– Да неужели? – Например, твоя бывшая невеста. И мой бывший жених. – Джем, старушка, я вынужден отобрать у тебя шампанское. Ты начинаешь нести какую-то околесицу. – Сид Мэлоун спит с Индией Селвин Джонс. По-твоему, это околесица? Теперь настал черед Фредди смеяться. И он засмеялся. Громко. – Забавная новость. В самом деле? Вряд ли за всю свою жизнь я слышал что-то более абсурдное. – Помнишь, я рассказывала, как она приходила к Сиду? Гондоны ей понадобились. Целая коробка. Это было давно, еще летом. – Да… и что? – Ты мне и тогда не поверил. Но я оказалась права. И сейчас тоже права, – сказала Джемма. Фредди увидел, что ее глаза больше не смотрят в разные стороны. И пьяного блеска в них не было. Только горечь и острая злоба. – Ты ошибаешься. Ты не знаешь Индии. Она бы никогда не связалась с такими, как Мэлоун. Никогда. – Несколько дней назад мы проследили за Сидом. Я и Фрэнки Беттс. Сид перестал появляться в привычных местах. Вот Фрэнки и захотелось узнать, где он прячется. Дело было поздно вечером. Мы увидели, как Сид взял кеб и поехал на Брик-лейн. Мы за ним. Смотрим, он подъехал к ресторану Московица, проехал еще немного и остановился. Индия сейчас там живет. Мы тоже остановились. Ждем. Через несколько минут Индия вышла и села в кеб. Мы повисли у них на хвосте. Выехали они из Уайтчепела и покатили дальше. Доехали до одного милого домика и вошли туда. Потом и свет на верхнем этаже загорелся. Кеб уехал, а они там остались. Фредди не ответил. У него не было слов. Сид Мэлоун и Индия. Уму непостижимо. Такого просто не могло быть. Индия не только бросила его – она спуталась с его злейшим врагом. Мало того что Мэлоун с молодчиками ограбили «Крепость». Из-за Сида в парламенте задробили его закон о гомруле. Косвенно это повлияло и на результат выборов. Фредди знал, что ему никогда не оправиться после унижения в палате общин. Доверие к нему было серьезно подорвано. Внутри Фредди закипел гнев. Смертельный гнев. – Где эта квартира? – прорычал он, хватая Джемму за руку. – Назови адрес! Джемма вырвала руку. – Фредди, меня без конца накалывали, и я устала. Хочешь сведений – плати. Деньги на бочку. Двухсот фунтов вполне хватит. – Джемма, пожалуйста… – Ты знаешь, где я живу. – Сука! – Четыреста, – ответила Джемма и, повернувшись, удалилась. Глава 55 Никогда еще Шейми Финнегану так не хотелось выпить чашку горячего чая. Другими его желаниями были сухая одежда, пылающий огонь в камине и мягкое кресло. Вахта, которую он нес перед домом Эрнеста Шеклтона, длилась полтора дня. Шейми был близок к обмороку. Но он не позволит себе потерять сознание. Не для того он все это затевал. Шейми был готов простоять здесь еще полтора дня, если его упорство заставит Шеклтона снизойти до разговора с ним. Если понадобится – он простоит на этом чертовом тротуаре целую неделю. Шейми пытался подойти к Шеклтону после лекции в Королевском географическом обществе, но капитана окружала плотная толпа, и к нему было не пробиться. Потом толпа рассеялась, и он сделал новую попытку. Увы, Шеклтон направлялся на обед в «Клуб путешественников». – Мистер Шеклтон, сэр, можно с вами поговорить? – крикнул Шейми, двигаясь трусцой за капитаном и его свитой. – Чего тебе, парень? – Я бы хотел… Сэр, я бы хотел примкнуть к вашей экспедиции. Шеклтон засмеялся. Его спутники – тоже. – Не ты один. Этого хотят все лондонские школяры!.. Увы, парень, наша экспедиция полностью укомплектована, – уже чуть добрее добавил он и ушел. – Шейми, идем с нами, – позвал Альби. – Утопишь свои печали в пинте пива. Джордж говорит, поблизости есть недурное местечко. Шейми молчал, продолжая следить за удалявшимся Шеклтоном. – Тебе же не терпится увязаться за ним, – сказала Уилла. Она прочла мысли Шейми. Да, он не хотел потерять Шеклтона из виду. – Я бы не стал, – сказал Альби. – Твое преследование может его рассердить. – Ну и что? – поддержала Шейми Уилла. – Зато Шеклтон увидит твое упорство. – Встретимся дома, – сказал Шейми, пускаясь