– Зюзя! Волк! Спрячьтесь! Говорил я в пустоту. Разумные уже исчезли за холмом, не своевольничая. Много раз обмусоленный план въелся нам всем в подкорку намертво. Подруга с ухажёром тоже не тупые. Понимают, что и как. Первым показался грузовой, крашеный тёмно-зелёным ЗИЛ со снятым тентом, с десятком хмурых, вооружённых людей в кузове, бдительно зыркающих по сторонам. В кабине – усатый водила и два короткостриженных мужика с усталыми лицами. Позёвывают. Издалека едут, растрясло... Добравшись до плохого участка дороги, грузовик замедлил ход, забрал вправо и медленно, подвывая мотором, принялся перебираться через ямы. Сидящие в кузове похватались за деревянные борта. Качало их знатно. Следом за ЗИЛом, метрах в тридцати, уверенно пёр тюнингованный кенгурятником, высокий внедорожник. Мне, как человеку далёкому от автомобильной темы, марка сего чуда осталась неизвестной. Одно могу сказать точно – на эту машину не пожалели ни труда, ни материалов: большие, грязевые колёса, призванные протащить свою ношу по любой местности, высоко задранный кузов с приваренными порогами, на крыше – люк и подобие вертлюга для пулемёта, справа от лобового стекла – выведенный выше крыши шноркель, вместо классической решётки радиатора – противопульная защита – грубо приделанные под углом к кузову полосы металла. Окна по летнему времени приоткрыты. Дождавшись, пока ЗИЛ выберется на относительно ровный участок дороги, водитель двинул свою колымагу следом, давая мне рассмотреть пассажиров в подробностях. ...Сергей Юрьевич демократично сидел на переднем пассажирском сиденьи, частично прикрытый от меня автомобильной стойкой и отрешённо смотрящий вперёд... Выполз, гнида... А говорят, люди дрессировке не поддаются... Правильная мотивация им нужна вместо вкусняшек, только и всего... Замыкал колонну маленький, угловатый микроавтобус в свежей краске со значком Mitsubishi, тоже не пустой. Боковые окна так же сдвинуты для проветривания, в них виднеются настороженные рожи, цепко осматривающие придорожные кусты и деревья. Все с автоматами, стволы которых лежат на сгибе локтя и немного выглядывают за габариты японца. Задняя дверь в азиатском транспортном средстве вообще отсутствовала, обнажая нутро бусика и демонстрируя крепкого детину, сидящего на плотных тюках спиной к ходу движения, лицом к удаляющейся дороге и зажавшего в ладонях ручной пулемёт. Серьёзно меня воевать удумали... Замыкающий колонну автомобиль преодолел ямы с трудом, чиркая днищем. До меня долетел лихо закрученный шофёрский мат. ...Случилось то, чего я опасался больше всего – силы оказались слишком не равны. Много народу с собой Фролов набрал, чересчур много. Не выиграть мне в драке с этой армией, а проигрывать я не готов... Гул моторов стих быстро. Дальше был приличный кусок нормальной, особо не изуродованной, дороги. Километров сорок в час можно ехать без проблем. Пусть покатаются. Хватит сидеть. Пора выходить. Собрал оружие, рассовал боезапас по привычным местам, закинул вещмешок за спину. Свистнул. Разумные возникли на пологом склоне почти сразу. – Не получилось, – ровно сообщил я, не отводя глаза. – Переходим к запасному варианту. Мы его обсуждали. Волк недовольно рыкнул, доберман же восприняла новость сдержанно. – Людей было очень много? – Да. На трёх машинах. – Тогда ты правильно сделал. Твоя смерть мне не нужна. И им, – каскад из мыслеобразов моих покойных друзей, – не нужна. Знаю, ты не испугался. Ты смелый и добрый. Ты разрешил жить людям за стеной, когда горел огонь – никого не убил. Я думала – если ты убьёшь главного, то его люди могут убить в ответ тебя. Боялась сказать про это... И прощать нельзя! Делай то, что нужно. Я с тобой. – Спасибо, что поняла... – и перевёл разговор в более практическую плоскость. – Зюзя! Ты наших свинюков давно видела? Пряника с Калачом? Чёрные глаза разумной удивлённо уставились в мою сторону. – Да. Давно. – Найти их сможешь? – Конечно. Я знаю, где их хорошо слышно. – Далеко? Разумная чуть помедлила с ответом, прикидывая расстояние. – Нет. Завтра днём приведу, если пойти сейчас. Может раньше. – Не надо никого приводить. Надо их найти и убедить свалить отсюда на недельку-другую подальше. Тут скоро шумно будет. Начнут всякие ненормальные по лесам с оружием бегать, вчерашний день искать... Нарвутся ещё поросята на неприятности... И других предупредите! – Волк одобрительно рыкнул, оценивая мою заботу о четверолапых. – Я вас догоню! Встречаемся, – впервые за последние недели позволил себе произнести это