Она страстно поцеловала Сида, затем быстро разделась и проскользнула под него. Они занялись любовью со страстью, превосходящей все прежние моменты их близости. А потом Сид положил ей голову на грудь. Индия обняла его и пообещала, что они уедут, как только больница откроется и заработает. Через две недели. Самое большее через три. Сначала поездом до Саутгемптона, там на пароход и в Нью-Йорк, а затем снова поездом через всю Америку, в Калифорнию. Индия пообещала дать Сиду один из снимков – пусть напоминает ему об их будущем. – Нам там понравится, – сказала она. – Знаю, что понравится. Сид не ответил. Индия посмотрела на него. Он дышал глубоко и ровно. Голова тяжело давила ей на грудь. Глаза Сида были закрыты. Он уснул. Наконец-то он спал. Приутихший дождь вновь остервенело забарабанил по окну. Ветер гнул и раскачивал ветви деревьев. Возбужденные глаза Индии следили за осенней грозой. Пусть гром и молния хорошенько встряхнут этот мир, затихший на ночь, этот город и всех его обитателей. Сид нуждался в ней, и она всегда будет рядом, даря любовь и защиту. Она не пожалеет усилий, пойдет на любые жертвы, чтобы они начали жизнь заново. До сих пор Сид знал лишь потери и крушения. Но есть и начала, и она ему это докажет. Заставит поверить. Они оставят прошлое позади. Отныне Сид принадлежал ей. Ей. И она никогда не отпустит его от себя. Глава 57 – Ты все-таки должен ей сообщить, – крикнула Уилла Олден. – Нет, – донеслось из-за закрытой двери примерочной. Разговор этот происходил на Хеймаркете, в магазине, торгующем одеждой из габардина фирмы «Бёрберри». – Как тебе это видится? Возьмешь и исчезнешь? Или открытку пошлешь с Южного полюса? Дверь примерочной шумно распахнулась. Оттуда, громко топая, появился Шейми Финнеган. Облачение изменило его почти до неузнаваемости: мешковатые брюки, анорак и шлем, закрывающий лицо. Все это было сшито из патентованного водонепроницаемого габардина Томаса Бёрберри. – Ой, как стильно! – воскликнула Уилла. – Одежда от Бёрберри не стильная, а прочная и надежная, – ответил Шейми, стаскивая шлем. – И теплая. – Надеюсь. Но даже в ней смотри не отморозь свой драгоценный зад. – Уилла, откуда в твоем голосе нотки зависти? – спросил Шейми. – Пока завидовать нечему. Ты еще не на полюсе. – Буду и там. – Посмотрим. – Надо же, Шейми. Ты-то сам веришь? Скотт, Шеклтон, Южный полюс… и ты в составе экспедиции, – сказал Альби. Шейми посмотрелся в зеркало. Оттуда на него глядел полярный исследователь. Верил ли он в реальность происходящего? Нет, совсем не верил. Все, что случилось, ему и сейчас казалось сном. Каких-то две недели назад он мок и мерз, стоя перед домом Эрнеста Шеклтона в попытке убедить капитана взять его в антарктическую экспедицию. Шеклтон все-таки пригласил его в дом и накормил завтраком. Они проговорили пару часов. Шеклтон с любопытством слушал рассказы Шейми об одиночном плавании и зимних восхождениях на вершины Адирондакских гор. Когда служанка пришла убирать посуду со стола, капитан по-прежнему не сказал Шейми «да», однако не сказал и «нет». Дней через пять полиция задержала помощника экспедиционного кока за пьянство в общественном месте. Еще через два дня в дом номер 12 по Уилмингтон-Крессент, где жили Олдены, пришло письмо на имя Шейми. Он унес письмо к себе в комнату и только там решился вскрыть. Шеклтон уведомлял Шейми о его зачислении в экспедицию помощником кока. Шейми с громким радостным воплем выскочил из комнаты и понесся вниз, торопясь сообщить новость Альберту и Уилле. Конечно, работенка хуже не придумаешь. Это тебе не еду готовить. Будет дни напролет чистить картошку и надраивать кастрюли. Но Шеклтон ему обещал: когда судно достигнет берега Антарктики, он вместе с другими участниками экспедиции отправится в поход к полюсу. Он войдет в историю. Шейми был абсолютно уверен, что Скотт и Шеклтон достигнут полюса. Разве эти люди могли потерпеть неудачу? Такая возможность выпадала раз в жизни, поэтому