– По-видимому, покойный дирижер Дробовицкий на самом деле умел махать руками, – заметил Брун, разглядывая двухэтажный дом из красного кирпича за высоким чугунным забором. Эльза залпом допила сок из литровой коробки, промокнула губы платком и спрятала его в сумочку. – Как ты? – Лучше, – ответила Эльза. – Уверена, что не вонзишь клыки в ее морщинистую шею, как только мы переступим порог дома? Эльза угрюмо на него посмотрела. – Со мной ведь идешь ты – гарантия безопасности старушки Айседоры. Кстати, ты не обсудил с ней гонорар. – Даже не знаю, сколько с нее брать, – неохотно признался Брун. – Дело такое непонятное. Я мало работал с информацией. Обычно я занимаюсь охраной, выбиванием долгов… – Работаешь тупой физической силой, – подытожила Эльза. – А стандартная такса за день у тебя есть? Или за час? – Я же не проститутка, – возмутился Брун. – Ладно, предоставь это мне. Эльза вышла из машины, уверенно нажала на звонок у ворот, выбросила в урну пустую пачку из‐под сока. – Частные расследования, Брун и Эльза, – громко сказала она в домофон. – По личному приглашению Айседоры Дробовицкой. – Брун и Эльза? – пробормотал он, пропуская ее в открывшиеся ворота. – Не помню, чтобы предлагал тебе долю в своем бизнесе. Эльза улыбнулась, но тут же, поморщившись, прикоснулась ко все еще саднящей губе. Бок о бок они прошли по расчищенной от снега дорожке и поднялись на крыльцо, где дворецкий уже гостеприимно придерживал открытую дверь. – Добро пожаловать, – глухо сказал он. Ореховые глаза цепко просканировали их с ног до головы, задержавшись на желтой метке Бруна и разбитой губе Эльзы. Дворецкий чуть сутулился, будто стесняясь высокого роста, густые седые волосы напоминали шерсть, а бирка в ухе зеленела как трава. Хозяйка дома ждала их в холле, одетая в элегантный брючный костюм мятного цвета. С лиловыми волосами, взбитыми в облачко вокруг головы, она походила на хрупкий цветок. – Вы пунктуальны, – одобрила она. – Идите за мной. Оскар, позаботься о верхней одежде. Угрюмый оборотень-дворецкий взял в охапку куртку Бруна и пальто девушки, скрылся в гардеробной. Айседора пошла вперед, цокая каблуками туфелек по полу, выложенному мозаичной плиткой, иногда оборачиваясь, чтобы убедиться, что они не отстают. Хранилище разместилось в подвале дома: десять ступеней вниз, узкая дубовая дверь с кодовым замком. Вытянутое прямоугольное помещение открылось перед ними как пенал. Окон нет, в вентиляционные отверстия не пролезет и хорек. Мягкий свет заструился от противоположной стены, рассыпая диковинные тени. – Здесь все, – Айседора обвела комнату широким жестом. Слева на стене висели картины: весенний пейзаж, букет полевых цветов, портрет девочки с болонкой на руках. На длинном столе высились статуэтки, вазы и предметы, о назначении которых Брун мог только догадываться. Эльза прошлась вдоль длинного стеллажа, остановилась у открытой шкатулки, полной разноцветных бусин. – И что из этого вампирское? – спросил Брун. Он стоял на пороге, чувствуя себя как слон в посудной лавке. – Понятия не имею, – пожала плечами Айседора. – Я не люблю вампиров, мой муж знал об этом и вряд ли бы стал тащить в дом что-то, связанное с кровопийцами. – А кольцо? – спросила Эльза. – Это подарок давней поклонницы, – Айседора скривилась, как будто съела лимон. – Отвратительный вкус был у женщины. А вот, кстати, камень фей, который выдал мне непрошеного визитера. Камень, осколок небесной синевы, стоял на тонкой ножке из белого металла. Эльза подошла к нему, настороженно всматриваясь в синюю глубину. Камень молчал. – В хранилище можно попасть через эти двери, и все, – подытожил Брун. – Код знаете только вы? – Верно. – Я заметил, что цифры на вашем замке нажимаются с определенным звуком. Любой оборотень может подобрать код, если хоть раз слышал, как вы его набираете. К примеру, дворецкий. – Оскар работает у нас уже лет двадцать, – отмахнулась Айседора. – Оборотень-волк. Я полностью ему доверяю. Оскар по-собачьи предан нашей семье. Меня волнует, что в хранилище был вампир, а не оборотень. К тому же волки не переносят кровососов. Это что-то врожденное, заложенное в генах, вы и сами знаете. – Вы предположили, что вампир мог повлиять на прислугу – заставить забыть о его визите, – вспомнил Брун. – Это вполне вероятно, так ведь? – кивнула Айседора. – Оборотни неподвластны всем этим ментальным вампирским штучкам, – сказал Брун. – Вы уверены? – нахмурилась