В последнем я крепко сомневался. То, что мы убегаем — стало понятно окончательно. Ночь, тишина, скрытность и такая «отеческая» забота от старого хрена. Потому побоятся мои временные спутники стрелять, иначе всю округу перебудят. А вот догнать и нож в спину засадить — с них станется. Ладно, послушаюсь и в спринтера играть не буду. Не тот случай. Стараясь не сбивать дыхание, ответил: – Понял. Мой ответ явно устроил этого человека и больше он ко мне не обращался. Через час, когда казалось, что больше нет сил поддерживать этот бешенный темп, мы остановились. – Грузись! — скомандовал кто-то и все послушно направились к чему-то непонятному, ловко укрытому под кроной разлапистого дерева. Лишь подойдя почти вплотную, я обомлел: «ГАЗель»! Попрыгали в кузов. Там нас уже ждала другая пятёрка молчаливых, сосредоточенных людей. И тут же машина легко завелась, включила фары и, стремительно набирая скорость, понеслась в ночь. Меня никто ни о чём не спрашивал, за руки за ноги не хватал. Словно я пустое место. Зато незнакомцы, с физически ощущаемым облегчением, наконец-то заговорили между собой. — Как у вас? — В норме, забрали человека (это, наверное, про меня). А у вас что? — Тоже нормально. Сами смотрите! Все, как по команде, повернулись в сторону города. Повернулся и я. Сначала ничего не понял, а потом... Зарево. Не сильное, плохо видное из-за деревьев. Всполохами. Они что, город подпалили?! Там же люди, коровы! Там всё!!! Из меня пёрли наружу слова, и я... прикусил язык. Подожгли – значит так надо было. Надеюсь, та треклятая тюрьма тоже сгорит – слишком неприветливое заведение, а местное население успеет спастись. Не в силах больше наблюдать, а, точнее, представлять разыгрывающееся в Фоминске зрелище, уставился в пол. Соседям, похоже тоже увиденное пришлось не по вкусу. Все угрюмо слушали рокот двигателя да раскачивались, тихо матерясь, когда колесо попадало в колдобину. Ехали часа два. Водитель, петляя по одному ему известному маршруту и ухитрившись ни разу не забуксовать, наконец прибыл к незнакомому мне фортику, мрачно возвышавшемуся своим частоколом в свете неяркой Луны. Все полезли из опостылевшего кузова, с наслаждением разминая ноги. Вылез и я. Как оказалось – меня уже ждали. – Ну здравствуй ещё раз, – поприветствовал меня Фоменко. – Видишь, я умею быть благодарным. И хоть не знаю – наврал ты мне про волков или нет, но... Я тут подумал... Лучше поверить, чем ещё один грех на шею повесить. Да и не похож ты на сказочника. Тот бы байку покрасивее наплёл... Почему-то не удивлён. Вот даже сам не знаю – почему. А старичок от меня чего-то ждёт... Благодарности? Вряд ли. Зачем она ему? Тогда чего? Между тем Андрей Петрович продолжил: – Пошли к костерку. Посидим, отварчику попьём, поговорим. А утром пойдёшь куда тебе надо. Заодно и припасов тебе сообразим, и ружьишко найдём. Действительно, неподалёку пара подчинённых Фоменко разводила огонь. – Ты извини, что за стены не приглашаю – тесно сейчас там, – бубнил он. – Детишки спят, опять же. А мы их перебудить своими разговорами можем... Не стой, Витюша, уважь пожилого человека. Прошли к костру. Я сел прямо на холодную землю, а вот местному властителю кто-то угодливо сложенное в несколько раз одеяло положил для удобства, чтобы болячку какую дедушка не подхватил. Над разгорающимся огоньком уже висел на треноге чайник. Кружки лежали тут же, рядом с жестяной баночкой с травами. Фоменко сел, пара охранников принялась разводить свой костерок неподалёку. Остальные прошли в фортик. – Тварей не боитесь? – на всякий случай уточнил я. – Ночь – их время. – Нет таких здесь, не переживай. Не уводи от темы. Мне тебе о многом рассказать надо, Витя, – начал старик. – Не покаяться, как ты, наверное, думаешь, а именно рассказать. Чтобы ты потом услышанное в нужные уши доставил, если получится. Кому – и сам не знаю. Тут