— Кто сказал? — я рычу ей в ухо. — Я. — она откидывает голову назад, смотря на меня. — Я не знаю, какого черта тебе от меня нужно, и это сводит меня с ума. — Хорошо. — я покусываю мочку ее уха, пробуя на вкус ее и дождь. — Ты тоже сводишь меня с ума. Она поворачивается в моих объятиях, и ставит обе ладони мне на грудь. — Ты когда-нибудь собираешься остановиться? — Никогда, принцесса. — я делаю паузу. — Ты сказала, что собиралась уходить, почему не ушла? — Идёт дождь. — И это все? — Знаешь, в тот день, когда я потеряла маму, лил дождь. С тех пор я ненавижу дождливые дни. До тех пор… — она смотрит на меня со странной уязвимостью. — Пока ты снова не показал мне, как наслаждаться этим. Спасибо. Нет, спасибо тебе, отец. Я провожу пальцами по ее мокрым волосам, убирая пряди с ее лица. — Значит, ты у меня в долгу, да? Она бьет меня в грудь. — Тебе просто нужно было повернуть ситуацию в свою пользу, не так ли? — А чего ты ожидала? — Хорошо, что я тебе должна? — Твой альбом для рисования. — Нет, — говорит она, защищаясь, ее щеки пылают даже под дождем. Я смеюсь. Попросить у нее альбом это всего лишь формальность. Я уже проходил через это несколько раз, когда она изо всех сил пыталась закончить круги в парке. Черт, когда я не сплю, я провожу всю ночь, наблюдая за эскизом, который я украл из ее дома, и представляя ее сосредоточенное выражение лица. — Выбери что-нибудь другое, — говорит она мне. — Но я нуждаюсь в альбоме. — Выбери что-нибудь другое, или ничего не получишь. — Давай начнем с танцев под дождем. — Начнем? — она хихикает. — А что будет дальше? — Видишь ли, в этом твоя проблема, принцесса. Тебе нужно научиться перестать думать о потом. — я притягиваю ее к себе за талию, мой утренний стояк прижимается к низу ее живота. — Живи настоящим. Тихий вздох слетает с ее губ, и она смотрит на меня широко раскрытыми, полными похоти глазами. — Ты погубишь меня. Я облизываю ее верхнюю губу. — Обещаю, тебе понравится каждая секунда. Ее дыхание прерывается. — А, если не понравится? — Ты все равно никогда не забудешь об этом опыте. — Ты не можешь быть милым? — Я чертовски милый. — я втягиваю ее нижнюю губу в рот. Она отстраняется, улыбаясь. — Ты можешь солгать и сказать, что постараешься быть хорошим со мной. Я смеюсь, и впервые за много лет мой смех звучит искренне. — Я никогда не буду хорошим с тобой. Во всяком случае, я буду более настойчивым. — Более? — она почти кричит. — Есть еще более, черт возьми? — Ты пока ничего не видела. — я несу ее на руках и прижимаюсь лбом к ее лбу, пока дождь льет на нас. — Ты можешь принять это, как хорошая принцесса или бороться с этим. Все зависит от тебя. Я разворачиваю ее, и она визжит, ее руки обвиваются вокруг моей шеи в стальной хватке, как у ребенка с кем-то, кому они доверяют. А потом она смеется и хихикает так сильно, что я не могу не улыбнуться в ответ. — Ты можешь хотя бы сказать мне, чем мы будем заниматься потом? — кричит она между смехом. — Ты действительно хочешь знать? Мои губы находят ее шею, и я посасываю незамеченное место на ее ключице, пока ее дыхание не прерывается. — Как только мы закончим танцевать под дождем, я сделаю… — Что ты сделаешь? Потребность в ее тоне заставляет меня напрячься. — Я трахну тебя в душе, принцесса. Ее зрачки расширяются, и она громко сглатывает, когда ее тело льнет ко мне. Какая-то ее часть все еще может бороться со мной, но достаточно скоро она поймет, что ей не вырваться из моей хватки. Дядя был прав. Я все разрушаю. Но это первый раз, когда я хочу сохранить что-то, а не разбивать на кусочки. Глава 37 Астрид Эта королева жертвует собой ради короля. Я тяжело дышу, когда мы с Леви, выйдя из душа, надеваем какую-то одежду. И под какой-то одеждой я имею в виду, что он надевает черные боксерские трусы, а я майку его команды. Это было… вау. Умопомрачение — это преуменьшение, чтобы описать то, что только что произошло в ванной. Я чувствую себя такой использованной и довольной. Отдайте должное Леви, что я одновременно испытывала совершенно другие эмоции. — Номер 10 никогда не выглядел так чертовски хорошо. Он переводит потемневшие глаза с моей груди туда, где майка доходит до середины бедра. Я поднимаю волосы вверх. — Да? Ради любви к Викингам. Я флиртую с ним прямо сейчас?