догонять капитана. – Или не встретимся. – Удачи! – крикнула ему Уилла. Шейми шел за капитаном до самого «Клуба путешественников». Время близилось к полуночи, когда Шеклтон вышел оттуда. Шейми бросился к нему и повторил просьбу, но получил резкую отповедь. – Я не фазан и не люблю, когда меня выслеживают. Однако и такой ответ не сломил Шейми. Когда Шеклтон сел в кеб, он сел в другой и приказал кучеру ехать следом. Следующий их разговор состоялся возле крыльца дома капитана. – Опять ты! – воскликнул Шеклтон, заметив настырного парня. – Чего ты хочешь, черт тебя побери?! – Войти в состав антарктической экспедиции. – Это невозможно. Я тебе уже говорил. А теперь, если ты не уйдешь, мне придется удалить тебя силой. – Вы вправе это сделать, сэр, – ответил Шейми. Сердито сопя, Шеклтон взбежал по ступеням крыльца. Дома он задернул шторы, но Шейми видел, как пару раз они колыхнулись. Шеклтон не удалил его силой. Капитан избрал другую тактику. На следующий день Шеклтон несколько раз куда-то уходил и снова возвращался, подчеркнуто не замечая Шейми. И тем не менее Шейми не сдавался. Его вахта перед домом Шеклтона началась в ночь со вторника на среду. Сейчас уже был четверг. Часы показывали десятый час утра. Шейми прикидывал, чем это может закончиться. Скорее всего, обмороком, но он не знал, случится это от жажды, голода или двух бессонных ночей. И как поступит в этом случае Шеклтон? Перешагнет через него? Пихнет в канаву? Эти вопросы крутились в усталой голове Шейми, когда дверь дома Шеклтона вдруг распахнулась и оттуда вышел хозяин с белой полотняной салфеткой в руке. Следом прилетели соблазнительные запахи бекона и жареных ломтиков хлеба. Желудок Шейми громко заурчал. – Ну ты и трюкач, парень, – сказал Шеклтон. – Простоять возле моего дома тридцать часов кряду. – Тридцать три часа и десять минут, сэр. – Я так понимаю, ты думаешь, это произведет на меня впечатление. – Зная ваши мысли, сэр, я не дерзну так думать. Я вовсе не собирался произвести на вас впечатление. Я лишь хотел продемонстрировать вам приверженность моей мечте. – Приверженность, говоришь? Когда днем температура не поднимается выше пятидесяти восьми, а ночью падает до сорока двух? – Вы не упомянули дождь, сэр. Он начался вскоре после полуночи и шел до половины шестого утра. – В самом деле? – задумчиво почесал подбородок Шеклтон. – Да, сэр. – Вопрос в том, сможешь ли ты продержаться так сорок восемь часов? А семьдесят два? Неделю? Месяц? И когда погода совсем не лондонская. Там днем выше десяти не бывает, а по ночам температура падает до минус сорока. Способен ли ты действовать во время свирепой пурги, когда окоченевшие руки не гнутся, а пальцы ног чернеют? Не пропадет ли тогда твоя приверженность? Хорошенько подумай, прежде чем ответить. Мужчины гораздо крепче тебя пытались это выдержать и погибли. – Я не боюсь умереть, сэр. Я боюсь прожить никчемную жизнь. Шеклтон выковыривал из зубов застрявший кусочек пищи. – Хвастливые мальчишечьи слова, – наконец изрек капитан. – Мне семнадцать, сэр. На год больше, чем было вам, когда вы огибали мыс Горн на «Хотон тауэре». – Идем в дом, – немного помолчав, сказал Шеклтон. – Моя повариха приготовила яичницу с беконом. – Он поднял палец. – Я тебе ничего не обещаю. Просто хочу немного покормить, а затем отправить домой к маме. – Моя мама давно умерла, сэр. Вы можете пытаться отправить меня домой, но я не пойду. Мой дом – это море, дикие, неизведанные воды Антарктики. Я буду и дальше стоять здесь на ветру и дожде, пока… – Довольно! – выпучил глаза Шеклтон. – Ты мне еще начни рассказывать о белых китах. Наша экспедиция не похожа на этого чертового «Моби Дика» и прочую романтическую чепуху из россказней морских волков. Это научная экспедиция. Ты что-нибудь умеешь делать? И вообще, ты когда-нибудь ступал на борт судна? – Я поставил рекорд, быстрее всех пройдя на парусной яхте от Ярмута до Ки-Ларго. Один. – На парусной яхте, говоришь? Под бушпритом? – Нет, сэр.