никто и ничто не помешает ему отправиться в путь. – Почему бы тебе самому не рассказать Фионе? Чего ты боишься? – спросил Альби, разглядывая новенькое снаряжение друга. – Шуму не оберешься. Она хочет, чтобы я возвращался в эту чертову школу. – Но чем она тебе помешает? Ты уже принял решение. Как-никак твоя сестра. Должна же она понять. – Ты не знаешь Фиону. Ей ничего не стоит приехать на причал и попытаться за ухо увести меня с корабля. Шейми хмуро посмотрел на свое отражение в зеркале. Ему хотелось рассказать Фионе. Он сознавал, что так было бы правильнее всего. Но он знал и другое: новость приведет сестру в ярость. Фиона закатит грандиозный скандал. Вот если бы можно было отправить телеграмму с борта корабля. Или найти другой способ сообщить ей и так выбрать время, чтобы она не волновалась о его отсутствии, но уже не смогла бы ему помешать. Кто-то потянул Шейми за анорак. Это Уилла расправляла куртку на его плечах. – Поменяй на меньший размер, – предложила она. – И не собираюсь! – фыркнул Шейми. – Не упрямься. Анорак не должен быть облегающим, но этот на тебе просто болтается. – Откуда ты знаешь? – Так она пасется здесь каждую неделю, – объяснил Альби. – Бродит, разглядывая палатки и рюкзаки. Шейми смотрел, как Уилла расправляет ему рукава. Их глаза встретились в зеркале. – Ты должен сообщить Фионе. Ведь знаешь, что должен. Жестоко держать ее в неведении. Сам же потом будешь мучиться, – заявила Уилла. Она была права, однако ее правота не облегчала задачу Шейми. Он смотрел на физиономию Уиллы, и вдруг его осенило. – Я не буду мучиться, потому что сам я ничего сестре не скажу. Это сделаешь ты, Уиллс. – Еще чего! – Уилла, ну пожалуйста. Ради нашей дружбы. Ты всегда нравилась Фионе. От тебя эту новость она воспримет спокойнее, чем от Альби. – Меня не втягивай, приятель. И думать не смей, – отрезал Альби. – В декабре мы с Шеклтоном едем в Данди. Сразу после Рождества. Надо посмотреть, в каком состоянии корабль. Его строят специально для экспедиции и хотят назвать «Дискавери». Дождешься, когда я уеду, и расскажешь ей. – Фиона быстро сообразит, что я к этому причастна, – сказала Уилла. – И я окажусь в дурацком положении. – Знаю, Уиллс. Так оно и есть. Мне самому неловко. Но уж лучше так. – Для тебя. Шейми поморщился: – В общем-то, да. Но и для Фи тоже. Гораздо лучше ей услышать об этом от тебя, чем прочесть в моем письме. Или в телеграмме. – Шейми, ты не посмеешь сразить ее телеграммой. – Посмею, если других способов не останется. Уиллс, пожалуйста, сделай это для меня. Уилла задумалась. Шейми ждал, не решаясь на нее давить. С таким характером, как у Уиллы, это бы все испортило. – Ну хорошо, сделаю, – наконец согласилась Уилла, – но при одном условии. – Говори. Выполню. – Однажды и ты сделаешь то же для меня. Когда я отправлюсь на Эверест, ты сообщишь моей маме. Шейми усмехнулся и уже собрался поддразнить Уиллу, сказать, что выполнять такое условие ему никогда не придется. Но стоило ему увидеть ее лицо, и у него пропало желание подкалывать Уиллу. Она говорила всерьез, ничуть не сомневаясь в себе. Ее зеленые глаза не отпускали Шейми. Он смотрел в них, и вдруг его охватило будоражащее чувство, что он видит себя: свое бесстрашие, авантюрный дух и беспокойную, ищущую душу. – Согласен. По рукам, – ответил он. Шейми снова повернулся к зеркалу, вытянулся во весь рост, выпятил грудь и расправил брюки. Раздался смех Уиллы. Она по-прежнему смотрела на него. Теперь ее глаза были веселыми и вызывающими. – Хватит охорашиваться, поваренок. Начинай вещички собирать, – сказала она. – Если ты не достигнешь Южного полюса, это сделаю я. Когда спущусь с Эвереста. Глава 58 – Фрэнки! – Чего тебе, Дез? – Тут какой-то парень хочет поговорить с Сидом. Называет себя новым членом парламента. – А премьер-министра он с собой не захватил? – Он не шутит. Говорит: или подать ему Сида на разговор, или он явится сюда с парой дюжин полицейских и разнесет паб в щепки.