– Неужто ты все это нашел? – раздался голос подъездного. – Ох ты! И что же, ты все это тут, дома, будешь держать? – Анисий Фомич, ты бы хоть кашлянул сначала! – подпрыгнув на месте от неожиданности, рявкнул я. – До инфаркта ты меня так доведешь, честное слово! – Извини, Валерий, – подъездный подошел к столу, встал на цыпочки, и внимательно оглядел драгоценности. – Ты же их тут не оставишь? Нет? – Не знаю пока. – Я присел на стул. – Думаю. – Не надо, – попросил меня Анисий Фомич, причем так, что стало ясно – это не просто просьба. – Ни к чему тут они. Вещи старые, кто его знает, что у них за душой? И кто по их душу прийти может. От иных и давней кровью несет. Ты-то тот запах не чуешь, а вот я – да. Унеси их куда-нибудь, да поскорее. – Даже так, – заинтересовался я. – А от каких кровью несет? – Вон от той цацки, например. – Подъездный ткнул пальцем в золотую цепочку очень изящного плетения, на которой висел рубин в золотой же оправе. – Не иначе как через большую муку прошла та, у кого ее отняли. Прямо вот смердит от этой вещи болью да смертью. – Вот ведь. – Я взял цепочку в руки. – Нет, ничего не слышу, хотя, наверное, и должен. – Так и я не слышу, – успокоил меня Анисий Фомич. – Я чую. Это другое. Через эту вещь в мой дом может беда прийти, осознаешь? Мой дом – мой мир, я его оберегаю как могу, потому всегда чую все лазейки, через которые горе может сюда пробраться. Через вон тот браслет – нет. А через эту цепку – да. Она к себе недоброе притягивает, потому как через нее смерть и боль прокатились. Может, того и не случится, души в этой вещи нет, но, может, и да. А оно мне на что такое надо? Души в ней нет. Ну да, нет, я ее сам вчера отпустил. Но некая энергия, выходит, осталась? Вот только подъездный ее чует, а я – нет. И это обидно. – Пистоль – что, пистоль пусть будет, – продолжал тем временем свои речи Анисий Фомич. – От денег, что от вот таких, что от бумажных, тоже вреда никакого, одна польза, ежели, конечно, их главным в жизни не сделать. А вот остальное… Унес бы ты его, Хранитель, куда подальше. Зарой поглубже, или отдай кому. Пущай у других от такой напасти портки преют. – А знаешь, сосед, я с тобой согласен, – сообщил гостю я. – Так, пожалуй, и поступлю. На самом деле закапывать я ничего никуда не собирался. Делать мне больше нечего. Но держать дома такую кучу драгоценностей на самом деле очень неблагоразумно, особенно если учесть, что о моей новой ипостаси знает уже крайне большое количество как людей, так и нелюдей. Я сгреб старинные вещи и камни в один пакет, остальное – в другой. Подумал немного, достал из первого пакета перстень с темно-синим камнем, серебряный браслет и ту самую цепочку, на которую указал Анисий Фомич. На них у меня появились другие планы. Перстень в результате остался дома, а два других украшения отправились в пакет с не самыми ценными предметами. За всей этой суетой я как-то даже забыл, что жду звонка, который, впрочем, так и не прозвучал. Это начинало становиться любопытным, я даже проверил – точно ли письмо ушло к получателям. Натурально, ушло, все в порядке, уведомление о доставке пришло. Ну нет – так нет, дальше сидеть у моря и ждать погоды я не собираюсь, есть у меня дела и поважнее. Да, только что придуманные, но это не значит, что пустячные. Так что ловите меня в пути, соискатели удачи. Если повезет. Первым пунктом, который я надумал посетить, значился банк на Сивцевом Вражке. Где хранить столь ценный груз, как не в депозитной ячейке? Она точно понадежнее моего рюкзака будет. Причем своим ходом я туда ехать не собирался, потому вызвал такси. Хоть жара и спала, благодаря внезапно задувшим северным ветрам, но