Замотал патрон и бумажку в холстину, приладил её на сук повыше. Отошёл, полюбовался. Издалека видно, не заметить не смогут. Почесав в затылке, лично от себя положил на асфальт гранату. Посередине, на уцелевшем куске разделительной полосы. Не заметить нельзя. На обратном пути вместо запрещающего движение знака им будет. Привычно проверил снарягу, попрыгал. Нормально. Ничего нигде не звенит. Постираться бы… Потом за эти дни насквозь пропах. Обратил внимание на порыжевшие от беспрерывной эксплуатации сапоги: старенькие совсем, поизносились. Левый скоро каши запросит. Менять пора. Мелочи… Поправил сбившуюся от цеплявшихся веток повязку на правой глазнице, расправил плечи. Вот теперь всё. Пришло время Мурку проведывать... Эпилог 1 На небольшом пирсе, уходящем в лазоревую гладь океана, под роскошным, цветастым пляжным зонтом в расслабленных позах сидели двое мужчин. Дул лёгкий, солоноватый бриз, в вышине, покрикивая хрипловатыми голосами, изредка напоминали о себе чайки. Вдалеке белела крупная, не менее тридцати метров в длину, суперсовременная яхта, завораживая неискушённого наблюдателя своими обтекаемыми формами. Каждый из релаксирующих удобно развалился в плетёном, желтоватом кресле, между ними расположился небольшой стол, на столе — пара бокалов с прохладными, кремовыми коктейлями, прикрытыми бумажными зонтиками. Немого позади, как раз на таком удалении, когда расслышать разговор нельзя, а вот увидеть жест или услышать лёгкий окрик вполне можно, прямо под палящим солнцем вышколено замер бармен в классической белой рубашке с бабочкой, идеально отутюженных чёрных брюках и лаковых, не по погоде, туфлях. Перед ним распахнула своё алюминиевое нутро передвижная стойка с холодильником, двумя рядами ослепительно чистых бокалов, кофе-машиной и блендером. Рядом с барменом, демонстрируя выправку, стоял официант, почти точная копия своего коллеги по сфере обслуживания. Даже причёски у них были схожие — аккуратные, короткие, волосок к волоску. Он зорко следил за тем, чтобы напитки у сидящих не заканчивались и, не рискуя подходить без приглашения, терпеливо ловил взглядом малейшие намёки на то, что пора принять очередной заказ. Казалось, ни жара, ни бьющие в темя лучи не беспокоят обслугу и единственное, о чём они смеют мечтать — это оставить клиентов довольными предоставляемым сервисом. Сидящие же, несмотря на приятельские отношение друг к другу, между собой разнились сильно. Один — крепкий, мускулистый, загорелый мужчина лет тридцати с волевым, угловатым лицом и вечным прищуром слегка азиатских глаз. Одет просто — широкие, цветастые шорты, льняная белоснежная рубаха, расстёгнутая почти до середины груди, пляжные тапочки. Второй — старик. Худой, лысый, с мелкими пигментными пятнами по всем видимым участкам тела. Глубоко за семьдесят – точно, а там... кто знает? Одет, как и его собеседник – тапки, шорты, рубашка – только у него она была салатовая, в большие красные горошины. На пол-лица – солнцезащитные очки. А ещё ему было весьма неуютно в этих легкомысленных, расслабляющих вещах. Старик постоянно, думая, что этого никто не замечает, украдкой бросал удивлённые взгляды на свои бледно-белые, в синих прожилках вен, ноги, узловатые артритные руки, изредка трогал пальцем лёгкую ткань шорт. Точно не верил себе, не верил в происходящее. — Нормально добрался, Женя? — не глядя на соседа, хрипловатым, привыкшим командовать голосом поинтересовался тот, что помоложе. — Да, не жалуюсь, Серёжа, – ответил ему дедовский фальцет. – Нормально. Встретили, разместили. Не ожидал... если честно. — Ты заслужил. Ну и я о тебе не забыл, как видишь. Старый друг лучше новых двух. Сколько ты там, во глубине Сибирских руд просидел? Десять лет? Старик взял свой бокал, сделал маленький глоток. Пить он не слишком хотел, однако ему нужно было время, чтобы загасить всю ту эмоциональную бурю, разразившуюся после упоминания слитого в «никуда», по его