Резкий визг колес и грохот, словно машина сбивает что-то тяжелое. Вскочила со стула, испуганно озираясь, пока не нашла источник визга. – Алекс? – мама обеспокоенно поднялась за мной, без должного внимания отклоняя звонок на телефона. Это всего лишь телефон. Телефон. Не машина. Я закрыла глаза, сжав веки пальцами, и смущенно прошептала: – Все… все произошло так быстро, – раскрыла глаза, – главное, что Кристин в порядке. Я сейчас разорву себе лицо. Врать. Это. Ужасно. – Ладно, – резко произнесла, пока мама обеспокоено смотрела в мою сторону, – я хотела прогуляться. Она тут же нахмурила выделенные брови, опустив взгляд. Устало проткнула вилкой еду: – Не хочешь дома сидеть? – Хотела бы, но Люк с Диланом позвали в гости. – Конечно, – озабоченно проговорила она, – гости это важно. Проглотила скопившуюся во рту жидкость, потея. Стыд заставил кончики ушей гореть, и я не смогла скрыть все, что творилось в душе: – Со мной не все в порядке, но я обещаю, что расскажу тебе. Когда буду готова, – подошла к маме, – Просто доверься мне. Обняла, аккуратно сжав ее плечи, и оставила поцелуй на теплой щеке. Мама опустилась за стол и начала ковыряться в тарелке с едой, но через пару минут вздохнула, сокрушенно покачав головой: – А если я посажу тебя под домашний арест? – Тогда я точно ничего не скажу, – улыбнулась уголками губ. – Угрозы, – констатировала она, но голос прозвучал простительно. – Скорее предупреждение. 10:23 Холодный ветер обдувал лицо. Грязные, пожелтевшие листья шуршали, нарушая тишину города. Меня настораживал тот факт, что улицы действительно были тихими, можно сказать пустыми. Я оглянулась, покрутившись вокруг себя. Никого не было. Странно. Спустя пару минут я вышла к перекрестку и остановилась, выжидая зеленый свет. До уха донесся шум. Прищурилась, заметив на другой стороне дороги столпотворение. Сердце пропустило удар. Неужели это происходит опять? Подняла глаза на светофор, сжав кулак и мысленно отсчитывая оставшиеся секунды. 8 – 7 – 6 Переступила с ноги на ногу. 5 – 4 – 3 Вытерла тыльной стороной ладони рот и сорвалась с места, не дождавшись зеленого света. Поддерживала одной рукой лямку рюкзака, а другой вытащила изо рта пряди волос. Одна нога сменяла другую, и вот я подбежала к людям. Сердце стучало в ушах от неожиданной нагрузки. Ноги вросли в землю, когда блик металлического фургона труповозки коснулся меня. Этот холодный металлический блеск въелся в мое сознание еще несколько недель назад. Проглотила скопившуюся во рту жидкость и заметила, как оцепляют территорию вокруг небольшого двухэтажного дома. Шаркая ногами, я пробралась через толпу. Кто-то ругался мне в ухо. Толкался. Но я вышла вперед, встав у ограждения. Посмотрела по сторонам. Рядом стоял фургон, где в свое время сидели мы с Люком, одна машина скорой помощи и три полицейские. Все это было знакомым. Люди. Их галдеж. Полиция. Но теперь, во мне что-то изменилось. Я не ощущала того липкого страха, дымкой осевшего в легких, и перехватившего дыхание. Я просто стояла, сжав ладони в кулаки от отвратительного бессилия. Резкий толчок. Группа подростков кинулась к дому, что-то крича. Они галдели, тыча пальцем в сторону входа. Я посмотрела туда же. Шериф вышел на порог, спрятав голову под шляпой, за ним вышел один из офицеров и врачи. Лоб шерифа прорезали морщины, и он обернулся, что-то сказав напарнику. В дверях показались санитары. Они вынесли черный мешок на носилках и толпа взорвалась. Несокрушимой волной, частью которой стала я, толпа двинулась вперед, но вовремя подоспевший напарник шерифа с другими полицейскими преградили путь. Какофония звуков мешала сосредоточиться, но я смотрела на труп. Рядом к входу в дом стояла бледная девушка. Она