тем не менее лучше уж я постою в пробках, чем попрусь в общественный транспорт с таким грузом за спиной. Ясное дело, никому и в голову не придет, что подобные ценности можно перевозить в метро, но береженого бог бережет. Выйдя из подъезда, я не удержался и кинул взгляд на детскую площадку, где ночью мы с Данилой вели задушевные беседы, после чего в голове возник вполне резонный вопрос – а чего я гильзы не собрал? Найдет их сейчас какой-нибудь карапуз вроде вон того, что с лопаткой в руках вокруг песочницы бродит, покажет ее бабушке, а та, не дай бог, страдает повышенной гражданской ответственностью, как возьмет, как пойдет к участковому! Впрочем – на воду дую. Ну – гильза? И что? Заявлений нет, тела нет, кто этой ерундой станет заниматься? К тому же я вот, например, даже не представляю, как выглядит наш участковый. И существует ли он в природе вообще. Так что – пустые волнения. Вот то, что телефон молчит, начинает напрягать. Раньше названивала куча народа по поводу и без повода, а тут как отрезало. В банке, уже когда один из пакетов перегружал в ячейку, вспомнил, что один предмет с собой так и не захватил. Браслет, что мне достался в качестве памятного сувенира от Карла Августовича. Он так и лежал у меня на полке с тех пор. Пару раз я пытался его разговорить, но он молчал так, как и положено обычной вещи. А ведь девица из него никуда не делась, это я точно знал. Ее никто не отпускал. Просто она говорить со мной отчего-то не желала. Можно было бы ее в воспитательных целях на месяц-другой вот сюда, в железный ящик определить, чтобы знала, как своего спасителя игнорировать. Вот тоже интересно, – а если я прикажу ей вести со мной беседу, она подчинится? Почему-то раньше эта мысль мне в голову не приходила, а сейчас возникла словно неоткуда. По сути – я же им Хозяин? Или нет, кончилась над тем же браслетом моя власть в тот момент, когда он перестал являться частью клада? Очень много вопросов. Очень. А вот ответов – нет. В специально прихваченный холщовый мешочек, в котором когда-то лежали бочонки лото, я убрал гарнитур Лыбеди и недавно перепавший мне перстень Карла Безумного. Надеюсь, скоро сюда еще и подвеска неведомой мне принцессы попадет. Хотя, может, и не принцессы. Может, герцогини. Им тоже жаловали ордена с лентой, я в сети про это прочел. Случалось, такие получали люди вообще с не самым высоким социальным статусом, но они все как один были мужчинами. Кому за ратный подвиг подобная награда прилетала, кому за выигранные сражения в алькове она перепадала. В любом случае, молоденькая девчонка ничего такого для получения подобного ордена сделать не могла. Разве что удачно родиться в правильной семье. Покинув банк, я снова сел в такси, которое меня все это время ждало у входа, и отправился на Ленинградку. Стелла хотела принимать участие в мероприятиях? Отлично. У нее будет такая возможность. В салон я зашел уже как свой, и первым делом осведомился у гламурного мастера Стасика, с которым свел знакомство еще в прошлый визит сюда: – Моя у себя? – Да, – немного жеманно ответил тот. – Но у нее там клиентка, важная и очень строгая, так что ты будь осторожен, амиго! – Я всегда осторожен, компаньеро. Слушай, а почему испанский? Английский больше не в моде? – Хочу там жить, – философски заметил Стасик. – Где-нибудь в Андалусии. Моя страна, мне там хорошо. Все друзья хотят жить на Гоа или Бали, а мне они даром не нужны. Домик в Малаге или Марбелье – моя мечта! – Так они вроде стоят не так и дорого? – заметил я. – Особенно на фоне столичных цен на жилье. – Но я потом еще и работать больше не хочу, – пояснил Стасик. – Хочу просто жить и любить. – Теперь