Перед автоматом с подогретым кофе Джихун замешкался; его мысли занимали совсем не теплые кофейные баночки. Повернувшись к автомату с холодными напитками, он краем глаза заметил какое-то движение снаружи. Словно видение, вызванное к жизни его желанием, за низеньким пластиковым столиком сидела Миён. Она так низко свесила голову, что волосы закрывали ей лицо. Джихун вышел из магазина и сел напротив девушки. – Что ты здесь делаешь? – спросила она, не поднимая головы. – Да вот решил, что это отличное место для сна. Ты, похоже, так же подумала. – Ты такой весельчак, – но, судя по голосу Миён, она совсем так не считала. – Уж надеюсь, – Джихун откинулся на стуле. Под сложенными на столе руками Миён он заметил коричневый конверт. – Что это у тебя? – Ничего, – пробормотала девушка и, сначала прижав конверт к груди, убрала его во внутренний карман школьного пиджака. – Если что, я ничего не сказал… – сообщил Джихун, а когда девушка не ответила, пояснил: – …полиции. Если ты об этом переживала. – Мог меня не прикрывать, – она выглядела не сердито, а подавленно. Опустошенно. Как парусная лодка посреди озера в полный штиль. Такую Миён Джихун еще не видел. – Ну мы же друзья. – Зачем тебе это нужно? Я никогда не просила тебя дружить со мной. – А об этом и не надо просить. Это просто случается. – Я сама могу о себе позаботиться. – Но ведь необязательно делать это все время. Миён наконец подняла голову, и Джихун увидел покрасневшие глаза. Она плакала. – Что произошло? – Джихун никогда не видел, чтобы Миён грустила или тем более плакала. – Ничего. – Девушка протерла опухшие глаза и покраснела. – Можешь не рассказывать, – Джихун не изменился в лице. – Я отвезу тебя домой. Уже поздно. Миён уронила голову обратно на стол – Джихун аж вздрогнул от глухого удара. – Мне пока нельзя домой. Она узнает, что я сделала. – Девушка вцепилась в пиджак. Джихун услышал шелест конверта внутри. Джихун не понимал, о чем Миён говорит, но он вообще редко ее понимал. И он уже уяснил, что не стоит пытаться разгадать загадку по имени Миён. Но еще Джихун считал, что, если человек в беде, перед тобой стоит простой выбор: либо помочь, либо не обращать внимания. Джихун поднялся и, достав из скутера запасной шлем, нацепил его Миён на голову. – Ты что делаешь? – Миён попыталась снять шлем, но Джихун крепко держал его, пока девушка не сдалась. – Давай проедемся. Свежий воздух прочистит тебе голову. Мне обычно помогает. – Мама считает, что после темноты мужчинам от женщин нужно только одно. Джихун аж подавился. – Ну, так считает твоя мама. А сама ты что думаешь? Миён моргнула, сбитая с толку. – Дай мне пять минут. Если не понравится, тут же отвезу тебя обратно. – Джихун протянул ей руку. – Уговор? Девушка так долго смотрела на его ладонь, что Джихун решил, будто она сейчас откажется. – Уговор. Парень забрался на скутер и застегнул шлем, а Миён тем временем уселась сзади. – Значит, договорились. – Он завел скутер. – О чем? – Что мы с тобой друзья на сегодня. Забыла прочитать мелкий шрифт? В каждом договоре такой есть. – Скутер шумно стартовал, и, даже если девушка что-то ответила, Джихун не расслышал. Поначалу Миён сидела неподвижно, не прикасаясь к Джихуну. Парень улыбнулся и на очередном повороте – возможно, специально – слишком резко крутанул руль. Когда девушка обхватила парня за пояс, улыбка на его лице расплылась еще шире. Миён попыталась убрать руки, но он положил ладонь поверх ее пальцев. – Не глупи, – крикнул он. – Держись. Девушка поколебалась мгновение, а потом сцепила пальцы. В какой-то момент они подъехали слишком близко к грузовику; машина засигналила, и Миён крепче сжала Джихуна. – Полегче со своим сверхъестественным удушающим захватом! – обернулся к ней парень. – Ой, прости. – Ее слова прозвучали прямо у него над ухом, и по позвоночнику пробежали мурашки. До Джихуна только дошло, как она близко. Нет, он и до этого понимал, что они сидят вплотную друг к другу, но теперь он не мог думать ни о чем другом. Ее подбородок лежал у него на плече. Руки обхватили пояс. Изгибы тела прижимались к спине. Отвлекшись, он чуть не пропустил поворот и крутанул так резко, что колеса скутера проскользили, подняв облака пыли и дыма с запахом жженой резины. Они выехали на дорогу к крутому склону горы. Пока они поднимались в горку, Миён поинтересовалась: – Куда мы едем? – Не скажу. Джихун остановился только тогда, когда огни города потускнели, а им на смену пришел свет звезд. Они припарковались на повороте, на широкой обочине, с которой открывался вид на город. Миён сняла шлем, встряхнула волосами. Джихун завороженно наблюдал за завитками ее иссиня-черных волос, шелковыми нитями рассыпавшихся по плечам и пиджаку. – Где мы? – спросила девушка. – А? – Он моргнул, поняв, что засмотрелся. – Я сюда приезжаю, когда устаю от шума города или если надо подумать. – Джихун постарался расслабиться; ему хотелось, чтобы ветер, трепавший его куртку, унес с собой и напряжение. Перед ними до самого горизонта расстилался город. Небоскребы тянулись в небо. Издали они выглядели совсем как горы. – Десять минут в этом месте – и забудешь обо всех своих проблемах. – Сомневаюсь, – произнесла Миён, но тоже осмотрела вид. – Как ты нашел это место? – Меня отец сюда как-то приводил. – Чуть ли не единственное хорошее воспоминание Джихуна о нем. – Джэгиль сказал, что он был преступником. Девушка его не осуждала, но Джихун все равно напрягся. – Кто бы говорил. Его отец тоже не подарок. Всем известно, что он громила в местной банде. – Зато понятно, почему Джэгиль так себя ведет. – Миён вздохнула. Порочный круг насилия: жестокость отца передалась и сыну. – Когда твой отец ушел? Джихун удивился. Обычно люди старались не спрашивать его о родителях. – Мне было четыре. Мама не захотела растить меня в одиночку и тоже решила уйти. Они были созданы друг для друга. Оба думали только о себе, наплевав на любые последствия. – Джихун вздохнул – в животе образовался узел. – Родители иногда такие эгоисты, – проговорила Миён. – Ты о своем отце? – С чего вдруг? – Ты говорила, что он тебя бросил. И я подумал: может быть, тебя это беспокоит. – Джихун засомневался, но добавил: – Как меня. Девушка посмотрела на город. Похоже, их обсуждение расстроило ее. Но спустя какое-то время Миён заговорила: – Я никогда его не видела. Мама говорила, он сбежал еще до моего рождения. Я даже не знаю, как он выглядел. Не знаю, на кого мне злиться. Я словно играю в дартс без мишени. Джихун нахмурился. Ему сложно было себе это представить. Было бы ему проще, если бы он никогда не знал своих родителей? Стер бы он свои воспоминания о них, представься ему такая возможность? Миён подошла к обрыву и встала на самый край. – Осторожно, – предупредил Джихун.