– Все, здесь уже мелко, – сказал он в какой-то момент и отпустил меня, тяжело дыша. – Уф, устал! Я понял, что сижу на песочке, правда, по самую шею в воде. – Пошли назад. – Голова моей несостоявшейся убийцы показалась в паре сантиметров от моего лица, ее зеленые глаза завораживали и манили за собой обратно, в глубину озера. Впрочем, следом за этим я ощутил, как ее холодное тело коснулось моих ног, и морок, начавший меня убаюкивать, спал. – Ты наш, говорю! И в этот момент из меня выплеснулся остаток проглоченной воды, причем прямо ей в лицо. Она на секунду застыла, а после заорала, как торговка на рынке, причем ее вопли время от времени заглушал хохот Ласло, который уже добрался до берега. Я тоже не стал тянуть, и задом, помогая себе руками, пополз туда, где веселился мой компаньон. – В меня – плевать? – негодующе кричала девица, следуя за мной. – Ах ты, скотина! Да я тебя знаешь что? Знаешь? Ты у меня мальков пасти сто лет будешь! Лично батюшку-водяного упрошу тебя в самый дальний омут запихнуть! – Угомонись, – посоветовал ей Ласло, отсмеявшись. – И радуйся, что тебе не удалось забрать его с собой. Поверь, это большая удача! – Хитник он! – Девушка находилась в нескольких шагах от нас, стоя по пояс в воде, и выглядела она так, что было почти невозможно отвести от нее глаза. Белая кожа, идеальные формы, невероятной красоты лицо. Бывает же такое на свете! – Нет у него права забирать то, что принадлежит воде! – Ласло, а она – кто? – спросил я у приятеля, впрочем, догадываясь уже, что услышу в ответ. – Дитя вод, – негромко произнес тот. – По-вашему… – Русалка я, – подбоченилась девушка. – Русалка. А ты – ворюга! – Офигеть, – только и сказал я. – Слушай, а у тебя правда рыбий хвост? – Что-о-о-о? – совсем уже взбеленилась обитательница озера. – Да чтобы у тебя язык отсох за такие слова! Чтобы не только язык, но и… – Эй-эй-эй! – посерьезнел вдруг мадьяр, щелкнул пальцами, и девушка, взвизгнув, вдруг подпрыгнула, причем в этот момент я убедился, что никакого хвоста там нет. Ноги у нее, длинные и стройные. Причина столь резких телодвижений мне стала понятна мгновением позже – вода вокруг русалки покрылась пузырями, словно закипев. – Поосторожней с проклятьями, озерница. Думай, что и кому говоришь. Он не просто смертный. Он Хранитель Кладов. – И друг Великого Полоза, – добавил я. – Вот он тебе ужо! – Напугал. – Вода перестала пузыриться, русалка тоже вроде угомонилась. – Что мне твой Полоз? Он над земными силами владыка, да и то не из главных, похоже. Он вообще, может, не существует! Нам про него Агафья рассказывала, а она еще царя Гороха помнит, потому путает, что явь, а что нет! О как. Выходит, не всякая нечисть моего нанимателя опасается. Ну вурдалаков я в счет вообще не беру, эти ребята борцы с системой, а вот остальные к нему с почтением относились. – Тебя как зовут? – спросил я у зеленоглазки. – Алена, – не стала кочевряжиться совсем уже успокоившаяся девица. – Слушай, а это выходит, ты любым кладам господин? Агафья про то упоминала. – Ну почти, – согласился я. – И тому, у которого ты меня прихватила, – тоже. – Да вот еще, – фыркнула русалка. – Все, что в воде – наше. Вернее – оно нашему повелителю принадлежит, батюшке-водянику. Так что не Хранитель ты никакой, а… – Ворюга, мы помним, – закончил за нее фразу Ласло. – Валерий, а там случайно не то, что мы ищем? – Точно нет, – помотал головой я. – Этому сундучку лет сто-двести, если не больше. – Больше, – влезла в беседу Алена, которая недовольно глянула на солнце и окунулась в воду. – Мне об то лето сто сороковой годок пошел, а это сокровище здесь задолго до меня лежало, так мои подруженьки говорят. – Красивая ты, – вдруг, сам не знаю почему, сказал я. – Очень! Жалко, что утонула. Русалка кокетливо потупилась, но при этом сквозь золотые волосы то и дело посверкивал ее зеленый глаз. – Утопилась, – поправил меня Ласло. – Если бы просто утонула, давно бы на волю ушла. Так ведь? Срок безвинных речных дев вековой, а ты тут подольше плескаешься. – Злой ты, колдун, – насупилась девушка, снова забравшись в воду по шею. – Ну утопилась, и что? Все зелено вино виновато, и Гришка-приказчик, что меня на грех подбил да дурной болезнью наградил. А я… Ну вас обоих! Плеснула вода, и вот уже нет перед нами русалки Алены, только слабая волна на берег накатилась. – Лучше тебе в этом озере в ближайшие годы не купаться, – сообщил мне