ситуация сложная... Моя цель Им, – он выделил голосом это слово так, будто дохлую мышь выплюнул, – напакостить. Кому – им, я пока не понял. Однако слушал внимательно. Слишком непрост этот человек, чтобы зазря говорить. Опять же, если про припасы не наврал – стоит потерпеть чужую болтовню, поизображать внимание. Покосился на охрану. Хорошо сидят, с меня глаз не сводят. Значит, лихой рывок в спасительную темноту опять отменяется. Ну а на Петровича я и сам кидаться не стану. Смысла нет. Устроился поудобнее, изобразив на лице лёгкую заинтересованность услышанным... – Начну издалека. Так тебе понятней будет, – глядя на пляшущие языки огня, начал Фоменко. – Когда там... на выселках... волки всех вырезали, я с инфарктом слёг. Дела передал Серёже Фролову. Он хоть тип и мутный изначально, но за людей на многое готов. А мне большего и не надо. Мне тогда на всё насрать было. Так и зажили. Он рулит, а я – живой памятник прошлому и местный всеобщий дедушка. Свадьбу, там, зарегистрировать или приструнить кого по жизни... Когда очередную зиму перебедовали, по весне соседи у нас объявились. Как раз на месте гарнизона бывшего обосновались. Был такой, на юге, помнишь? Ты ещё с их главным, как мне потом рассказали, старое знакомство имел... Я, чтобы ты знал, к тем делам с людоловами отношения вообще не имею, – счёл нужным пояснить старик, не дождавшись от меня никакой реакции на упоминание прошлых дел. – Даже людей на защиту бы дал, если бы кто предупредил. Коробовские солдатики нам нужны были, очень нужны. Как южный форпост. Ну да не суть... В общем, завелись у нас по соседству личности странные. Не пашут, не сеют, а по округе рыскают. Высматривают да выглядывают. Что едят – непонятно, но не голодают. Вреда, вроде как, от них нет, но и пользы особой тоже. Так, пару раз заглянули к нам, с Сергеем пообщались да и разошлись. Ну, думаю, пусть живут, у всех свои секреты. Тут и с Белгородом как раз торговлишка наладилась. Не поверишь, на паровозе приехали! – Кто? – решил уточнить я. – Людоловы, – честно ответил Фоменко. – Бензин привезли, сельхозинвентарь всякий. Да ты не зыркай! – неожиданно крикнул он мне в лицо. – Это на словах все такие умные да гордые, а людям жить надо! Тут и с чёртом задружишься... Не береди больное... Как вспомню – словно дерьма наелся. «Получается, родня Михалыча семейный бизнес не оставила» – подумал я и как-то сами собой вспомнились здоровенная фигура моего бывшего хозяина, драка на потеху толпы, в которой я чудом победил и Зюзя с куском оторванной плоти в зубах. – Значит любовь и дружба у вас вышли, – мне не удалось удержать вертевшееся на языке язвительное замечание. Петрович не обиделся, а очень по-деловому согласился: – Да. Именно так и случилось. И давай мораль в сторонку отложим, тем более что не я окончательное решение принимал. Хотя и одобрял – не скрою... Чайник закипел, разливай. Посудина действительно вовсю плевалась паром. Я быстро насыпал заварку по кружкам, натянул рукав на ладонь, чтобы не обжечься, снял с огня чайник и разлил кипяток. Вкусно запахло травами. Пока производил эти нехитрые манипуляции – исподволь осмотрелся. Нет, всё по-прежнему. Парочка поодаль смотрит внимательно, почти не моргая. – В общем, жизнь понемногу стала налаживаться. Мы им – лес, продукты всякие, они нас тоже не обижали. За лето девять раз приезжали. Те, новые соседи, поезд не трогали, даже наоборот – позволили у себя угольный бункер сделать. А по осени наш товарооборот замер. В назначенный день никто не появился. Радист запросил их поселение – да, вот и проболтался, – Фоменко дробно, со старческим похрипыванием засмеялся. – Есть у нас и радиостанция старая, и ещё много чего из того, что обычно никому не показывают. Ладно, какая теперь разница? Теперь уже всё равно... Короче, не ответил никто. И тут стал я замечать странное за своим бывшим