мнению, времени. — Тринадцать. Тринадцать лет на задворках страны. Безвылазно. Сквозь последнее слово, против воли отвечающего, пробилась неприкрытая горечь. Более молодой на это никак не отреагировал. Ему, казалось, было плевать на эмоции приятеля. — И как там? — без интереса спросил он, подтверждая собственное равнодушие. – Нормально. Склады в сохранности, боеголовки в идеальном состоянии, все работы по регламенту. Ты же меня знаешь... – Знаю, – подтвердил мужчина. – И верю. Потому ты здесь, – и сменил тему. – Ты на процедуры записался уже? – Нет ещё. Сказали, завтра с утра. – Только умереть до завтра не вздумай, – хохотнул тот, кого назвали Сергеем. – Обидно будет за полсуток до полного капремонта скопытиться. Теперь уже засмеялись оба. Сделали по глотку. Моложавый продолжил: – Что, старость не радость? Колени болят, на погоду суставы ломит, поджелудочная уже не пошаливает, а во всю веселится? Ничего, через месячишко об этом позабудешь, а через годик и на девочек засматриваться станешь, да и они на тебя. Старик по имени Женя вздохнул. – Скорее бы... Устал я жить прошлым, воспоминаниями старпёрскими. Хочется настоящего. Такого, как в молодости. Помнишь? – А то! И общагу, куда в гости залезали по ночам, и драку на танцах, где ты пьяный с поселковыми на разборки полез и наблевал их заводиле прямо на новенькие клёши... Хорошее было времечко. Ладно... Повторим! Не как раньше, но в клуб обязательно сходим. Ты, для начала, собой займись… Ладно! Хватит вокруг да около ходить! У тебя, Женя, я думаю, вопросов полно. Не стесняйся, задавай. От тебя у меня секретов нет. Старик состроил скептическую ухмылку. Говоривший счёл нужным уточнить: – Точнее, есть, конечно. Сам понимаешь – я же министр! Но в общих чертах – нет. Если на что-то не смогу ответить – так тебе и скажу. И... я рад, что ты здесь. Скучал. Моложавый говорил искренне. Во всяком случае, пожилому хотелось в это верить. Очень. Немного помявшись, по старой номенклатурной привычке обдумывая каждое слово, он, едва напрягшись от услышанного предложения, поинтересовался: – Серёж, а как вообще всё произошло? Ну, с инопланетянами этими, с Мором, с тварями... Я же, сам знаешь, на закрытом режимном объекте сидел по сам знаешь чьему приказу. Новости узнавал или по телеку, или от тебя. Но ты, прости конечно, не слишком болтлив был в те дни. И умолк, ожидая чего-то... нереального. Или, напротив, лежащего на самой поверхности, под самым носом, настолько обыденного, что самому станет стыдно из-за собственной недогадливости. Вопрос вызвал усмешку собеседника, однако отшучиваться мужчина не стал, отнёсся к интересу приятеля серьёзно. – Контакты с пришельцами на более-менее официальном уровне имелись ещё с конца прошлого века. Ну, как, контакты... Автоматический зонд с нами на связь вышел. Вступил в переговоры в стиле: кто да что, да о чём мечтаем. С большими паузами в ответах. Само собой, никто об этом особо по телеэфирам не кричал и информацией, даже минимальной, владел исключительно узкий круг лиц. У нас, в Америке, в Китае... Они ко всем наведывались, прекрасно понимая существующие на планете порядки. Поначалу – осторожно, потом – по накатанной. – Зачем? За полезными ископаемыми? – делая очередной глоток, уточнил старик Женя, чем до глубины души развеселил приятеля. – Нет. Ты фантастики перечитал, дружище... В таком ракурсе мы им не интересны. На любом планетоиде этого добра или заменителей пруд пруди. Какой угодно астроном тебе подтвердит... Да и далеко мы от них. Насколько – не знаю, но наши убогие ископаемые им точно не интересны. Хотя, конечно, без ресурсов дело здесь не обошлось. Напрямую никто не говорил об этом... Ресурс, – после небольшой паузы выдал Сергей, – это мы с тобой. Люди. Разум. Во всяком случае, наши аналитики в этом единодушны. Потому и скотинкам мозги активировали – для пополнения этого самого ресурса. Ну или просто посмотрели, как какой-нибудь «поумнитель» правого