слово привычно, обыденно, – дома. – Мы будем ждать! О как! Уже «Мы»... Продираясь к дороге через хаос веток, кустов и стараясь ни за что не зацепиться, я неожиданно поймал себя на мысли, что разговариваю с Фроловым. Не как со старым приятелем – это, конечно, перебор – скорее, как с давним знакомым, с которым имеется много общего и всегда есть, что обсудить. Естественно, он, сидя в мягком салоне удаляющегося внедорожника меня не слышал и соответственно, ответить не мог. Ничего страшного. Переживёт. Важнее, что я выплесну наболевшее наружу, виртуально объяснив то, что ему ещё предстоит постичь. ... Знаешь, Сергей Юрьевич, ты жаба конченая. Зачем ты вот это всё устроил? Отравленные колодцы, разборки с пенсионером, флаги, империя... Ты дурак? Или заняться больше нечем? У тебя Фоминск на соплях экономику вытягивает, а ты зону влияния расширяешь? Решил подарить людям великую цель в виде нового государства, чтобы о пустом брюхе меньше думали? Да хренью ты занимаешься! Новые территории захватить не проблема, а переваришь ты их как? Одних лозунгов и мордоворотов с оружием для этого мало... Особо вредная ветка скребнула по лицу, заставив выматериться. Пощупал – царапина. ...Твой бывший шеф, Петрович, прав был, когда по сторонам не лез и резервы наращивал, благосостояние населения укрепляя. Потому что понимал, чем дело может закончиться, если начнёт новыми землями обрастать, не создав определённых запасов для полноценного функционирования создаваемых колоний. Сколько лет просидел на своём месте – и не решился! Думаешь, у него кишка тонка была? Не угадал... С духовитостью у старика всё в порядке, хоть убавляй. Там в мозгах закавыка, в понимании хозяйствования... Ну ладно, рискнул ты расширить границы. Понимаю, приспичило нечто эпохальное замутить. На здоровье! Пустой земли вокруг полно! И бодаться за новые гектары ни с кем не надо. Осваивай! Паши! Сей! Но нет – тебе контроль над дорогами приспичило заиметь, «артериями государства»... Думаешь, я не понял, на кой хрен местных потравили именно здесь, в этом фортике? Из-за дороги, которая с каждым годом становится всё оживлённее и оживлённее. Под свою руку здешнего старосту нагнуть не получилось, а местечко ой какое вкусное! Не федералка, конечно, но удобная – не отнять. Налогом зарождающуюся торговлишку обложишь, охрану караванов под себя подомнёшь, рынки сбыта монополизируешь... Рисуемая воображением физиономия особиста будто меня услышала, недовольно нахмурилась в истинно его манере – почти незаметно. ...Вон, посёлок в стороне стоит, в котором твои злодеи растяжек понаставили – никому и нах... не нужен. Потому что в стороне. Делать там нечего. Твои же красавцы тут всё облазили, уточнили, разобрались в местной политической карте. Ох ты и мразь... Я же из-за тебя убийцей стал. Понимаешь? Хотя, куда тебе... Ты же никого из тех, кого пустил на корм червям и в глаза не видел. Равнодушно команду дал, в блокнотике пометил и забыл после доклада об исполнении. Шажок к своей цели сделал. А то что по трупам – ничего страшного... В мире каждый день многие умирают, всех считать устанешь... Помню я, помню флаг в дежурке. Большой, трёхцветный, с достойной, разношёрстой судьбой. Под ним солдаты в атаки шли, покрывая себя славой, космические корабли взлетали... И ты, значит, примазаться решил к чужим подвигам. Возродить, в историю войти, в новые учебники попасть... Прилизанным, причёсанным, этаким ясным солнышком со скромно описанными эпохальными достижениями и исподволь внушаемым читателю единственно верным выбором. А про людей, попавших под твои «благие» начинания, никто и не вспомнит. Поначалу, пока будут живы участники сегодняшних событий, все будут благовоспитанно помалкивать на неудобные темы. Потом введут специальный праздник, призванный объединять и ликовать, речи заготовят, раздуют до небес мнимые успехи, наградят кого-нибудь, детишкам шарики дадут с конфетами, выходным днём обывателя порадуют... Так и позабудется, с чего всё началось. Ведь доступная массам история строится не на самой истории – кому интересно по колено в дерьме копаться, выискивая не самую приятную на свете правду, а на мифах. Это если у тебя, козла вонючего, всё получится. А если нет – не проиграешь, понимаю. Выберешь другой путь развития. Народу – бесправное повиновение, себе и своим опричникам – райскую жизнь. Диктатором африканским заделаешься, плодящим от скуки придурковатые законы. Ненадолго, конечно. Я был на юге. Там примерно такая же хрень твориться