– Димка попробует выяснить, откуда поступил звонок, – возвращая мобильный, сказал Вадим. – Сомневаюсь, что будет толк. Хотя… если это какой-то придурок решил пошутить… Ладно, пошел спать. Если Поэт нароет что-то стоящее, стукну в стену. Вадим ушел, я слышала, как он передвигается в своей комнате, потом скрипнула дверь, и все стихло. Некоторое время я лежала, разглядывая потолок, и незаметно уснула, словно провалившись в черную пустоту. И вдруг яркий свет ударил в глаза. Я бежала вслед за Вадимом, только теперь у него было другое имя. Я когда-то знала его, но успела забыть. Ноги скользили по горячему песку, ослепительно блестевшему на солнце, с трудом дыша, я повалилась на колени, Вадим схватил меня за предплечье, заставил подняться. – Потерпи немного, – попросил едва слышно, рваная рана на его груди начала кровоточить. – Обещай, – шептала я, заглядывая в его глаза. – Обещай, что убьешь меня, прежде чем я попаду к нему в руки. – Мы выберемся, – хмуро отозвался он. – Обещай… Я открыла глаза и увидела Волошина, он склонился ко мне, точно собирался поцеловать, и в первое мгновение, решив, что это продолжение сна, я повторила: – Обещай… – Все, что угодно, – ответил он. – Извини, что разбудил. – Димка звонил? – Звонил, но это не к спеху. Людмила куда-то намылилась среди ночи. Нам это интересно? Я успела заметить: он полностью одет. Быстро натянула шорты, сунула ноги в балетки, и мы покинули дом, Вадим тихо пояснил: – Дамочка появилась минут пять назад. Я заметил движение в хозяйском доме, в коридоре первого этажа включили свет, приглушенный. – А ты где был? – На веранде. Ждал звонка, вот и вышел воздухом подышать. Смотрю, от дома в нашу сторону кто-то крадется. Я поспешил залезть под одеяло. Дамочка поднялась на крыльцо, проверила дверь. В дом заходить не стала, но в окно заглянула. Ее, наверное, удивило, что мы спим врозь. – Придумаем подходящую байку. Критические дни, например. – Я тоже удивился, увидев в окне ее физиономию. Дамочка вышла через заднюю калитку. – О господи, а если мы ее потеряем? – В этот момент мы как раз подошли к калитке, запиралась она на щеколду, а открылась практически бесшумно. – Здесь лишь одна тропа, – шепнул Вадим. – И тачка не проедет, трава по пояс. Если только джип… Тут я увидела Людмилу, она довольно быстро шла по тропинке в сторону оврага. То, что местные освещенным улицам предпочитают тропинки на задворках, уже не удивляло. Людмила спустилась в овраг, и мы потеряли ее из виду. Ко всему прочему, темнота здесь была такая, что запросто шею свернешь. Я споткнулась, Вадим успел меня подхватить. Его близость вызвала неловкость, а еще волнение. «Продолжение сна», – успела подумать я. Он посмотрел с недоумением. – Идти можешь? – Конечно. Мы начали спуск в овраг. Впереди вспыхнул огонек, оказывается, Людмила запаслась фонариком и сейчас его включила, удалившись на значительное расстояние от дома. Что у нее за тайны, интересно? Выбравшись из оврага, мы увидели огонек, весело подпрыгивающий впереди, Людмила шла быстро, почти бежала. Мы тоже решили ускориться. На востоке светлело, глаза привыкли к темноте, и теперь я неплохо различала и тропу, по которой мы шли, и окружающие нас деревья и дома слева. Показался пруд, и стало ясно: мы описали дугу вокруг поселка и сейчас где-то позади фабрики. Так и есть, на фоне неба отчетливо виднелись фабричные трубы. Вскоре тропа стала шире, а потом и вовсе перешла в довольно сносную дорогу. Мы оказались на улице, фонарь в сотне метров от нас был здесь единственным. Только я подумала, что он может создать нам трудности, как выяснилось: Людмилу интересовал ближайший дом, то есть с этой стороны улицы он был последним. Женщина выключила фонарь и юркнула в калитку, а через мгновение уже стучала в боковое окно. В ночной