мадьяр, натягивая трусы. – Ты ей определенно понравился, потому она тебя обязательно утопит при первом же удобном случае. Не из злости, а из симпатии, ей с тобой под водой веселее будет. Девы вод крайне тверды в своих симпатиях, очень настойчивы и невероятно памятливы. – Даже не знаю, гордиться своим мужским обаянием в такой ситуации или нет, – растянулся я на теплом песке. – Но, знаешь, она мне тоже понравилась. Красивая! – Потому что день, – усмехнулся Ласло. – Интересно было бы посмотреть на твое лицо, увидь ты ее при лунном свете. – Даже не говори ничего дальше, – попросил его я. – Не разрушай иллюзии. Слушай, но хоть по колено-то можно в воду зайти? Песок смыть? – Если что – я за тебя вступлюсь, – рассмеялся мадьяр. – Можешь быть уверен. Нет-нет, ты и сам за себя прекрасно можешь постоять, но вовремя подставленное дружеское плечо никогда не окажется лишним. Дед Силантий, с пня, на котором мы его оставили, похоже, даже не вставал, но откуда-то уже знал про наше приключение. Впрочем – с его-то количеством осведомителей? – Шалят девки, – кхекнул он, лукаво глянув на меня. – Водяник наш, что в озере главный, до них всегда слаб был. Как какая утонет, так он сразу давай ее обхаживать, чтобы, значит, не вздумала дорогу на ту сторону Кромки искать и с ним осталась. Но и тех, кто доброй волей в воду кинулись, не обижал сроду. Вот они волю и взяли. – Зато имущество его как свое охраняют, – заметил Ласло, развязывающий объемный рюкзак, который он прихватил с собой, когда мы уходили с той поляны, где осталась машина. – Такая преданность дорого стоит. Ладно, давайте перекусим. Свежий лесной воздух и купание всегда аппетит разжигают, как костер. Вот тут у меня говядина, овощи, два вида пирогов… – Погоди-ка, чародей, – насторожился вдруг дед Силантий, глядя на то, как зашевелилась земля на кротовьем раскопе, находящимся прямо рядом с пнем. – Сдается мне, не успеем мы потрапезничать, вести нам несут. И верно. Из дыры в земле показалось остроносое рыло подземного копателя, причем он, высунувшись, сразу же забавно зашевелил усиками, что-то безмолвно сообщая лесовику. – Нашли, – удовлетворенно гукнул тот. – Как говорено – плоская та штука и вытянутая, с ручкой. В старом ельнике, что у ручья, прикопана. Надежное место, ничего не скажешь. Случайный человек туда даже за грибами не полезет, потому как бурелом вокруг, а медведю или лисе та поклажа даром не нужна. Да ты, чародей, снедь тут оставь, токмо вон на ту ветку рюкзак повесь. Лисы у меня в этот год… Тьфу ты! Я ж про них уже говаривал! Я так думаю, что если бы грибники знали, сколько тут белых грибов, то они бурелом штурмом бы взяли. Никогда такого не видел, честно. Десятки, если не сотни крепких, коричневошляпых, с пузатыми серовато-белыми ножками красавцев стояли стройными рядами, только и ожидая того, что их сорвут и положат в корзину. Мне даже застонать захотелось от осознания того, что все это изобилие нынче пролетает мимо меня. И ведь наверняка все без изъяна, несмотря на жаркую погоду. Вот зуб даю – так и есть! – Где? – Моему спутнику было плевать на грибное безумие, его больше волновало то, что скрыто в земле. – Говорят – тут, – показал пальцем на засыпанное хвоей место дед Силантий. – Парень, ты лопатку-то свою взял? – А как же, – усмехнулся я. – Ладно, копнем, поглядим. Странное дело – я ничего не слышал. Вообще ничего. Ну, кроме шелеста еловых верхушек да неумолчного птичьего пения. Может, дело в покойном дядюшке и тех чарах, что он на спрятанное сокровище наложил? Копать было на удивление легко. Хотя – травы, с ее невозможным количеством сплетенных корешков тут, в ельнике, почти нет, потому прорубаться не надо. Рой да рой на здоровье. Душно только очень, потеешь сильно. Минут через пять лопата скрежетнула по металлу, попутно, как мне показалось, распоров какую-то материю. Хотя «распоров» — это не совсем то слово. Та словно бы расползлась под сталью шанцевого инструмента. Так оно и было на самом деле! Как оказалось, я задел чемодан, который был завернут в кусок ткани, почти сгнившей за то время, что она находилась в земле. Металлом же были окованы его уголки, как видно, для пущей прочности, один из них и попал под штык моей лопаты. – Странно, – немного ошарашенно сообщил нам Ласло. – Дядюшка никогда не отличался экстравагантностью, но зато ославился прагматизмом, потому я крайне удивлен его выбором. – Может, просто под