— Да, эти организовали себе неплохую жизнь, — вздохнула София. — Иногда мне кажется, я ощущаю его присутствие. — Гарри застенчиво рассмеялся. — Мадрид теперь полон призраков. Вдруг погас свет, и они оба вскрикнули. Комната погрузилась в темноту, только жаровня слегка мерцала. — Снова электричество отключилось, — сказала София. — Боже, в какой подходящий момент! Они дружно рассмеялись. — У меня на кухне есть свечи, — сказал Гарри. — Я найду их и принесу, дайте мне спички. Если, конечно, вы не хотите домой. — Нет, — ответила София. — Так приятно поговорить. Гарри зажег свечи и поставил их на блюдца. Они осветили комнату неровным желтым мерцанием. Лучи падали на волосы Софии, и Гарри заметил, что они не совсем черные, с едва заметной рыжиной. Лицо девушки было печальным. — У нас постоянно отключается электричество, — сказала она. — Мы привыкли. Гарри немного помолчал, потом сказал: — Люди здесь переживают столько трудностей, я даже не думал, что такое возможно. — Да. — София вздохнула. — Помните нашу святошу сеньору Аливу? Она вчера заходила. Говорит, мол, священник беспокоится, что мы не можем нормально заботиться о Пако. Он хочет, чтобы мы отдали его в приют. Священник сам не придет к нам, потому что мы не ходим в церковь. Это, разумеется, главная причина, почему они хотят забрать у нас Пако. Но они его не получат. — София на мгновение крепко сжала губы. — Энрике скоро сможет работать. Вероятно, для него тоже найдется место на молокозаводе. — У меня есть одна знакомая, англичанка, некоторое время она помогала в приюте. По ее словам, это ужасное место. Она ушла оттуда. — Я слышала, кто-то из детей кончает самоубийством. Вот чего я боюсь. Как бы этого не произошло с Пако. Он всегда такой испуганный. Почти не разговаривает, только с нами. — И нет никого… я не знаю… кто помог бы ему? — Кто? — горько рассмеялась София. — У него есть только мы. — Простите. Она наклонилась вперед, ее большие глаза сияли в свете свечей. — Вам не за что извиняться. Вы добры. Заботливы. Иностранцы и те, у кого здесь есть деньги, закрывают глаза на жизнь простых людей. А те, у кого нет ничего, забиты, апатичны. Приятно встретить человека, которому не все равно. — София несмело улыбнулась. — Даже если вас это огорчает. Вы хороший человек. Гарри подумал о Гомесе, его испуганных глазах и покачал головой: — Нет. Это не так. Мне хотелось бы быть хорошим человеком, но нет. Он потупился и тяжело вздохнул, потом снова поднял взгляд на Софию. Она улыбнулась. Гарри аккуратно взял ее руки в свои. — А вот вы хорошая, — сказал он. Она не шевелилась. Взгляд ее смягчился. Гарри осторожно потянулся к ней и прикоснулся губами к ее губам. Платье Софии зашуршало, она подалась вперед и ответила на его поцелуй своим, долгим и глубоким, с резким, волнующим привкусом табачного дыма. Он отстранился и сказал: — Простите. Вы одна в моей квартире, я не хотел… София улыбнулась и покачала головой: — Нет. Я рада. Нетрудно было понять, что вы чувствуете. И я думала о вас с того момента, как вы появились в нашем доме, сидели у нас в гостиной, такой потерянный, но при этом так старались помочь. — Она наклонила голову. — Я не хотела этих чувств, наша жизнь и без того очень трудна. Именно поэтому я сперва отказалась звать врача. — Она улыбнулась и добавила: — Бедный Энрике. Видите, на самом деле я эгоистка. Гарри потянулся к Софии и взял ее за руку. Она была теплая, пульсировала жизнью. — Вы самый неэгоистичный человек, какого я только встречал. В душе у Гарри все еще теплились сомнения, он не мог до конца поверить, что это происходит. — Гарри… — произнесла София. — Вы произносите мое имя, как никто другой, — сказал он с тихим сдавленным смешком. — Его легче