно понимала, насколько обстановка их убежища и тяготы лесного быта не способствуют хорошему настроению. А уж если генерал настолько не ценит свою жизнь, тем более трудно ждать, что он будет всеми силами стремиться к выздоровлению. Но ведь бодрый настрой пациента очень важен для успешного лечения. Поэтому Айстэ прилагала все усилия, чтобы скрасить существование своего подопечного, и её старания не пропали втуне. Генералу Пиллару понемногу становилось лучше. Он уже самостоятельно ходил, пытался помогать Айстэ с повседневными задачами, и всё чаще заговаривал о том, чем же закончится их ожидание. Что будет, если помощь не придёт? Как долго им следует ждать, прежде чем придётся принять решение выбираться самим? По всему выходило, что не далёк тот момент, когда Честон сможет сесть в седло, и путешествовать на большие расстояния. Возможно, им предстоит вдвоём пробиваться к своим. Они вместе строили планы и относились друг к другу, как давние боевые товарищи. Айстэ сложно было в это поверить, но пропасть, которая разделяла её, клеймёную и владетельного графа в те дни как будто совсем исчезла. Однажды вечером, готовясь ко сну, они заговорили об охоте. Днём Айстэ видела медвежьи следы неподалеку от их убежища и была этим встревожена. Честон заверил её, что медведи в это время года не опасны. Постепенно разговор перешёл на охоту и трофеи. — Это занятие всегда играло немалую роль в моей жизни, — признался граф. — К примеру, я сделал предложение своей жене, во многом благодаря одной примечательной охоте. Хотя, по правде говоря, дичью в тот момент скорее был я сам.