помощником. Торговля, как воздух нужная, к чертям летит, а он спокойно сидит и в ус не дует. Думаю, как так? Пошёл к Серёге, поговорил с ним. – А он? – история стала меня занимать. – А он очень вежливо, сам знаешь, как наш Фролов это умеет, послал меня куда подальше. Мол, сидишь на пенсии – вот и сиди, не путайся под ногами. Крепко я тогда разозлился, да поздно. Утром, после нашей беседы, он окончательно последних верных мне людей с ключевых постов посмещал и своих поставил. Обозначил, так сказать, чьи теперь в лесу шишки. Людей, рядовых горожан, слава Богу, эта тихая возня не коснулась. Думаю, никто ничего толком и не понял, кроме тех, кому под зад дали. Но слухи поползли, куда же без этого. Только он их лихо вывернул наизнанку. Собрал народ и объявил, что покупали мы всё по завышенным ценам и виновные уже наказаны. Ловко, да? – Угу. – Вот и я думаю – красавец! Лихо всех окрутил! А через неделю поезд тот припожаловал, как по заказу. Помимо всякого нужного добра цистерну топлива притащили! Уголь отборный, настоящий антрацит! Даже сахару несколько мешков не забыли. Только теперь это не людоловы были, а наши соседи. Да только народу какая разница?! Главное – новый начальник слово сдержал! Ну и под это дело кабак открылся. Я, признаюсь, торговлю спиртным жёстко держал. Боялся, что людишки в разнос пойдут, потому крепкое только по праздникам, да и то в меру. Гнали, мужички, конечно, самогон понемногу – куда ж без этого. Только закон действовал полезный: охрана пьяным поймает – три трудодня штрафа сходу. Повторно за месяц – десять. Боялись... А тут – кабак – вот он! С вывеской! Под запись, на трудодни, и не дорого! Естественно, все сразу за нового царя стали. И пошла плясать губерния... Старик замолчал, переводя дыхание, и я решил высказать свои сомнения: – Вас послушать – вы прямо ровным местом стали. Извините, но не верю. Не отдают власть – вот так, запросто. Петрович захихикал. – Надо было перевыборы устроить? С тайным голосованием? И помер бы дедушка внезапно от апоплексического удара табакеркой по затылку. Случается... История массу примеров знает. Поздно. Пока я валялся – власть ушла. Насовсем. Я же тебе объяснял – сделали из меня свадебного генерала, а я от горя и не против был. Сам всё испортил, своими, – над костром показались две пятерни, продемонстрированные мне словно в доказательство, – руками. Но мысль я твою понял. Верно подметил. Я не из тех, кто вот так, просто, лапки к верху поднимает. Своих людей я смог по старой памяти попристраивать на хорошие места. И, потихоньку, начал собственные запасы создавать. Поначалу и сам не знал – зачем. Просто как хомячок, на чёрный день, таскал. Семенной фонд, топливо, оружие с патронами. Понемногу, помалу, но курочка по зёрнышку... Склады оборудовали по-тихому, мастерскую. Несколько машин восстановить удалось. Затем осень настала и меня вежливо попросили подготовить к зиме городишко наш. Фролов ведь не хозяйственник, в отличие от меня, но мозги имеет хорошие. Понимал он, что провалит зимовку – опыта не хватит всё по уму сделать. Согласился... Почти до холодов носился, как угорелый. Только не сам, а с его подручными. Я командую – они учатся. А со стороны это выглядело как будто работает группа товарищей совещательным образом. Размазывал он мой авторитет так, и смену заодно готовил. Двоих зайцев одним ударом ухитрился Серёженька пристукнуть. Ладно, пусть его... Не для зама своего бывшего, для людей старался. Дрова, сено, ремонт коровников с птичниками, рутина всякая... Одного мха знаешь сколько нужно, чтобы все щели проконопатить? – Нет, – честно признался я. – В деревянном зодчестве не силён. – Много! – авторитетно заявил Фоменко и взял кружку. – А его ещё найти, собрать, подготовить нужно! И таких хлопот – эх! Воз и маленькая тележка. Я последовал его примеру и с наслаждением отхлебнул густоватый, терпкий