рукой у него ничего другого не оказалось? – предположил я, глядя на чемодан, который мне навевал воспоминания о советских фильмах, что время от времени смотрела моя мама по телевизору. Там люди в поездах с такими же ездили. Однако шутки шутками, а поговорка о том, что «советское – значит отличное» все же не так и неверна. Этот коричневый пришелец из прошлого изрядное количество времени пролежал под землей и при этом практически не пострадал. Ну да, есть пара темных пятен на крышке, но и только. Правда, замки и крепежи ручек ржа почти съела, но это и понятно. – Всякое в жизни случается. – Всякое, – признал мадьяр и провел рукой над находкой. – Не спорю. Но даже чар никаких нет? Он что, просто его закопал – и все? – Это да, – признал я. – Тоже ничего не слышу, хотя вроде бы и должен. – Откроем да глянем. – Наша беседа, похоже, наскучила лесному хозяину, он и откинул крышку. Тишина. Первую минуту после этого под елками стояла тишина. – А это чего? – нарушил ее Ласло. – Кто-нибудь понимает? – Пока нет, – отозвался я, присел на корточки у чемодана и начал в нем копаться. – Одно точно понятно – это не то, что мы ищем. Но забавно. Надо признать – содержимое и вправду оказалось забавным. Нам достались два мужских костюма – черный и серый, несколько галстуков с жуткой расцветкой, пяток сорочек, подтяжки, нижнее белье, носовые платки и бритвенные принадлежности, причем все было очень старое, чуть ли не полувековой давности. Мои предположения подтвердила книга, которая тоже обнаружилась внутри, годом ее выпуска значился 1976. Это был детектив под названием «Счастливый билет», на его обложке какие-то люди гнались друг за другом. Но самое интересное обнаружилось на дне чемодана. Там, завернутые в пакет, лежали деньги, причем пачками, в банковских упаковках, на глазок около пятидесяти тысяч рублей. Я не очень силен в ценах прошлого века, но, как мне кажется, такая сумма в те времена считалась весьма изрядной. Помимо денег обнаружился еще паспорт гражданина СССР и несколько книжечек, подтверждающих то, что их обладатель является членом разных общественных организаций, причем во все была вклеена фотография одного и того же усатого дядьки. Мало того – из военного билета, когда я раскрыл его, на хвою под моими ногами выпала неаккуратно разорванная надвое пятирублевая купюра. Этот обрывок и накладные усы, лежащие в отдельном пакетике, собственно, и расставили все по местам. – Ох! – сообщил я моим спутникам, а после начал хохотать. – Ну мы и дали! – А в чем, собственно, дело? – все так же удивленно спросил Ласло. – Валера, ты хоть поясни? – В «холодной войне», – держась за бока и не в состоянии остановиться, ответил ему я. – Мы нашли захоронку шпиона тех лет, ясно? Ну чтобы в случае провала личность сменить. Уффф! А может, наоборот, это тайник, который другой резидент для него заложил. В Москву из Бонна прилетел какой-нибудь Карл Шульц, который после таинственно пропал из столицы, зато из этого леса вышел… Как там его? Мищенко Вадим Игоревич, гражданин СССР. Потому и место глухое выбрано, то, в которое особо никто не ходит. А родник – верная примета, чтобы не ошибиться. Вряд ли тут много ельников с родниками. – Потому ты ничего и не слышал, – тоже расхохотался мадьяр. – Это же не клад! Лесной хозяин переводил взгляд с него на меня, похоже, так и не взяв в толк, что к чему, но тоже начал тихонько подсмеиваться. – Как видно, прихватили засланца империалистической державы доблестные чекисты, – предположил я. – Не добрался он до этих мест, вот чемодан так тут и остался, не забрал его никто. Правда, странно, что никто другой за ним не пришел. Вон тут денег сколько, не могли их просто так бросить. Может, остальных тоже арестовали? – А почему тогда никто это место не выдал? – заинтересовался Ласло. – Кто его знает? – пожал плечами я, взяв из чемодана пачку десятирублевых купюр. – Неисповедимы пути шпионские. Или тот, кто все это прятал, рассчитывал потом сюда вернуться и деньги забрать, как компенсацию за годы тюрьмы. Правда, просчитался, стали они просто бумагой. – Стало быть, не то вы выкопали? – подытожил дед Силантий. – Охти мне! Он топнул ногой по земле, там немедленно образовалась дыра, из которой высунулся длинный нос. – Дальше ишшите, – велел лесовик. – Не то это. И не лениться мне. А ты, Хранитель, давай-ка либо с собой это все забирай, либо обратно зарой. Мне тут мусора не надоть!