Огромные арки и каменные, полузасыпанные коридоры навевали ветерок прошлого, смешанные с современностью присутствия. Школа имеет десять башен, каждая из которых посвящена определенному уровню. У старшеклассников четыре. У первокурсников и второкурсников три. КЭШ — это именно его название. Королевская Элитная Школа. Частная школа из всех школ. Но здесь дело не только в деньгах. Если у тебя нет мозгов, которые идут на папин банковский счет, то тебе не рады в его стенах. Здесь самые жесткие вступительные экзамены в стране, и они очень избирательно относятся к тому, кого принимают в свои ряды. Наверное, мне повезло. Или нет. В зависимости от того, как на это посмотреть. Во-первых, образование здесь может помочь мне освободиться от папы. Но имеет ли значение, что я здесь из-за него? — Итак, вечеринка в эти выходные? — спрашивает Дэн, покачивая бровями. — Вау. Ты действительно думаешь, что я пойду на вечеринку после того, что случилось на последней вечеринке, на которой мы были? — Ты не можешь позволить им сбить тебя с ног. Держу пари, они хотят, чтобы ты перестала веселиться. — На меня наехали, Дэн. Почти уверена, что они хотели меня убить, а не мешать мне веселиться. — Думаешь, это тот же самый человек, который вызвал помощь и рассказал о тебе как можно больше подробностей? — Я не думаю, что это один и тот же человек. Моим «спасителем», как мы с Дэном называли его, был тот, у кого на предплечье была татуировка в виде звезды. Что-то вроде звезды в татуировке Солнце, Луна, Звезда, которую мама сделала для меня. Спасатели не нашли никого рядом со мной, когда приехали за мной. Дэн изучает мое лицо. — И ты до сих пор, всё ещё ничего не помнишь? Я отрицательно качаю головой. Из-за пожара полиции не удалось получить никаких записей с камер наблюдения. Факты таковы: в ту ночь меня накачали наркотиками, а затем сбила машина. Результаты анализа крови показали, что я получила значительную дозу Экстази и немного Кокаина. Я думаю, что папа злился из-за наркотиков, и, следовательно, из-за своей репутации больше, чем из-за того, осталась ли я жива. Папа думал, что я употребляю наркотики по собственной воле. Ему не нужно было этого говорить, чтобы я это почувствовала. Он думает, что я полный позор фамилии Клиффорд. Все, что он делал, это давал мне пощечины с помощью многочисленных методов лечения, преодоления, поддержания. Как будто я машина, которая должна снова начать работать после того, как несколько механиков посмотрят в нее. Он сделал то же самое после смерти мамы. Он никогда не останавливался, чтобы спросить, не хочу ли я поговорить с ним, а не с какими-то незнакомцами. Чтобы занять себя, я навещаю заместителя комиссара, друга отца, и настаиваю на поисках ублюдка, сделавшего это со мной. Если они думали, что я съежусь в своем панцире и стану черепахой, у них на руках окажется чертова черепаха-ниндзя. Ладно, это было неубедительно, но все мои сравнения таковы. У нас с мамой было немного денег, но у нас было свое достоинство. Она учила меня никогда не отнимать чужие права других людей, но и не позволять им отнимать мои собственные. Если ты не нанесешь ответный удар, люди будут топтать тебя со всех сторон, Звездочка. Возможно, мамы здесь больше нет, но ее слова, моя мантра. — Ты, все, что у меня есть, так что не делай из меня придурка, — Дэн бьет меня кулаком, и мы выпускаем звук, напоминающий «Большой Взрыв». — Оставайся всегда такой же сильной, негодяйка. — Сила это все, что у меня есть, приятель, — я толкаю его плечом. — Я не всегда была такой богатой и опрятной, как ты. — Да, Мисс Ист-Лондон. — он ухмыляется, отдавая честь и указывая на шкафчики футбольной команды. — Я здесь. Увидимся в классе. Я машу ему двумя пальцами и иду дальше по коридору. Энергия течет по моим венам при мысли, что все это скоро закончится. Еще один год. Я направляюсь к классу, когда чья-то рука хлопает по дверному косяку рядом с моей головой. Высокая рама загораживает мне вход. Мое зрение переключается на источник, и я замираю. Кажется, все в классе тоже перестали ходить и разговаривать. Леви Кинг. Те же гипнотические глаза, что толкнули меня на грань смерти, смотрят на меня со странным блеском. В прошлый раз я видела интерес, смешанный с угрозой, но теперь это полный расчет. — Чего тебе? — рявкаю я и слышу вокруг несколько вздохов. Никто не огрызается на Леви Кинга. Ученики здесь спотыкаются о себя, чтобы он был счастлив и уютен на своем дурацком троне. Я благодарна, что мой голос содержит всю ядовитость, которую я испытываю к этому ублюдку. Он знал, что меня накачали наркотиками, и все равно вышвырнул меня на охоту и оставил умирать. Ну, он только знал, что я была под кайфом. Он не мог знать, что кто-то накачал меня наркотиками, если только не был тем же самым придурком, сделавшим это. Но это та часть, которая все еще неизвестна. Если Леви накачал меня наркотиками, почему он не выполнил свой план и не выгнал меня? Быть может, передумал. Но зачем ему вообще меня накачивать? Мы с ним не пересекались. Никогда. Он живет на самом высоком месте пищевой цепи, и я специально выбрала низкий удобный, и очень незаметный, конец. Что сделало меня видимой для него? Это единственная причина, по которой я не собираюсь на него набрасываться. Но это не значит, что я буду терпеть его ненавистное дерьмо вокруг себя. Авария научила меня кое-чему ценному. Я не буду второстепенным персонажем в своей собственной жизни. Уже нет. Леви склонил голову набок. — Разве так, ты должна приветствовать меня после целого лета, принцесса? — А чего ты ожидал? Оркестр с барабанами? Да Здравствует Король! К сожалению, хор все еще в отпуске. Его губы подергиваются от удовольствия. Даже когда я трезвая, он все равно чертовски привлекателен. За лето его плечи расширились, несомненно, благодаря тренировкам по футболу, и, клянусь, он стал еще выше. — А я-то думал, что я тебе все еще интересен. — Интересен? — повторяю я ошеломленно. — Ты забыла? — его голос падает до вызывающего дрожь диапазона. — В прошлый раз, когда мы были вместе, ты умоляла меня о большем. Мои щеки пылают, пока я не чувствую себя брошенной в огненную яму. Ему пришлось выявить самый неловкий момент в моей жизни. — Некая оплошность. — я вздергиваю подбородок. — Поверь мне, этого больше не повторится. Его пальцы сжимают мое запястье, и он тянет меня к себе. Я пытаюсь вывернуться и потянуть, но это только делает его хватку жестче. — Отпусти меня, — выпаливаю я, ненавидя всех зрителей, которые остановились посмотреть шоу. Мои щеки пылают от горячего, вспыхивающего гнева из-за того, что меня унижают на публике. Способ разрушить мою первоклассную репутацию невидимки. — Встретимся после школы, — шепчет он своим низким, слегка хрипловатым голосом. Это не просьба, а категорический приказ. Должно быть, он так привык к тому, что люди падают к его ногам. — Зачем мне это делать? Я бросаю попытки оторвать запястье и свирепо смотрю на него. Он дважды щёлкает меня по носу. — Жди меня на парковке после тренировки. — Нет.