напиток. – А потом? – Началось самое интересное, – сходу подхватил мою фразу Петрович. – Гости приехали. В количестве ста тридцати душ с хвостиком. Соседи бывшие к нам перебрались. Те, непонятные. Вот тогда их впервые и увидел... Стало совсем интересно. – Ну! – нетерпеливо попытался подтолкнуть я рассказчика к продолжению. Против ожидания, старик не стал отделываться стандартной поговоркой «Не нукай, не запряг», а лишь улыбнулся. Вот только в отблесках костерка его улыбка больше всего смахивала на звериный оскал. Я аж вздрогнул. – Военные. Матёрые. По повадкам видно. Со всем багажом прибыли. Стрелковое оружие всех мастей, миномёты, амуниция всякая, несколько грузовиков с легковушками. Меня специально на дальние хутора в тот день отправили, чтобы под ногами не крутился и вдруг чего лишнего не ляпнул по старческому слабоумию. Когда вернулся – они уже расквартировались по городу. Обратно не отыграешь... с ними очередную зиму и встретили. Я призадумался – названное Петровичем число по нынешним меркам впечатляло. Практически армия! Но откуда? Что они ели, пока в бывшем Коробовском гарнизоне отирались? – такую ораву нахлебников прокормить сложно даже крупному поселению, а за год сельское хозяйство не наладишь. Зачем в Фоминск перебрались? Все эти вопросы держать в себе не стал – озвучил. – Умный... Хвалю... – как-то очень небрежно, чуть свысока, выразил своё одобрение Фоменко. – Правильно спрашиваешь. А просто всё – Серёженька позвал. Он, поганец, оказывается, давно по своим каналам связь со всякими вооружёнными формированиями поддерживал. Комитетчики – они такие, со всеми дружить умеют. Вот и выдернул откуда-то с юга осколок армии, не перемолотой в жерновах реальности. Единомышленников себе нашёл. Надо признать – не бандиты. Дисциплина там – ого-го! – Армия? Откуда? Я за всю дорогу ни разу про них, кроме воспоминаний, не слышал ничего! Старик отхлебнул из кружки, пожевал губами. – Верю, что не слышал. Я тоже думал, что они растворились среди выживших. Кормить то их стало некому, а на свой кошт брать такую прорву народу у новоявленных богатеев силёнок маловато. Проще небольшую банду из верных отморозков иметь. И дешевле. Но кое-где, оказывается, отряды служивых остались. В «диких гусей» переквалифицировались, по-простому – наёмников. Когда с властью Фролов освоился, твёрдую почву под ногами почуял – решил свои позиции укрепить. Но в город сразу своих новых друзей не потащил – перестраховался. Подальше поселил, а заодно железную дорогу под контроль взял. И харчами он же их снабдил, да и сейчас снабжает. Изначально излишки на дрезине перевёз, пока я после инфаркта отлёживался, потом на постоянной основе харчи гонял под видом торговых операций. А те без дела не сидели. За прошлое лето, они людоловское поселение вышибли, паровоз захватили, думаю, и окрестные фортики под себя подмяли. К зиме, вот, в город перебрались. – Но зачем? – не мог понять я. Фоменко посмотрел на меня с жалостью, как на законченного дурачка. После вздохнул по-отчески. – Даю подсказки. Есть, назовём для удобства, страна с неплохим потенциалом и довольно развитым производством. Форма правления – просвещённая монархия. Внешние враги в настоящий момент отсутствуют. Ресурсы приличные. Что я забыл? – внимательный взгляд, не моргая, испытующе смотрел мне в лицо. – Армию, – со стыдом прошептал я, поражаясь собственной тупости. – Правильно. Но если нет внешнего агрессора, то значит... – как на уроке давал закончить фразу Петрович. – Значит государство само нападёт для расширения территории и усиления сфер влияния. Сильные пожирают слабых. – Садись, пять! – оценил мои ответы старик. – У нас ополчение, конечно, крепкое, однако регуляров не было. Вот Серёжа их и привёл со стороны. За зиму они наших, местных мужиков кое в чём поднатаскали, с десяток недорослей даже к себе приняли.