понятно, – хмыкнул я. – Ладно, пойду гляну, кто там мою подругу тиранит. Глава 15 Я подошел к кабинету Стеллы и было собрался вломиться в него без стука, дабы изобразить «обраточку» за ее недавний стеб над Юлькой, но замер на месте, услышав голос, который оттуда доносился. – Характер, Стелла, характер. Весь в отца, такой же упертый. Если чего решил – все, хоть кол на голове теши. – Так это хорошо, Марина Леонидовна, – промурлыкала ведьма. – В наше время любые принципы у представителей сильного пола воспринимаются как несомненное достоинство, а если к ним добавляется упорство, так это уже чудо чудное. Сами же знаете – мягкотелый пошел мужчина. Слабовольный. Черт. Черт. Совсем забыл! Значит, добралась-таки мама до Стеллы. Мало того – они, похоже, поладили. Плохи мои дела. Сильно плохи. – Если бы упорство, – вздохнула мама. – Тут-то упертость, а это уже не благо, а бремя. Муж при одном упоминании имени сына начинает носом сопеть, Валера вообще в родной дом дорогу забыл. Разве это хорошо? – Чего хорошего? – подтвердила Стелла. – Но давайте посмотрим на проблему с другой стороны. У ваших общих знакомых сыновья сами хоть чего-нибудь добились? Так, чтобы своим потом, умом, старанием? Простите, сильно сомневаюсь. Им кабинеты и должности по праву рождения перепали, иные и вовсе небось дня не работали, им некогда, им отдыхать надо. А Валерка наш зубами в жизнь вгрызся, знает теперь, почем фунт лиха и каков на вкус свежезапаренный «Доширак». Так что вам не печалиться надо за сына, а гордиться им. – Горжусь, – невесело засмеялась мама. – Вот только семьи, о которой я всегда мечтала, нет. Развалилась семья. – Склеим, – бодро заявила Стелла. – Не забывайте, что жизнь продолжает идти вперед, теперь в ней появилась я. Вот мы с Валеркой по осени поженимся, я вам внука или внучку рожу, и все станет хорошо. Супруг ваш, как бы он грозно ни сопел, все равно не устоит перед соблазном на продолжателя фамилии Швецовых посмотреть. Не устоит же? – Не устоит, – согласилась мама, причем таким тоном, что мне стало ясно – Стелла одержала очередную победу. – Вот! – продолжила ведьма. – А уж потом никуда они не денутся от нас, начнут плясать под нашу дудку. Мы женщины. Мы все равно умнее их, и теперь нас двое. Еще, глядишь, под одной крышей жить будет. Ваш муж наверняка захочет внука или внучку к рукам прибрать, со словами «с тем не вышло, с этим получится», я, само собой, буду против, вот тогда… Валера, да не топчись ты там, заходи уже. – Вроде не шуршал ничем. – Я понял, что дурака включать смысла нет, и толкнул дверь от себя. – Как догадалась? – Твой отвратный одеколон, – отозвалась Стелла, подходя ко мне и целуя в щеку. – Сегодня же вечером его выкину. Ты у меня интересный мужчина, и одет, в большинстве случаев, со вкусом, но парфюм при этом выбираешь такой, что хоть стой, хоть падай. – Привет, мам, – не обращая внимания на нее, произнес я. – Не ожидал тебя здесь застать. Сколько же я ее не видел? Года два? Ну да, как-то так. Я тогда «совершенно случайно» встретил ее в переулке, где находился наш архив. Она якобы искала гравера, который квартировал в арбатских домах. Свинья я? Бесспорно. Так с мамой не поступают, и мне это прекрасно известно. Но лучше так, чем по-другому. Не хочу, чтобы она рвала свое сердце на две части, решая, кто ей дороже – я или отец. Тем более что бате ее поддержка всегда была нужна. Даже не так. Он всегда делал все только ради мамы. Если у него из-под ног вышибить эту основу, то он в такой разнос может пойти, что небесам станет жарко. А я уж как-нибудь сам выгребу в этой жизни. Пусть даже и с клеймом «не очень хороший сын». – Ну я ехала