Просто вышиб! И выстрелил в сторону орущих наглецов. Раз, второй… перезарядил – и снова выстрелил! Попал? В его глазах – да, конечно! Неисчислимые орды злодеев уже разбегались от храбреца в разные стороны. С пьяных-то глаз… В реальности… – Жом Радий! Стреляют! Жом и сам это отлично видел. И ему это не понравилось. Бывший химик, который примкнул к освобожденцам, он совершенно не собирался класть свою жизнь на их алтарь. Им надо – вот пусть и помирают! А у него дела найдутся… – Дайте залп в ответ – и ломайте ворота! – Щас! Можно гранатой? Жом подумал секунду – и разрешил. Но прежде, чем они успели что-то сделать… * * * Иван в гневе высунулся в окно. – Ах вы…!!! На такое и усилий-то не надо. Один выстрел… А тут – залповая стрельба. Медленно, очень медленно, мужчина осел у окна. Ему еще повезло. Он умер сразу. Одна из пуль разорвала артерию на шее, так что Иван Алексеев истек кровью. Забавно, но умер он, как мужчина. Хоть и жил дураком и алкашом, но погиб-то защищая свой дом и свою семью, погиб от вражеской пули… судьба иногда любит пошутить. – Открыть ворота!!! Ага, ори, не ори… Надя понимала, что надолго не задержит эту толпу. Но пусть они все войдут сюда! Пусть не смотрят по сторонам… пока она, пока дом, пока будут жрать и грабить… да пусть их! Ворота ей не открыть… ну так хоть калитка! * * * Жом Сынок действительно был новичком. И в отряде, и в Освобождении, и вообще… что там возраста? Шестнадцать лет? Потому и был прозван сыном полка, а в просторечии – Сынком. Подрастет, там посмотрим, как именовать будем… Но мечты у парня были… Вот ОН! Выносит из огня прекрасную даму. И та целует его в губы. Героически спасает самого жома Пламенного! Или хотя бы жома Урагана! И те… нет, не целуют! Но медаль-то дадут? Или хотя бы орден? Вот он лично убивает императора! Вот он останавливает натиск врага, лежа за пулеметом… нет, не лежа! Стоя! Во весь рост, а то форма испачкается, и как потом за наградами в ней приходить? Не героически получается… Вот – ОН! И этим все сказано! А в жизни, увы… Сынок, помой котел, Сынок, почисть коня, Сынок, ты где? Ага, ну н-на! Щас и еще добавлю, чтобы оружие в порядке держал… Не эпично, не поэтично и вообще – где она, романтика Освобождения? Нету. Зато есть портянки и белье, стоящее колом. От пота стоящее… А куда деться? Надо проводить реквизиции, надо добывать продовольствие, да, и ценности тоже..ж. жом Ураган объяснил, что все нажитое торами принадлежит народу! Вот, надо сложить, заактировать и сдать по описи, а то как же! А народ потом разберется и наградит своих верных слуг. Что, есть сомнения? Нет? Вот и правильно, проживешь дольше… Поместье Алексеевых тоже было в списке. Но ничего особенного там не ожидалось. Хозяин – пьяница, ну и бабы его… Бабы, м-да… Торы… Они такие! Не все красивые, но все ухоженные, холеные, кожа такая… Вот когда он жениться надумает, обязательно себе в жены тору поищет, а то как же! Он же достоин? Достоин! Жом Сынок единственный заметил, как начала приоткрываться калитка. Это – враги! Если из поместья стреляют, значит там сидят враги! Поработители недобитые! Угнетатели! Стрелять их! А если сейчас ка-ак из калитки десяток с саблями вылетит? Да верхами? Сынок и не подумал, что десяток, да еще верхами, в этой калитке и в три приема не поместится, да и откуда они в поместье? Вместо этого он просто вскинул руку с оружием – и выпалил в щель. Раз, второй, третий… Чего Хелла не хотела… Три пули из пяти пришлись Наде прямо в грудь. И целился б сопляк, а так не попал! Но тут… Женщина бессильно осела на гравий дорожки, щедро поливая его кровью… все. Что смогла для внука – она сделала. И на пороге смерти понимает – все получилось. Добежать они успеют, успеют… их никто не задержит и не увидит. И зашумели над головой зеленые кроны деревьев, зазмеилась под ногами тропинка… и снова молодая Наденька бежит на свидание к большому дубу. Там ждет ее Саввушка. А если не ждет, то она подождет его. Она знает – любимый скоро придет.