Никому из нас не понравились его грубые манеры. Возможно, у Джонни хватило бы сил хорошенько ему врезать. Но он покорно ответил: – Да, сэр. – Эй, я тоже хочу войти посмотреть, – донесся голос Дэви Рэя. – Где вы все? Хозяин сделал шаг к входу и преградил Дэви путь. – Пятьдесят центов, или можешь разворачиваться и уходить, – сказал хозяин. Само собой, Дэви не мог так просто снести подобную несправедливость. Чуть отодвинув занавес, я наблюдал, как Дэви Рэй препирается с хозяином. Разговаривая, Дэви не переставал жевать белый карамельный батончик «Зеро» с начинкой из шоколада и нуги. – Если ты сейчас же не заткнешься, – наконец не выдержал хозяин «Затерянного мира», – я подниму цену до семидесяти пяти центов! Так что либо плати, либо проваливай! Еще пара четвертаков поменяла владельца. Через миг Дэви Рэй протиснулся между нами, а за ним зашел хозяин, продолжая что-то злобно бормотать. – Эй ты, парень! – кивнул он мне. – Давай заходи первым! Я отодвинул в сторону второй дерюжный занавес и шагнул вперед, но тут же мне в нос ударила такая вонь, что я едва не бросился обратно. Друзья потянулись за мной следом. Последним вошел хозяин, мистер Вежливое Обращение с Клиентами. Свисавшие с потолочных крюков четыре керосиновые лампы давали скудный свет, в помещении царил полумрак. Прямо передо мной находилось нечто, похожее на большой загон для свиней с железными прутьями толщиной с доброго питона. За оградой кто-то лежал, такой громадный, что у меня колени затряслись от страха. Я услышал, как Бен ахнул у меня за спиной. Джонни тихонько присвистнул. В углу загона высилась целая гора гниющей заплесневелой кожуры. Зловонная разлагающаяся фруктовая масса плавала в зеленовато-коричневом месиве. Среди этой грязи выделялись, как бы это помягче сказать, коричневые валы, числом не менее дюжины, длиной с руку моего отца и вдвое большей толщины. Темный рой мух кружился по загону наподобие небольшого торнадо. Запах стоял такой, что даже у скунса разом сошли бы все полоски. Неудивительно, что жестяная банка для выручки мистера Вежливое Обращение была пуста. – Можете пройти вперед и посмотреть поближе! – сказал он. – Идите и смотрите, вы за это заплатили! – Меня сейчас вырвет! – завопил Бен и, повернувшись, выскочил наружу. – Никакого возврата денег! – закричал ему вслед мистер Вежливое Обращение. Возможно, причиной последовавших затем событий стал именно крик хозяина балаганчика. А может быть, виною всему был наш запах, непривычный для обитателя загона. Так или иначе, животное внезапно задвигалось и стало подниматься со своего отвратительного ложа. По мере того как туша вставала, освобождаясь от жидкого месива, она становилась все огромней и огромней. Животное фыркнуло, да так басовито, словно сотня фаготов разом сыграла самую низкую ноту. Встав на лапы, зверь, неуклюже переваливаясь, прошествовал в самый дальний угол загона. Его серая шкура блестела от стекавших по ней потоков вонючей жижи, в которой копошились мириады мух. Скрипя всеми своими рессорами и балками, трейлер неожиданно начал крениться в ту сторону, куда направилось существо, и вся наша честная компания разразилась дружным воем, охваченная страхом, равного которому мы никогда не испытывали ни в одном «доме с привидениями». – Куда тебя несет, засранец! – заорал на громадину хозяин, забравшийся на деревянную платформу сбоку от загона. – Говорят тебе, стой смирно или развалишь тут все к чертям! Взмахнув бейсбольной битой, он со злобой опустил ее на зверя. От шлепка дерева о