старушка. Нарисованные брови съехали к переносице. – Абсолютно. Эльза, краем уха прислушивающаяся к их беседе, осторожно прикоснулась к камню фей кончиками пальцев, и тот вдруг сверкнул, озарил короткой синей вспышкой хранилище. Девушка отшатнулась от неожиданности, толкнула спиной стеллаж. Тонкая белая ваза, увитая зеленой вязью, печально покачнулась и, как в замедленной съемке, устремилась на пол. Брун прыгнул вперед, едва не сбив Айседору, подхватил вазу за горлышко у самого пола. Айседора смотрела на Эльзу, хватая воздух ртом, щеки ее побледнели, полоски румян выделились, как боевая раскраска индейца. – Она… ты… – она указала дрожащим пальцем на Эльзу. – Я не вампир! – выкрикнула Эльза. – У нее бьется сердце, я сам проверял, буквально полчаса тому, – невпопад поддакнул Брун. Он поставил вазу на место, взял Эльзу за руку, бочком направился к выходу. Айседора обмахнулась ладонью, вынула из кармана брюк кружевной платок и промокнула лоб. – Боже мой, как я испугалась, – призналась она. – Да, я вижу – у вас губа прикушена, а у вампиров не бывает ссадин… Чертовы неуязвимые мертвецы! Терпеть не могу упырей! Если бы оказалось, что вы привели в мой дом кровососа, без предупреждения и разрешения, которого я бы никогда не дала… Я бы вас засудила! – Похоже, камень сломался, – соврал Брун. – Вот и разгадка. – Поправьте вазу, – приказала Айседора после паузы. – Вы ее криво поставили. Повезло, что вы успели ее поймать, все же животные реакции гораздо быстрее человеческих. Эта ваза старше меня раз в пять, а я, знаете ли, выгляжу гораздо моложе своего возраста. Она спрятала платок в карман, вышла из хранилища, держа осанку. – Пройдемте в кабинет, – сказала она. – Я дам вам перечень экспонатов, а заодно обсудим ваш гонорар. В кабинете Бруну понравилось куда больше. Кресло, куда Айседора предложила сесть, было широким и удобным, поддерживающим спину, как добрый друг. Хозяйка дома скрылась за массивным столом на львиных лапах, и Бруну пришлось вытянуть шею, чтобы разглядеть ее. – Итак, с первым вопросом мы разобрались, – Эльза уселась во второе кресло, закинула ногу за ногу, – но вас по-прежнему интересует, что же надо корреспондентам и коллекционерам, докучающим вам. – Все верно, – кивнула Айседора, разглядывая Эльзу с легкой неприязнью. – Знаете, вы все-таки очень бледная. – На диетах сидит, – подал голос Брун. – Ох уж эта молодежь. Айседора осуждающе поджала губы и глянула на оборотня. – Вот перечень экспонатов, которые есть в коллекции. Убедитесь, что в ней не затесалось ничего вампирского. – Она подвинула к краю стола лист бумаги в прозрачном файле. – Не желаю хранить в доме предметы с такой темной энергетикой. И еще. Мне нужна информация: все, что сможете узнать о кольце и его предыдущей хозяйке. – Зачем вам это? – спросил Брун. Он взял файлик и поерзал в кресле. Спина после оборота нещадно чесалась. – Вы ведь его продали. – Дело в том, что я собираюсь написать книгу, – призналась Айседора. – Великая муза. Источник гения. Мемуары Айседоры Дробовицкой. – Вот как? – только и смог выдавить Брун. – Я вдохновляла Алекса всю жизнь, была его единственной любовью, светочем творчества, путеводной звездой… – Понятно, а кольцо-то тут при чем? – не удержалась Эльза. – Мне нужна интрига. Яркие детали. Подробности. Та женщина, что подарила кольцо, ничего не значила для Алекса. Однако тень соперницы сделает мою фигуру ярче. Она подарила моему мужу редкое драгоценное кольцо, которое сводит с ума коллекционеров по всему миру, а он выбрал меня. Вернее, выбора и не существовало – ведь я была для него единственной. Вы понимаете? – Нужен антагонист, – кивнула Эльза. – Победа над антигероем. – Вот именно! – воодушевленно воскликнула Айседора, одобрительно посмотрела на девушку, забыв о неприязни. – Узнайте все о ней. Кажется, ее звали Маржета. – А фамилия? – спросил Брун. Айседора только пожала плечами. – Здесь вся личная переписка Алекса, – она кивнула на картонную коробку из-под телевизора. – Возможно, вы найдете зацепку. Брун подошел к коробке, открыл ее и с ужасом посмотрел на письма, которыми она была забита доверху. – Да это же… – Три тысячи сторнов, – сказала Эльза. – И еще три тысячи, когда мы проанализируем имеющуюся информацию. – Сколько? – ахнула Айседора. – Мы гарантируем вам конфиденциальность, – пообещала Эльза. – Вы ведь не хотите, чтобы самые пикантные подробности выплыли в прессе еще до выхода книги?