произносить, чем имя Дэвид на английский манер. — Парень из Лидса? — Да. Мы были вместе какое-то время. Во время войны нужно брать от жизни все, пока есть шанс. Вероятно, вы шокированы. Католик сказал бы, что я распутная женщина. — Конечно нет. Гарри помолчал, потом нагнулся и снова поцеловал ее. Глава 31 Барбара слышала, что иногда любовь превращается в ненависть. Она в это не верила, и напрасно. Сэнди сказал, что ее сердце полно сентиментальной чепухи, но он ошибся — теперь оно полнилось неприязнью. Ей приходилось скрывать свои чувства. Наступила среда, и она вновь встретилась с Луисом. Через три недели, четвертого декабря, Августин вернется из отпуска. Как только это произойдет, Луис поедет в Куэнку, чтобы окончательно обо всем договориться. Дата побега будет зависеть от расписания дежурств охраны, но они управятся до Рождества. А пока она должна позаботиться о том, чтобы Сэнди ничего не заподозрил. Дом с его огромными комнатами и дорогой начищенной мебелью с каждым днем все сильнее угнетал Барбару. Иногда ей хотелось сорвать со стены безупречные зеркала и разбить их о навощенные столы. Беспокойно бродя по дому, то и дело бросая взгляды в окно, на зимний сад, она начала опасаться, не сойдет ли с ума. После ссоры по поводу сиротского приюта Барбара заставила себя быть покладистой и уступчивой. В воскресенье Сэнди на все утро уехал куда-то на машине по делам, как он сказал. Барбара пошла прогуляться и купила андалузские розы в цветочном магазине. Они стоили дорого, но Сэнди любил их больше всего. Она внесла цветы в столовую к обеду. Он взял одну и понюхал. — Очень мило, — заметил он совершенно бесстрастным тоном. — Значит, ты перестала дуться? Сам он до сих пор злился. — Какой смысл ссориться? — тихо ответила Барбара. — Твое письмо сестре Иммакуладе привело кое-кого в недоумение. Пара человек поинтересовалась, не завелся ли в моем доме подрывной элемент. — Слушай, Сэнди, я не хочу создавать тебе проблем с твоими партнерами по бизнесу. Может, я займусь волонтерством где-нибудь в другом месте, к примеру в госпитале для инвалидов войны? — Госпиталями в основном управляет Фаланга, — хмыкнул он. — Я не хочу, чтобы ты поругалась теперь с ними. — Не поругаюсь, если на моих глазах не начнут плохо обращаться с детьми. Сэнди посмотрел на нее холодным и мрачным взглядом: — С большинством детей обращаются плохо. Так устроен мир. Если только ты не такой везунчик, как мой брат. С тобой плохо обращались, со мной тоже. — Но не так. — Все это плохое обращение. — Он пожал плечами. — Я поговорю с Себастьяном насчет инвалидов. — Спасибо. — Она попыталась изобразить благодарность. Сэнди хмыкнул и уткнулся в тарелку. С момента их ссоры он не пробовал заняться с ней сексом. На следующий день Барбара пошла на кухню, чтобы поговорить с Пилар, и еще с лестницы услышала смех. Сэнди был там, стоял, опираясь на стол, курил сигарету и похотливо улыбался. Пилар мыла посуду у раковины и тоже смеялась. Заметив Барбару, она залилась краской и опустила голову. — Я принесла список покупок, Пилар, — холодно произнесла Барбара. — Оставлю на столе. Сэнди она ничего не сказала. Они сидели в гостиной, он откинулся на спинку кресла, вертя в руке стакан с виски, улыбнулся и проговорил: — Милая девушка эта Пилар. Иногда бывает такой заводной. Барбара спокойно вдевала нить в иглу, думая: «Он хочет наказать меня, а мне теперь все равно». — Как же вы, мужчины, любите флиртовать с прислугой, — беззаботно ответила она. — Полагаю, это фантазия из частной школы. — Если бы ты знала, какие у меня бывают фантазии, тебе бы они не понравились. Что-то в тоне Сэнди заставило Барбару резко взглянуть на него. Он посмотрел на нее холодно и сделал еще глоток виски.