Джарен подтвердил: – Что-то с кровью, – он погладил Флокса по ушкам и рассказал: – В последнее время ему хуже. Поэтому ты раньше его и не встречала: он всю неделю не вставал с постели. Кива тихо спросила: – Сколько ему осталось? – Мы не знаем, – признал Джарен столь же тихо. – Может, несколько лет, но скорее несколько месяцев. А может, и несколько недель. – И ничего нельзя сделать? Джарен покачал головой: – Мы все перепробовали. Теперь просто ухаживаем за ним, как можем. Кива увидела, как ему больно, и преодолела последнее расстояние между ними: положила голову ему на плечо и обняла его поперек туловища, стараясь не потревожить Флокса. Она понимала, что это не очень умно, что надо держаться отстраненно, и физически, и эмоционально. Знала – но ей не было до того дела. Не когда Джарен расстроен. Не когда он нуждается в ней. – Мне жаль, – прошептала она. В ответ он оставил мягкий поцелуй на ее макушке. Повисла тишина, и наконец Кива решила, что пора возвращаться в спальню. Но как только она собралась встать, глаза ее закрылись и она погрузилась в сон. Глава семнадцатая На следующее утро Кива проснулась в своей постели на сбитых простынях. Припомнив прошлую ночь, она поняла, что, наверное, Джарен перенес ее в спальню и уложил в кровать. Она застонала от стыда, но тут громко постучали в дверь, и Кива подскочила, а через мгновение снаружи донесся голос Кэлдона, напоминавший, что пора тренироваться. Этим утром она меньше всего хотела работать над своей физической формой – слишком волновалась о предстоящей встрече с бабулей Делорой, но, понимая, что принц все равно ее разыщет, попытайся она уклониться от тренировки, Кива спешно оделась в спортивный наряд. – Ненавижу утро, – заявила она, встретив его в гостиной. – Тебе тоже доброе утро, солнышко, – ответил Кэлдон, щелкая ее по носу. Она скорчила рожу и пошла вслед за ним, не прекращая плакаться. Будто в наказание за кислый настрой он заставил ее в два раза больше подниматься на ящик и накинул два лишних круга бега; было мучительно больно, зато она могла гордиться собой: стошнило ее только раз. – Мне кажется, становится лучше, – пропыхтела Кива, пробежав последний круг. – Персик, это еще не конец, – ответил Кэлдон, даже не сбившись с дыхания. Кива собралась было возмутиться – она совсем устала, а еще ей хотелось поскорее отправиться в Чернотопье, разыскать там бабушку и вернуться обратно, пока во дворце не заметили ее отсутствия. Но тут Кэлдон достал два деревянных меча, и она забыла свои жалобы: возможность подержать оружие, пусть даже и игрушечное, наполнила ее восторгом. – Стальной меч тебе еще рано, – сказал принц, – но можем начать с простых вещей, привыкнешь к весу и разовьешь корпус. Кива перебросила меч из руки в руку. – Легковат, нет? Кэлдон развеселился: – Посмотрим в конце тренировки. Он показал ей базовые движения, напоминая о правильной осанке, которую вбивал в нее все эти дни, и Кива ощутила себя обманчиво уверенной. Собственный меч он не доставал, а велел ей наносить удары по воздуху, и Кива чувствовала, как сокращаются мышцы пресса, когда она по команде поворачивала таз, по-черепашьи медленно нападая и парируя. – Главное тут – контроль и баланс, – сказал Кэлдон. – И куча повторений. Уже через несколько минут у Кивы горели мышцы, причем все одновременно. Необходимо было постоянно контролировать все тело, при этом внимательно слушая беспощадные комментарии Кэлдона: «Подними голову!», «Выпрями спину!», «Следи за ногами!», «Не так быстро!», «Подтяни живот!» Потом он велел ускориться и заставил проделать цепочку быстрых шагов и выпадов, правильно работая ногами и не теряя равновесия – это потребовало полной сосредоточенности. Когда он наконец разрешил остановиться, измочалено было не только тело Кивы, но и ум. – Не так плохо, – Кэлдон опустил взгляд на Киву, которая валялась, раскинув руки, на земле. – Но еще много над чем предстоит поработать. Кива застонала: – Если я скажу, что у меня только волосы не болят, ты сжалишься? – Не сжалюсь, – ответил Кэлдон. И продолжил с усмешкой: – Потому что если у тебя что-нибудь перестанет болеть, значит, пора усложнять тренировку. Киве не хватило сил на ответ. Даже заплакать сил не было, хоть и весьма хотелось. Она была как никогда благодарна Рессинде за расслабляющее и обезболивающее средство, которое дожидалось ее в спальне, если только хватит сил туда добраться. – Ладно, персик, в этот раз помогу в качестве исключения, – сказал Кэлдон и поднял ее на ноги. – Так мило с твоей стороны, – буркнула Кива – или попыталась, но слова потонули в болезненном стоне, пока она пыталась обуздать подламывающиеся ноги. – Я вообще милый, – согласился Кэлдон, – но сегодня у меня своя корысть. – У тебя она всегда имеется. – Не груби, – сказал Кэлдон, – а то не стану твоим экскурсоводом. Смысл его слов не сразу дошел до Кивы. – Что, прости? – Твой жених переживал, что бросает тебя одну, – сообщил Кэлдон, отряхивая пятнышко с тренировочной рубашки, – так что попросил меня поразвлекать тебя, пока его нет. Показать тебе город, познакомить с Валленией с лучшей стороны, все такое. Ужас, нахлынувший на Киву, прогнал боль. – Это необязательно, – и она добавила торопливо: – И он мне не жених. Кэлдон помахал рукой: – Не придирайся к словам. – Серьезно, – сказала Кива, – мне и одной нормально. – Даже если так, я дал брату обещание, – ответил Кэлдон, подбирая ее деревянный меч и подталкивая ее к выходу с площадки. – Мы с тобой отлично проведем время до возвращения Джарена. Много всего повидаем. – Он вновь легкомысленно усмехнулся, подмигнул ей и договорил: – Солнышко, считай, я твой новый лучший друг. Куда ты, туда и я. Разве не здорово? На протяжении следующих нескольких дней стоило Киве даже чихнуть, как Кэлдон был тут как тут с носовым платком. По утрам продолжались тренировки, и Кива оставалась жива после фехтования только благодаря серьезным дозам порошка Ресс. Когда Кэлдон объявлял, что тренировка окончена, Киве едва хватало времени привести себя в порядок и переодеться, как он, держа данное Джарену обещание, утаскивал ее в город. У Кивы не было ни секунды свободного времени, чтобы хотя бы попытаться улизнуть, и хоть дар больше не вспыхивал, она чувствовала, как сила бурлит внутри, тихо напоминая: я здесь и я хочу наружу. Вспоминая, как мама прибегала к «маленьким чудесам», Кива задумывалась, не поможет ли то же самое избежать прорыва дара. Но она так боялась разоблачения, что не решалась попробовать, так что от этой мысли пришлось отказаться. Утром субботы, спустя пять дней после отъезда Джарена, Кива так отчаялась, что пошла на решительные действия. Джарен говорил, что уедет дня на четыре или дольше, а значит, мог вернуться в любой момент. А когда вернется – вместе с Наари и капитаном Верисом, – незаметно выбраться из города станет куда сложнее. Все обдумав, Кива решила вновь прикрыться Серебряным Шипом, прямо как тогда, когда она выбиралась в Окхоллоу. Только вот Кэлдон везде ходил за ней по пятам, и туда пошел бы тоже. Но даже если так, с помощью академии все равно можно было избавиться от принца, пусть даже более радикальным путем. Она приступила к делу после утренней тренировки, когда Кэлдон рассказал, куда собрался отвести ее сегодня: сперва в Храм забытых богов, а потом – в Поющие сады. Потом они могли бы окунуться в Купальнях Сараны и завершить день восхождением по Ступеням воина, чтобы посмотреть, как солнце садится над городом. Кива устала от одного перечисления и воспользовалась этим, устремив на Кэлдона умоляющий взгляд: – А можно мы завернем в Серебряный Шип по пути? Мне бы там забрать кое-что. – Ты можешь точнее выражаться? – спросил Кэлдон, проводя рукой по деревянному мечу. Кива уперла руки в бока и бесстыдно соврала: – Хотела избавить тебя от подробностей, но раз тебе так надо – у меня месячные, и мне нужен луноцвет. Кэлдон посмурнел.