борта работает после капремонта. Мужчина сделал медленный, тягучий глоток, давая старику осознать услышанное. Поморщился – тропический воздух основательно растопил лёд в бокале, делая коктейль водянистым и заметно потеплевшим. Вверх вяло поднялась рука и рядом с сидящим тут же материализовался официант, всем своим видом демонстрируя желание услужить. – Повтори. Новый бокал на столе возник почти сразу. Человек, доставивший его, поспешно вернулся на своё место, рядом с барменом. Почти не дыша, замер в ожидании новых пожеланий отдыхающих. Приятели снова остались одни. – Сразу отвечу – для чего им это понадобилось? – сделав новый глоток и причмокнув губами от удовольствия, продолжил моложавый. – Вполне логичный вопрос, как по мне... Мы думаем, нас оставили в покое про запас. Может, когда-нибудь привлекут как колонистов, новые миры осваивать и заселять. Может, в качестве пушечного мяса в чужих разборках. А может и не вспомнят о нашей Земле в обозримом будущем. Почему нет? Человечество им не враг, не соперник – технически не потянем. Ценностей, хоть что-то значащих для пришельцев, у нас, в лучшем случае, тоже кот наплакал. – Тогда зачем прилетали? – удивился старик. – Контакт наладить, осмотреться, разведать данную часть космоса, изучить местную флору и фауну, перепроверить ранее полученные данные на месте, сделать выводы, прикинуть, какую из нас можно извлечь пользу, возможно – застолбить за собой открытые территории, оценить потенциал и возможности аборигенов, да мало ли... Это я тебе так, сходу называю наиболее вероятные причины. В докладной записке их на сорок страниц расписано, и это только тезисно, без пояснений. Дам почитать, если захочешь, потом... Когда звёздные гости определились с основными моментами – вошли на кораблях в атмосферу, показать туземцам своё могущество и, заодно, озвучили щедрое предложение, от которого, естественно, никто не посмел отказаться: они делают из нашей планеты своего рода маяк для навигационных целей, взамен – новые технологии. Те, о которых мы и мечтать не могли. – Погоди, погоди, – засуетился тот, кого завали Женей. – Не так быстро. Давай про маяки попонятней. Если можно, – тут же добавил он, осознав, что сейчас, возможно, хватил лишнего. Дружба дружбой, но о своём шестке на иерархической лестнице забывать нельзя. – Можно, – его собеседник пожал плечами. – Отчего нет? Помнишь, была серия репортажей про такие зелёные штуки, по форме похожие на кукурузные початки? Согласный кивок. – Вот это они и есть. Посылают в космос лучи, помогая кому-то там, за десятки световых лет, вносить поправки в курс. Неужели ты думаешь, что между звёзд болтаться можно вот так, запросто? Да корабли в море, находясь в одном квадрате, и то не всегда сразу находят друг друга, а там – совершенно другие расстояния. Работают эти штуки автономно, ещё и воздух очищают. Сломать их, или уничтожить нам не под силу, да и незачем. Стоят себе, никому не мешают. – А если врут? Если в них... – А что ты сделаешь? – немедленно парировал более молодой. – Солдатиков с лопатами пошлёшь? Пусть выкопают и на склад сдадут? Там всё серьёзно. К тому же, нам чётко и недвусмысленно дали понять – не нужно к ним лезть со своими шаловливыми ручонками. Ходить рядом – можно. Пальцем трогать – на здоровье. Портить – нельзя. Мы поначалу попробовали по-тихому – система защиты сработала. Все выпущенные нами снаряды, против всех известных законов физики, в разные стороны летят, меняя траектории прямо в полёте. Химическое оружие вообще никак не работало. Оставалось лишь ядерный взрыв устраивать и, по ходу дела, пособачиться с визитёрами. Но до такого идиотизма мы не докатились... Потому решили сделать морды кирпичом и ни к чему не иметь отношения. Тем более хозяева и сами не настаивали на охране своих объектов. Им даже разрешение наше не особо требовалось. Так... уведомили по факту... Неужели ты думаешь, будто мы здесь без присмотра? Спутники