тишине звук был громкий, и это ее, вероятно, смутило. Она быстро огляделась, побежала к хозяйственному двору, и теперь давила кнопку звонка рядом с низкой дверью. «Странная идея повесить тут звонок», – подумала я. Мужской голос из-за двери спросил: – Кто? – Это я, открой, – сказала Людмила. Дверь приоткрылась, мужчина недовольно ворчал: – Ты что, спятила? Он стоял в прямоугольнике света, высокий, темноволосый, в длинном халате, полы которого слегка разошлись. Людмила, не обращая внимания на его слова, поспешила заключить мужчину в объятия. – Я так соскучилась, просто сил нет. – Идиотка, а если тебя кто-то видел? Они оказались в доме, и мужчина торопливо закрыл дверь. – Ну вот, – буркнул Вадим, – у нашей дамочки любовник. – Чего ж она на тебя глаза пялила? – Наверное, решила, что много не бывает. Зря я тебя разбудил. – Успею выспаться. Возвращаемся или ее посторожим? – Я б послушал, о чем они говорят, но, боюсь, кроме сюси-пуси, ничего не услышим. – Если они что и замышляют, вряд ли это имеет отношение к нашему делу, – согласно кивнула я. Вадим возразил: – Не скажи. Такие дамочки иногда бывают весьма изобретательны. – Чем ей могла досадить подружка дочери? А уж своему ребенку вредить она бы точно не стала. – Ха, а если она отправила дочурку с глаз долой, чтоб вволю кувыркаться с этим типом? Детки, они ведь глазастенькие. Для того и огрела камнем ее подружку. – Не заметила особого счастья в голосе любовника. – Устал, наверное. Ладно, пошли. Если мы не можем их слышать, не вижу смысла здесь сидеть. Возвращались мы по улице. Если кто-то обратит внимание на нашу прогулку, не беда. Это все-таки лучше, чем свернуть шею в овраге. Однако, миновав площадь, мы решили путь сократить. Вадим план поселка успел изучить и даже в темноте отлично ориентировался. – Пойдем переулком, дальше вдоль пруда и окажемся напротив дома Ключниковых. – Ты сказал, Димка звонил, – вспомнила я. – Звонить-то звонил, но ничем не порадовал. Мы уже видели пруд, когда возникло чувство, что кто-то смотрит на нас. Пристально. Очень осторожно я повернула голову вправо… Возле куста акации замерла женщина. Платье белело в темноте, точно подсвеченное изнутри. Женщина была так неподвижна, что в первое мгновение я готова была принять ее за одно из своих видений. Но тут стало ясно: она из плоти и крови, и передвигается, кстати, весьма неплохо. Сообразив, что ее обнаружили, она исчезла в зарослях. Оказалось, Вадим ее тоже заметил. – А это еще что за хрень? – разозлился он, вознамерившись броситься следом, но я его удержала. – В темноте ты только шишек себе набьешь. Однако мы все-таки попытались понять, куда она подевалась. За кустами акации обнаружилась тропа, которая вывела нас к банно-прачечному комплексу, о чем сообщала вывеска на фасаде обшарпанного одноэтажного строения. Вывеска тоже новизной не блистала, но, судя по расписанию в рамочке, баня дважды в неделю все же работала. Отсюда шла асфальтированная дорога к площади. Жилья поблизости нет, а белое платье мы бы непременно заметили, значит, беглянка где-то укрылась. – Ну вот и женщина в белом появилась, – сказала я, когда мы после бесполезных поисков вновь направились к дому. – Ага, точно по заказу. – Думаешь, кто-то решил пошутить? – Вряд ли над нами. Кто мог знать, что мы будем шляться по ночам? – С этим, конечно, не поспоришь. И кто эта леди, по-твоему? Местная сумасшедшая? – Найдем – узнаем. – Мы будем ее искать? – уточнила я. – Куда ж деваться? – проворчал Вадим. – Кому-то тут спокойно не живется, и в результате мы имеем пропавшего пацана, нервного батюшку, а теперь еще и бабу в простыне. – Это было платье. – Тоже не очень хорошо, учитывая, что тетка припустилась прочь, вместо того чтобы вежливо сказать «здравствуйте». – Допустим, она не общительна.