шкуру животного у меня свело живот. Я едва не распрощался со всем своим ярмарочным угощением, но, стиснув зубы, сдержался. Мистер Вежливое Обращение продолжал колотить животное: еще раз, потом еще и еще. Чудовище не издало ни звука, но после четвертого удара все-таки, шатаясь, отошло от дальнего борта трейлера и перебралось к центру загона, после чего фургон снова выпрямился. – Тут и стой, болван этакий! – проорал мистер Вежливое Обращение. – Так вы, мистер, можете забить его до смерти, –проговорил Дэви Рэй. – Этот сукин сын не чувствует боли! У него шкура толщиной с железный лист. Послушай, пацан, не учи меня, что делать, или я выброшу тебя отсюда за шиворот! Я не знал, чувствовало ли животное боль на самом деле. Все, что я видел наверняка, – это капли крови, появившиеся на серой шкуре там, где ее пробили гвозди бейсбольной биты. Животное было наполовину ниже слона, величиной примерно с наш пикап. Толстые бугры мышц на его спине вздрогнули, и рой мух лениво поднялся в воздух. Оно стояло неподвижно, освещенное тусклым искусственным светом, утопая короткими толстыми лапами в месиве из собственных экскрементов и остатков гнилых фруктов. В основании шеи, покрытой сероватой кожей, виднелись остатки трех спиленных рогов. Я едва не сел на пол от изумления. Удержало меня лишь то, что я хорошо помнил, что находилось у нас под ногами. – Этот зверь очень старый, – объявил мистер Вежливое Обращение. – Вы, наверно, слышали о том, что некоторые черепахи живут по двести или даже триста лет? Так вот, по сравнению с этим зверем из Затерянного мира черепахи покажутся вам подростками. Вот кто настоящий старый хрыч! – воскликнул он и захохотал так, будто сказал что-то ужасно смешное. – Где вы его нашли? – словно бы со стороны услышал я собственный голос, поскольку мое сознание было слишком потрясено увиденным, чтобы продолжать работать. – Я купил его за семьсот долларов наличными. Тогдашний владелец этого зверя возил его по Луизиане, я встретил его в краю Каджунов[27]. Перед этим его показывал публике один техасец, а еще раньше таскал по ярмаркам парень из Монтаны. Это, как я понимаю, происходило еще в двадцатые годы. Да, этому чудовищу довелось помотаться по свету. – У него кровь течет, – тихо и тревожно проговорил Дэви Рэй. Половинку батончика «Зеро» он держал в кулаке, опустив руку вниз. Аппетит у него, как видно, совершенно пропал. – Ну и что с того? Иначе он бы и голову к вам не повернул, такая ленивая и тупая скотина. В его здоровенной башке мозгов всего-то с грецкий орех, уж я-то знаю. – А откуда он вообще взялся? – спросил я. – Я хочу сказать… кто поймал его первый? – А, это было давным-давно. Тот придурок в краю Каджунов что-то болтал мне, да я позабыл. Вроде бы его поймал какой-то профессор то ли в джунглях Амазонки, то ли в Бельгийском Конго, точно не помню. Короче говоря, на каком-то труднодоступном плато, где никто ни до профессора, ни после него так и не бывал. А звали его… то ли профессор Чандлер, то ли Калландер… нет, не так… Хозяин балаганчика щелкнул пальцами: – Профессор Челленджер! Он-то и поймал эту зверюгу и привез к нам. Это три… тре… – Трицератопс! – выпалил я. Я-то знал названия динозавров, мне не нужно было объяснять. – Точно, тре… цераптопс, – кивнул в знак согласия мистер Вежливое Обращение. – Так его и зовут. – А зачем ему отпилили рога? – спросил Джонни. Джонни, как видно, тоже опознал породу зверя и, встав рядом со мной, даже отважился взяться рукой за железную перекладину. – Кто отпилил динозавру