чётко показывают – на орбите несколько автономных зондов висит. Не наших. Мы тут пукнем, а там, – указательный палец указал в небо, – на молекулы разберут и развёрнутый анализ содержимого наших кишечников сделают. – Спутники работают?! – удивился мужчина в возрасте. – Конечно. Что им сделается? Ты же со мной все эти годы по сателлитной связи общался. Забыл? – Но электроимпульс... – Нужен был. Программу СОИ помнишь? Вот она и вырубила нахрен всё лишнее. Никто её в Штатах не сворачивал, продолжали вести разработки. Плюс мы, плюс азиаты... Оружие будущего в действии. Не торопи, я тебе последовательно всё расскажу. Вернёмся к технологиям, полученным от инопланетян. Когда учёные с ними ознакомились, то пришли к выводу, что работы с новыми знаниями им лет на пятьсот-шестьсот, не меньше. Биоинженерия, физика, химия... много всего. Первым делом, конечно, за здоровье взялись. Никто из нас не молодеет, по тебе видно. Колкость, осознанная или нет, была пропущена стариком мимо ушей. Он жадно слушал Сергея. – Первые результаты появились почти сразу. Омоложение. Не косметика, не вялая поддержка дряхлеющего организма, а именно на клеточном уровне. Я – живой пример. Прохожу раз в две недели парочку процедур, и как новенький. Могу совсем юнцом стать, могу, наверное, ребёнком... Не пробовал. Мне и так хорошо. Теоретически можно жить вечно. Основа методики – как ни странно, та же, что и у маяков. Регенерация. Они ведь по своей сути полуживые, что-то вроде дерева с определёнными функциями. Партнёры пришли к таким же выводам. – Но что будет после того, как освоите плату за прокат Земли? – Технический потолок. А потом для развития науки потребуются принципиально новые открытия в областях, о существовании которых мы сегодня и не предполагаем, – спокойно ответил моложавый. – Потому и дали нам знания, как разукрашку первокласснику. Давно понятно – выше определённого уровня человечеству никто подниматься не позволит. Были набором неорганизованных муравьишек – станем обычным муравейником. Не больше... Ну и что? Я и ты – здесь и сейчас, а не через половину тысячелетия. Там видно будет... Когда верховные новый расклад осознали – провели встречу на высшем уроне. Негласную. Так-то раньше все задами толкались, друг другу ножку подставить норовили, а тут сплотиться пришлось… Предложение изменить миропорядок витало в воздухе давно, однако озвучить его вслух решились именно индусы. У них там вечно с перенаселением проблемы. Посидели, покумекали, прикинули – получилось, много нас на планете. Всем всего не хватит. Технологии ведь развивались и без пришельцев. Плохонько, убогонько, но тем не менее. Тормозить искусственно приходилось... – Почему? Мужчина зевнул, с удовольствием потянулся. – Возьмём утрированные цифры. Для понимания. Чтобы создать автомобиль сто лет назад требовалось... ну, пусть будет тысяча человек. Пятьдесят лет тому – пятьсот. За год до официального визита инопланетян – двести. Роботизация, унификация, механизация и всё такое. Прогресс, одним словом. Завтра – десяток потребуется, от силы. Как следствие – актуальнейший вопрос: «Куда девать остальных, ненужных для производственного цикла?» У них семьи, тёщи – всех кормить надо. И человечество ведь в объёме только увеличивалось. Пусторожство становилось основной угрозой будущему. В деревнях – почти никого, а города-миллионники не голодали. Почему? – продуктовый вопрос решили. Генной инженерией, умными комбайнами, удобрениями... Оставалось два варианта – или кормить всю эту биомассу почти бесплатно, ожидая, когда она революциями развлекаться начнёт, или, – тут он сделал резкий, рубленый жест рукой. – Решать один раз. Людское поголовье в разное время по-разному сокращали – не мы первые, кто к таким выводам пришёл. Негров – вечными войнами между собой, цивилизованный мир – вирусами разными, но аккуратно. Больше изучали действие в массах. Отлично сработала идея эгоизма – живи для