мимо, – привычно неумело начала выстраивать версию она. Чего-чего, а врать мама не умела никогда. Не дал ей господь этого таланта. – Увидела вывеску, вспомнила, что давно хотела… – Мам, не надо, – попросил ее я. – Ты – и случайно? Не бывает. – Не бывает, – согласилась она. – Как бы там ни случилось, все к лучшему. – Стелла обняла меня за талию. – Мы наконец-то познакомились. Я ведь Марину Леонидовну сразу узнала, как только увидела. Вспомнила фотографию, что у тебя в стенке стоит, и сразу поняла, кто ко мне в салон заглянул. Так обрадовалась! – Это правда, – заулыбалась мама, и я заметил, что у ее глаз появились лучики морщинок. А раньше их не было. – Я, признаться, даже сначала растерялась, когда Стелла на меня как коршун налетела! Она у тебя такая эмоциональная! Что за чушь? Не эмоциональная она, а расчетливая. Ну и актриса хорошая. И совершенно не у меня! – Я давно просила Валерку познакомить меня с родителями. – Ведьма шутливо ткнула меня пальцем в живот. – А он все «нет» да «нет». Даже комплексовать начала, думать, что я, видно, совсем уж никудышная, что он меня стесняется. Ну а иначе почему не хочет с мамой и папой познакомить? – Некрасиво, – согласилась с ней мама и укоризненно глянула на меня. – Неправильно. Но, если тебя это успокоит, моя ситуация не лучше. Валера, как ты считаешь, правильно ли то, что я узнаю о твоей скорой свадьбе случайно? Как мне думается, мы с отцом, даже учитывая сложившиеся обстоятельства, имеем право на подобную информацию. – Кругом виноват, выходит, – хмыкнул я. – Веселые дела. Мам, успокойся. Даже день еще не назначен! И заявление мы не подавали. К тому же нам со Стеллой к ее бабушке Марфе надо съездить, благословение получить. Без него – никак. Такие у нее в роду традиции. Родноверка у меня Стелла! – Кто? – опешила мама. – Шутит он, – ведьма серебристо рассмеялась. – Шутит. Просто у меня бабушка строгая, вот он и иронизирует. Папы-мамы я почти не помню, так уж судьба распорядилась, меня бабушка воспитала, и сказала как-то давно, что без ее благословения брак у меня несчастным будет. А я про это Валерке как-то обмолвилась на свою голову. – Валера, Валера! – укоризненно покачала головой мама. – Нашел тему для шуток! – Я привыкла, – захлопала ресницами Стелла и склонила голову ко мне на плечо. – Знаете, Марина Леонидовна, когда любишь, даже дурацкие шутки кажутся милыми. Вот такие мы бабы дуры. Как по мне – сейчас она крепко переигрывала, сама того не понимая, что навлекает на свою голову некоторые неприятности. Но это ее проблемы, не мои. – Ладно, дети. – Мама встала. – Мне пора. Стелла, если в воскресенье ты не придешь ко мне в гости, я очень расстроюсь. Этот неотесанный субъект наверняка найдет десять тысяч поводов для того, чтобы не появиться в родном доме, а вот тебя я очень жду! – Даже не сомневайтесь, Марина Леонидовна, – прощебетала Стелла, отлепляясь от меня и подходя к ней. – Буду непременно. Вернее – будем, за это поручусь. Пусть он, если хочет, сидит на кресле как засватанный, а мы с вами попьем кофейку, поболтаем. Я еще очень хочу на детские фотографии Валеры посмотреть. У него их нет, он же как бирюк живет, а мне так интересно, так интересно! – Хорошо. – Мама взяла руки Стелла в свои. – За тобой прислать машину или ты сама за рулем? – Сама. – Ведьма застенчиво потупилась. – Приходится быть сильной, хотя так хочется стать слабой. Пойдемте, я вас провожу. И еще – подумайте о том, что я вам показывала в каталоге, мне кажется, именно эта прическа то что надо. Ваша природа такова, что вы выглядите невероятно молодо, и это сейчас не лесть, а мнение профессионала. Но это не значит, что не стоит природе помочь.