Он входит в меня одним долгим, жестоким движением. Я вскрикиваю от навязчивого ощущения, глаза закатываются к затылку. О Боже. Это больно. Я закрываю глаза, пытаясь привыкнуть к ощущению, что меня разрывают. Он такой большой, что трудно даже дышать. — Блядь. Ты девственница? Он останавливается, глядя на меня со смесью замешательства, боли и благоговения. — Была, — пытаюсь пошутить я, прикусывая губу от боли. — Ты можешь двигаться или что-то в этом роде? Его губы находят мои, и я на мгновение теряюсь в поцелуе. Он начинает двигаться медленно и ровно, пока его рот пожирает мой. Его рука тянется, между нами, щёлкая по клитору. Боль исчезает, оставляя за собой нечто совершенно иное. Его полноту. Я могу только чувствовать, как он наполняет меня, и это так интимно. Так… эротично. Тихие стоны срываются с моих губ, когда он медленно, но неуклонно набирает темп. — Сильнее, — бормочу я. Брови Леви хмурятся, словно он так же удивлен, как и я, сказав это. — Тебе нравится немного боли с удовольствием, принцесса? Он прикусывает мочку моего уха, заставляя содрогнуться. — Я… не знаю. — Давай это выясним. Одной рукой он хватает меня за бедро, а другой за шею. Рука не слишком большая, чтобы перекрыть подачу воздуха, но достаточно твердая, давая понять, что я в его власти. Какая-то часть внутри меня ломается от ощущения, что он окружает меня. Есть что-то в том, чтобы наслаждаться всем моим контролем над ним, что заставляет меня чувствовать себя умиротворенной или, быть может, немного могущественной. Со связанными за спиной руками Леви вонзается в меня все глубже и сильнее, пока я едва могу дышать или думать. Все наполняется его запахом и его присутствием. Сводящее с ума нарастание начинается в моей сердцевине и распространяется по всему телу, как адский огонь. Я не могу ни дышать, ни соображать. — Черт, Астрид. Ты такая узкая. — толчок. — И красивая. — толчок. — И сводишь меня с ума, блядь. Это ощущение проносится по мне, как ураган. Этот оргазм так отличается от всех других, которые он дарил мне своим ртом. Он раскрывает меня изнутри. Я не могу ни думать, ни дышать. Могу только выкрикнуть его имя, как он и обещал. Я почти теряю сознание, но возвращаюсь к моменту, когда спина Леви напрягается. Его волосы Викинга прилипли к вискам от пота, а все мышцы напряглись. Он кончает со стоном, прижимая меня к себе. А потом его рот снова пожирает мой. Лучший. День рождения. Когда-либо. Глава 36 Леви Ты уже должна знать, что я играю нечестно. Кровать пуста. Пахнет сиренью и сексом, но Астрид нигде нет. Ругаясь, я вскакиваю на ноги, вслепую засовывая ноги в брюки, лежащие на полу. Сейчас шесть утра, и мы находимся в глуши. Она не сможет добраться до цивилизации, если ее не подвезут. Судя по сильному дождю снаружи, она не могла уйти далеко. После прошлой ночи я думал, что ей слишком больно, чтобы ходить. Но, по-видимому, я ошибался. Мне не следовало развязывать ее. А еще лучше, я должен был привязать ее к себе. Я никогда не спал с девушкой после секса. Я никогда ни с кем не спал. Точка. С тех пор как я потерял отца, меня мучает бессонница. Вот почему я начал пить — помимо того, что вывожу из себя дядю. Когда я напиваюсь, мне удается поспать несколько часов. Но мне пришлось немного снизить употребление алкоголя, когда я сосредоточился на футболе. Большую часть ночей я пялился в потолок или изнурял себя в спортзале. Прошлая ночь была иной. Прошлой ночью в моих объятиях спала крошечная штучка, как младенец. Я мог бы провести всю ночь, наблюдая за ней. Подайте на меня в суд. Каждая линия ее лица и изгиб тела запечатлелись в памяти. Пока я наблюдал за ней, множество темных мыслей пронеслось в голове, но больше всего это были неудержимые волны собственничества. Теперь она принадлежит только мне, и никто не сможет ее забрать. Никогда. Может, я и не знаю, как, блядь, Астрид вписывается в общую картину, но я знаю, что она моя. Я знаю, что съем все, что она предложит, как паразит, которым она меня рисует. Я не утруждаю себя рубашкой, хватаю ключи от машины и бегу вниз по лестнице. На улице, блядь, льет как из ведра. Дождь такой сильный, что расстояние становится туманным, а зрение расплывчатым. Прямо перед домом Астрид стоит под дождем. Глаза закрыты, голова откинута назад, позволяя дождю намочить ее лицо. Обе ее руки широко расставлены по обе стороны, как будто она ангел, собирающийся взлететь. Я замираю, наблюдая, как она делает именно то, что я показал ей в прошлый раз, когда привез ее сюда. Ее платье прилипает к коже, и ручейки образуют дорожку от мокрых волос к шее. Я бросаю ключи от машины на крыльцо и шагаю к ней. Дождь обрушивается на меня, промочив за секунду. Она не чувствует меня, когда я стою прямо за ней, наблюдая за засосами, которые я оставил на ее шее и затылке. Гневные красные отметины на ее бледной коже вызывают во мне первобытную реакцию. Я отметил ее, так что теперь она моя. Мои руки обнимают ее сзади за талию, и я зарываюсь головой в ее влажную шею. Она прерывисто вздыхает, когда ее рука обхватывает мои соединенные руки, отталкивая или удерживая, я не знаю. — Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я у ее уха, вызывая дрожь. — Я собиралась уходить. Я сжимаю челюсти. — Почему? — Потому что… — она замолкает, но не смотрит на меня. — Это была ошибка, не так ли?