сделала слабые шаги в сторону носилок, но санитары жестами приказали ей отойти. На глаза девушки навернулись слезы, и она упала на колени, хватаясь пальцами за траву. По улице пронесся громкий крик отчаяния. Боли. 11:54 Я осторожно потянула на себя дверь, остановившись у комнаты Люка. Из приоткрытой створки раздались голоса. Кто-то спорил. – Но мотив должен быть. Он есть всегда! – У маньяков его нет, они убивают ради удовольствия, – раздался голос с хрипотцой, очень похожий на О’Коннелла. – Тогда должна быть система, по которой он выбирает жертв. Нам нужно выявить последовательность. Лучший способ, это визуализация, смотри, – кто-то прошел совсем рядом с дверью, – Джона нашли во вторник, Сесилию через семь или восемь дней… – Семь, – глухо отозвался Дилан. Прислонилась к дверному проему, переступив с ноги на ногу. Половицы скрипнули, выдав мое присутствие. Тут же задержала дыхание, пытаясь не шевелиться. После той ночи, я не разговаривала с парнями и не знаю как вести себя с ними. После всего сказанного. После того, как я узнала про Джона… – А Кристин сбили через сколько? – раздалось через секунду вместе со скрипом кровати. В груди тут же болезненно заскреблись когтями, реагируя на имя родного человека. Неужели Кристин не просто оказалась не в том месте, не в то время? Она была целью Птицы изначально? Двери резко распахнулись, и я отшатнулась, оказавшись у всех на виду. – Семь дней, – голос О’Коннелла стал резким, властным, – верно, Алекс? – Алекс, – выдохнул Люк взволнованно, – я думал ты не придешь. Поджала губы, попытавшись не реагировать на взгляды парней: – Ну вот, – переступила порог комнаты, обходя взлохмаченного Дилана, – пришла. Дилан запустил руку в свои волосы, а вторую положил на бок: – В таком случае, ты должна была прийти еще час назад. Почему опоздала? – Тут такое дело, – еле слышно отозвалась я, не веря в то, что произнесу это, – у нас новый труп. Рассказав парням все, что видела, мне стало легче. – Ты уверена, что это Птица? – спросил Люк. – Нет, конечно, но только про него мы знаем. Дилан сидел на краю кровати, свесив ноги. Он бил кулаком о кулак и задумчиво хмурил брови. Наши взгляды встретились. – Ты говоришь так, словно после этого должно стать легче, – грубо и отрывисто бросил он. Я качнула головой: – Не должно. Дилан с раздражением ухмыльнулся, отвернувшись от меня, и опять перевел взгляд на свои пальцы. Он выглядел болезненно: круги под глазами, возможно от бессонной ночи, растрепанные черные волосы, на фоне которых кожа казалась еще бледнее, чем обычно. Темная футболка облегала худой торс. Неужели дело в Кристин. Она заставляет его изрядно помучаться, даже находясь в больнице. Боже. Закатила глаза, пряча лицо в ладонях. О чем я говорю? Она же не виновата в этом. – Знаете, что я понял? – раздался голос Люка. Я посмотрела на парня, встретившись взглядом. – Сесилия умерла через семь дней после Джона, так? – мы кивнули, – но Кристин сбили на шестой день. Я сначала подумал, что связи нет, но когда ты рассказала о теле, – Люк возбужденно прошел по комнате, указав на меня двумя руками, – тогда я понял, что прошло семь дней. Я обняла колени и удобнее устроилась на кровати чуть дальше Дилана: – Как это может быть? – Кристин сбили ночью, когда до седьмого дня оставалось пару часов. Птица отвез ее на дорогу и бросил на обочине. Получается, что, не пересилив себя и не сознавшись, мы бы нашли ее, в лучшем случае, на седьмой день. К этому времени она могла умереть, – воскликнул Люк, и голос его выдал волнение. – Но зачем так усложнять? – это Дилан, – Он мог просто убить ее в нужный день, а так, получается, он должен находиться все время рядом, чтобы убедиться, что она умрет в нужный день.