себя, путешествуй, развивайся. Рождаемость таким образом сбивали. Понимаешь, у папы и мамы для поддержания определённого уровня народонаселения в стране должно быть не менее трёх детишек. Сократи до одного-двух – и через пару десятилетий общая возрастная планка в государстве сильно повысится, образуется множество пенсионеров, которых попросту некому будет обслуживать. С этим тогда даже перестарались, слишком рано запустили тему – пришлось беженцев всяких с Ближнего Востока завозить. Те плодятся – как кролики... Короче, после первых результатов по отматыванию прожитых лет назад – решились на кардинальные меры. – Но ведь люди... – не то чтобы с жалостью, скорее, больше для констатации факта протянул старик. Такое замечание вывело рассказчика из себя. Со стороны никто бы ничего не заметил, однако приятели слишком хорошо знали друг друга и умели читать эмоции по лёгким особенностям движений лицевых мускулов, без слов. – Люди? – неожиданно резко бросил моложавый. – Ты когда этих людей в последний раз видел? Пиво в пивнухе пил? Просто так, зайдя после работы? В автобусе ездил? В лес, на шашлыки ходил? Не морщи ум – не вспомнишь. Вся твоя вторая половина жизни прошла под госохраной, в закрытых ресторанах и клубах, а на городские бульвары с теми самыми людьми ты пялился лишь из окошка лимузина. Люди? – снова повторил он, не пряча раздражения. – Кто они тебе? Семья – понятно, надежда и опора. Те, которые тебе нужны и которым ты обязан. Остальные – общая, безликая масса, прямоходящий комок ненависти к тем, кто может жить лучше. Думаешь, дай этим самым «людям» волю – и тебя не вздёрнули бы без суда и следствия на ближайшем дереве как зажравшуюся скотину? – вопрос был явно риторический. Тот, кого звали Сергей, сам же на него и ответил. – Вздёрнули бы. Потому что мы и есть зажравшиеся. Мы отжали себе всё, до чего смогли дотянуться, и правильно сделали! Никто из упоминаемых тобой «людей» не будет содержать твоих близких, случись что... Понимаешь? Без палки власти всем на всё насрать! Забился в свою норку – и сидит, ненавидит всех за всё. Плюнь на них, о себе вспомни... Во время мора и после ты думаешь, люди соблюдали вполне понятную им самоизоляцию, организовывались, что-то делали умное и правильное? Да чёрта с два! Грабили друг друга, резались с соседями, вымещали на окружающих свои былые обидки. Каждый сам за себя, и класть на всех вокруг! Из-за этого и передохли в подавляющем большинстве, а кто хотел, кто поумнее был – выжил. Чувствуя, что разговор заходит куда-то не туда, старик поспешил сменить тему: – Пусть их... сделанного не воротишь. Как я понимаю, потому и от оружия избавлялись со всем усердием, чтобы уцелевшие третью мировую не развязали сдуру? – Угу, – промычал собеседник, делая глоток. – Правильно понимаешь. Основные игроки хоть и договорились о разделе пирога, но политика ядерного равновесия, конечно, осталась. У всех. Базы АПЛ функционируют штатно, как и сами лодки, остальной флот тоже. Просто перебазировался южнее, под Филиппины. У остальных – то же самое. Думаешь, мы от скуки целый год суетились со всеми этими постоянными кадровыми пертурбациями, планами, заседаниями? – старик понимающе ухмыльнулся, Сергей понимание оценил. – Нет. Кого надо – вывезли, что надо – спрятали. Где надо – подготовились. Пример – твоя база. Ты же в полной консервации сидел, на всём готовом. Перед началом вагонами всё необходимое принимал. Ни в чём ведь не отказывали... Тот кивнул. – Было дело. Если бы не изоляция – жили бы как в раю. У меня же шестьсот человек в подчинении имелось, без баб и детишек. И кинотеатр, и ясли, и бассейн. – Вот-вот! А я о чём? Все подготовились. Свезли нужных спецов куда кто планировал. Китайцы – в Африку, они её под себя подмяли. Пендосы – в Южную Америку. Индусы никуда не пошли – сразу по соседям рванули и сходу увязли в мелких войнушках, идиоты... дался им тот Пакистан. Мы – тут. На почти экваториальных островах.