Глава 3 Обед у Вернона Сказать, что все время, остававшееся до дня рождения Демона, она охаживала меня, было все равно что сказать, будто кот подружился с мышью. Меж двух огней – между страстными шепотками Демона и ревом Луженой Глотки, от которого дребезжали стекла, – к среде я превратился в комок нервов, но по-прежнему не понимал, как делить дроби. Вечером в среду после ужина я протирал вымытые мамой тарелки. Неожиданно отец поднял голову от газеты и спросил: – Перед домом остановилась машина. Мы кого-нибудь ждем? – Нет, насколько я знаю, – отозвалась мама. Скрипнув креслом, отец поднялся. Он открыл дверь, собираясь выйти на крыльцо, но остановился и удивленно присвистнул. – Вам стоит взглянуть на это, – сказал отец и вышел за дверь. После таких слов мы просто не могли не выбежать на крыльцо вслед за отцом. Перед нашим домом стоял длинный глянцевитый лимузин черного цвета, блестевший, будто темный атлас. Мне бросились в глаза хромированная решетка радиатора и ветровое стекло не меньше мили в ширину. Это был самый длинный и красивый автомобиль из всех, которые я видел в своей жизни. Наш старый пикапчик, стоявший рядом с ним, казался ржавой жестянкой. Дверца водителя открылась, и наружу выбрался мужчина в темном костюме. Обойдя машину, он остановился на лужайке прямо перед нашим крыльцом и поздоровался: – Добрый вечер. Судя по акценту, он явно был нездешний. Пройдя по дорожке, незнакомец оказался в круге света под фонарем, и мы увидели, что у него седые волосы и усы, а черные ботинки начищены до невероятного блеска и сверкают так же сильно, как и лимузин. – Чем могу помочь? – спросил незнакомца отец. – Вы мистер Томас Маккенсон? – спросил мужчина. – Да, это я. – Очень хорошо, сэр. Мужчина остановился у крыльца. – Миссис Маккенсон, – вежливо кивнул он моей маме, потом обратился ко мне: – А вы, стало быть, Кори? – Э-э-э… да, я Кори… сэр, – ответил я. – Превосходно. Человек улыбнулся, потом засунул руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда конверт: – Прошу, это для вас. Он протянул мне письмо. Я оглянулся на отца. Кивком головы он позволил мне взять конверт, и, пока я распечатывал его, седовласый мужчина следил за мной, заложив руки за спину. Конверт оказался запечатан красным воском с выдавленной на нем буквой «Т». Я достал из конверта маленькую белую карточку, на которой было напечатано на машинке несколько строк. – Что там такое? – спросила мама, заглядывая мне через плечо. Я прочитал вслух: – «Мистер Вернон Такстер имеет честь пригласить вас на обед, который будет подан в доме Такстеров в субботу, девятнадцатого сентября тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года, в семь часов вечера. Одежда повседневная». – К одежде никаких особых требований, – пояснил седовласый мужчина. – О господи, – прошептала мама. Это означало, что она очень волнуется. Ее брови нахмурились. – Могу я узнать, кто вы такой? – спросил незнакомца отец, принимая из моих рук белую карточку и разглядывая ее. – Меня зовут Сирил Притчард, мистер Маккенсон. Я работаю у мистера Такстера, веду в его доме хозяйство. Мы с женой служим у мистера Мурвуда и молодого Вернона вот уже восемь лет. – Вы мажордом… или что-то в этом роде? – Моя жена и я служим у мистера Такстера, этим все сказано. Отец хмыкнул и озабоченно нахмурился: – А почему приглашение пришло от Вернона, а не от его отца? – Дело в том, что именно Вернон хочет отобедать с вашим сыном. – Откуда Вернон Такстер знает моего сына? – Молодой хозяин Вернон имел честь присутствовать на церемонии награждения победителей литературного конкурса. Мастерское владение языком, продемонстрированное вашим сыном, произвело на него очень большое впечатление. Видите ли, в свое время мистер Вернон тоже мечтал стать писателем. – Он ведь даже написал книгу? – спросила мама. – Совершенно верно. Эта книга называется «Луна – моя госпожа». Она вышла в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году в издательстве «Соннейлтон пресс» в Нью-Йорке. – Я брала эту книгу в библиотеке, – сказала мама. – По правде сказать, покупать ее я бы не стала, в особенности из-за окровавленного мясницкого ножа на обложке. Знаете, мне