начинает, только возможностей у них побольше. Те же ушлые, жадные до всего ребята с непомерными аппетитами. Поначалу между собой пободаются, выяснят, кто главнее, потом в северную сторону посмотрят. Сожрут тебя. У них и электричество, и бензин, и уголь, и еды вдоволь – климат позволяет крестьянствовать без трудовых подвигов, в отличие от Фоминска. Промышленность имеется. Слабая, конечно, но это пока. С оружием я думаю, тоже всё в порядке. Если смогли запустить трактора – запустят и танки, – не знаю, почему я так решил, но верил в это свято. – Уже в Белгороде люди нормально живут, а не выживают. Не мародёрят по заброшкам, не пашут на людях. Торгуют, развиваются и, самое главное, смеются. Я в твоём городишке ни одной улыбающейся взрослой физиономии не заметил. А это важно... Мне, если честно, до одного места, как будет жить твоё послушное стадо. Пусть терпят, если на большее не способны, в этом я полностью согласен с покойным дедом. Умные свалят, середняки приспособятся, тупые ничего и не сообразят... Пойми правильно, правитель несуществующей страны Фролов. Я – человек, а не кусок дерьма под ногами. Терпеливый, спокойный, но не выносящий, когда выкручивают руки до затылка. Ты же с такими встречался неоднократно, вспомни! И в школе своей особистской, и по жизни, и схватывался с ними не раз за место под солнцем. Возможно, иногда проигрывал, ухитряясь выкрутиться с наименьшими потерями, или ломал под себя, побеждал, ликвидировал... Смысл не в этом. Главное, ты твёрдо знаешь одно – если такие, как мы, закусываются между собой, то каждая сторона способна неприятно удивить. Учитываешь, понятное дело, допускаешь вероятности, но не понимаешь того, что если за тебя кто-то умер, не важно, как и когда, то просто обязан сделать так, чтобы эта смерть не была напрасной. Ты должен, соображаешь? Вот я и попытаюсь, как умею... Убивать я тебя не буду. Пока. До полного сумасшествия – воевать с таким количеством подготовленных ко всему умельцев – ещё не опустился. Ты же хитрый, в одиночку не ездишь, бережёшь свою светлость от таких вот обиженных Вить... Жить хочешь... Я вижу свою задачу в другом – зародить в тебе сомнения, заставить переосмыслить творящееся. Вряд ли получится, но попробовать стоит... Из листвы показались остатки асфальтового покрытия. ...Хватит нам с тобой болтать. Прощаться пора. Навсегда или до времени – решай сам... Наконец-то выбравшись на дорогу, я извлёк из-за пазухи приметную белую тряпку, подобранную вчера в какой-то из пустых квартир, достал из кармана один единственный патрон от GLOCK. Более чем жирный намёк на прошлое. Особисту эта модель, как и предыдущий хозяин, очень знакомы... Покрутил прохладный металл со смертоносной начинкой в пальцах, погладил, наслаждаясь гладкостью и нежной, полированной кривизной пули. Добыл сложенную вчетверо бумажку, на которой крупными, печатными буквами карандашом было выведено: «Фролову» Развернул, перечитал написанное на ней, старательно проверяя текст на ошибки. Не хватало ещё безграмотностью опозориться... «Я хотел тебя выманить – я выманил. Здесь была засада, которую ты со своими уродами прощёлкал. Это не угроза, не хвастовство – простая констатация факта. Если ты не прекратишь убивать людей без повода (о чём идёт речь, надеюсь, понимаешь), то мне придётся организовать твою смерть и поверь, я буду очень счастлив это сделать. И не я один. Многие обрадуются. Покойный Петрович оставил по этому поводу чёткие инструкции и килограмм золота на оплату умелым людям. Я лишь посредник и будь уверен – цветмет не зажилю и не пропью. Сумма внушительная, на пятерых снайперов хватит в избытке. Кинул он тебя... Не смог ты его просчитать. Мне от этой мысли вот прямо тепло на душе становится. Теперь живи с этим и оглядывайся. Виктор» Во многом я, конечно, врал. И про засаду, и про килограмм золота. Но ведь Фролову об этом знать не надо! Зато про покойного Фоменко – чистая правда. В это Сергей Юрьевич поверит на все сто. Он слишком долго жил и работал со стариком бок о бок, чтобы отмахнуться от таких известий – они как раз вполне в духе дедушки – никому и ничего не прощать в принципе, а я так... прилагаюсь. ...Мой запасной план, в котором я допускал вариант, к огромному сожалению, обойтись без смертоубийства, Зюзя восприняла не то чтобы положительно, но и не возмущалась. Ей, добрячке от природы, претили смерть и боль в любом виде и по любому поводу. Единственно, ушастая попросила: – Напиши так, чтобы человек понял, как мы его не любим. Написал...