рога, мистер? – Я и отпилил, надо думать. А что оставалось делать? Посмотрели бы вы на них прежде! Рога у него были как копья: он протыкал ими не только стенки трейлера, но даже листовой металл. Моя цепная пила изломалась на мелкие кусочки, пока я отпилил рога до половины, пришлось остальное рубить топором, будь оно все неладно. А ему хоть бы что – лежит себе на боку и в ус не дует, только жрет да гадит. Мистер Вежливое Обращение пнул ногой половинку недозрелого арбуза, которую динозавр вывернул из жидкой грязи. – Можете себе представить, какая прорва денег у меня уходит, чтобы это чудовище могло лакомиться фруктами круглый год? Я никогда не прощу себе, что выкинул на ветер эти семь сотен так глупо! Дэви Рэй подошел к решетке и остановился рядом с Джонни. – Он ест только фрукты? – спросил он хозяина. – Нет, эта прорва жрет все, что угодно, только давай! Когда ярмарочный сезон заканчивается, я кормлю его всякими отбросами и древесной корой. – Мистер Вежливое Обращение ухмыльнулся. – Но от фруктов запах становится чуть получше. Маленькие черные глазки трицератопса медленно закрылись и снова открылись. Его массивная голова покачивалась из стороны в сторону, словно в поисках какой-то мысли. В загоне ему едва хватало места, чтобы развернуться. Глубоко и печально вздохнув, зверь облегчился прямо в жижу под ногами, после чего замер, уставившись в пустоту, только струйки крови медленно стекали по его шкуре. – Здесь у него ужасно тесно! – заметил Дэви Рэй. – Я хочу спросить: вы когда-нибудь выпускаете его наружу, погулять? – Черт, вот умник! Конечно нет! Как после этого я смог бы загнать его обратно? Хозяин перевесился через железную ограду, которая доходила ему до пояса, когда он стоял на своем деревянном возвышении. – Эй ты, говноед! – крикнул он трицератопсу. – Почему бы тебе не сделать хоть что-нибудь, чтобы отработать свою чертову жратву? Сколько времени я потратил, чтобы научить тебя удерживать мяч на носу или прыгать сквозь обруч? Все надеялся обучить тебя каким-нибудь трюкам! Только и знаешь, глупый ленивец, что сидеть в дерьме и ничего не делать! Лицо мистера Вежливое Обращение исказилось, злоба сделала его еще уродливее. – Эй, я ведь с тобой говорю! Он ударил трицератопса по спине утыканной гвоздями битой, потом еще раз. Из ран потекла кровь. Влажные глаза животного закрылись в безмолвном страдании. Мистер Вежливое Обращение взмахнул битой для нового удара, его стиснутые зубы хищно оскалились. – Перестаньте его бить, мистер! – крикнул Дэви Рэй. Решительный голос Дэви звякнул сталью. Бита замерла в верхней точке. – Что ты сказал, парень? – Я сказал, перестаньте его бить, – повторил Дэви. – Пожалуйста. Зачем такая жестокость? – А затем, – ответил мистер Вежливое Обращение. – Может быть, это и жестоко, но доставляет мне удовольствие. К тому же он просто не понимает другого обращения. И хозяин балаганчика ударил зверя в третий раз, изо всех сил. Я увидел, как сжалась рука Дэви, раздавив остатки батончика. – С меня хватит, – сказал Джонни. Развернувшись, он направился мимо нас прочь от загона, к выходу из трейлера. – Давай, Дэви Рэй, пойдем, нам пора, – сказал я своему приятелю. – Его нельзя бить, – повторил Дэви Рэй. – Это несправедливо. Мистер Вежливое Обращение вырвал биту из шкуры животного и повернулся к нам. С гвоздей стекали капли крови. – Такого редкого зверя, как этот динозавр, нельзя держать в клетке в куче дерьма. – Мне кажется, парень, ты уже насмотрелся на свои пятьдесят центов, – проговорил хозяин балагана.