эта обложка показалась очень странной, потому что на поверку книга повествует по большей части о жизни в маленьком городке, а не о мяснике, который… ну, в общем, вы, наверно, сами знаете. – Да, конечно, я знаю, – кивнул мистер Притчард. Я тогда понятия не имел, о чем шла речь. Позднее я узнал, что мясник из романа Вернона Такстера каждый раз во время полнолуния убивал какую-нибудь женщину и вырезал у нее внутренности. Все население вымышленного городка обожало деликатесы, которые искусно готовил мясник: пироги с мясом и почками, острые каджунские колбаски, сэндвичи с мясом. – По-моему, для первого романа написано совсем неплохо, – высказала свое мнение мама. – А почему он перестал писать? – К сожалению, по какой-то причине книга не нашла широкого спроса у читателей, и молодой хозяин Вернон, как бы это сказать… разочаровался в своих способностях. Взгляд мистера Притчарда снова обратился ко мне. – Так что мне передать молодому мистеру Такстеру по поводу приглашения на обед? – Подождите, не гоните лошадей, – подал голос отец. – Не люблю говорить об очевидных вещах, но ведь Вернон Такстер не совсем… в себе и вряд ли в состоянии принимать гостей. Или я ошибаюсь? Взгляд мистера Притчарда сделался ледяным. – Молодой мистер Такстер вполне способен принять у себя в доме гостя, мистер Маккенсон. Отвечая на ваш невысказанный вопрос, смею заверить, что в его обществе ваш сын будет в полной безопасности. – Я не хотел никого оскорбить. Но согласитесь, что, если кто-то постоянно разгуливает по улицам в голом виде, закрадывается подозрение, что у него с головой не совсем в порядке. Не понимаю, почему Мурвуд позволяет сыну появляться в городе в таком виде? – Молодой хозяин Вернон живет своей собственной жизнью. Мистер Такстер предоставляет своему сыну возможность вести себя так, как ему нравится. – Что ж, это можно понять, – кивнул отец. – Но знаете, вот уже года три о Мурвуде ни слуху ни духу. Он и раньше был затворником, но в последнее время он что же, вообще не выходит на воздух? – Дела мистера Такстера-старшего находятся в полном порядке. Он регулярно получает свою ренту, его собственность никогда не падает в цене. Бизнес всегда был его главным интересом и удовольствием. Так какой же ответ передать молодому хозяину Вернону? Вернон Такстер написал книгу, она даже была опубликована. Судя по тому, что сказала мама, это детективный роман. Настоящая книжка, в настоящем нью-йоркском издательстве. Может быть, никогда в жизни у меня больше не появится возможность поговорить с настоящим писателем, подумал я. И какое мне дело до того, что он спятил и разгуливает по улицам в чем мать родила? Он знает мир далеко за пределами Зефира, и, хотя именно эти знания, по-видимому, нанесли его душе такой непоправимый вред, мне было интересно узнать об опыте, вынесенном Верноном из его знакомства с волшебной шкатулкой. – Я хотел бы встретиться с Верноном, – сказал я. – С вашей стороны возражений не будет? – обратился мистер Притчард к моим родителям. – Даже не знаю, что сказать, – замялась мама. – По-моему, Том, один из нас обязательно должен пойти на этот обед вместе с Кори. На всякий случай. – Мне понятны ваши опасения, миссис Маккенсон. Могу вас заверить, что мы с женой знаем мистера Вернона Такстера как доброго, тонко чувствующего и вполне разумного человека. К несчастью, у Вернона совершенно нет друзей. Его отец всегда был очень далек от него. И снова в глазах мистера Притчарда появился лед. – Дело в том, что мистер Такстер-старший очень несговорчив. Он всегда выражал несогласие с тем, чтобы молодой хозяин Вернон занимался писательским трудом. До недавнего времени он категорически возражал, чтобы в библиотеке Зефира хранились экземпляры книги его сына «Луна – моя госпожа». – Что же заставило его изменить свое мнение? – поинтересовалась мама. – Время и обстоятельства, – ответил мистер Притчард. – Мистеру Такстеру стало совершенно ясно, что молодой хозяин Вернон не имеет склонности к бизнесу. Как я уже сказал, у мистера Вернона очень тонкая и чувствительная натура. Лед в глазах мистера Притчарда мало-помалу растаял, он сощурился и даже попытался изобразить некое подобие улыбки.