— Наша сделка все еще в силе, Леви. Если ты еще раз облажаешься, твой трастовый фонд будет приостановлен до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать пять, согласно завещанию твоего отца. — Завещание, которое ты заставил его написать. — Тебе повезло, что он оставил тебе кое-что в своем состоянии. Как думаешь, он заботился о тебе или о твоем будущем? — он на секунду замолкает. Еще один метод запугивания, которому он нас научил. Молчание всегда достигает того, чего ты желаешь, — говорил он. Люди постоянно вынуждены заполнять тишину, и это может быть использовано в твоих интересах. — То, что я твой опекун, лучшее, что случилось в твоей жизни, сопляк. Ты будешь склоняться передо мной. Я встречаю его суровый взгляд своим. — Короли не кланяются. — Тот, кто без короны, вполне можно это сделать. А потом он выходит из кухни, словно уже владеет половиной мира и планирует завоевать другую половину. Я ставлю бутылку с молоком на стойку, и капли собираются вокруг. Глубоко вздохнув, я закрываю глаза, чтобы справиться с накатившей на меня яростью. Год. Мне нужно дерьмо, чтобы остаться единым до окончания школы, а потом я покину королевство Джонатана раз и навсегда. — Ты все делаешь неправильно. — Эйден ставит пустую тарелку на раковину рядом со мной. — Думаешь, что сможешь победить его, но тебе не удастся. — Хочешь поспорить? — Я не делаю невыгодных ставок. Он наклоняется, глядя на доску. Джонатан заблокировал коней Эйдена и любые его ходы будут стоить ему либо ладьи, либо слона. Типичный дядя. Он всегда начинает с того, что лишает тебя самой сильной защиты. — Осторожнее, кузен, — я поднимаю бровь. — Ты меня недооцениваешь. — А ты недооцениваешь Джонатана. У всех нас есть соревновательная жилка, но он в этой игре дольше. Как ты думаешь, как он расширил свою империю? Ты должен отступить, когда он встанет, чтобы он не раздавил тебя. — Если и кого-то раздавят, то не меня. — Не знаю, ведешь ли ты себя как идиот, но он без колебаний разрушит твою жизнь. Ничто не мешает ему лишить тебя наследства, пока тебе не исполнится двадцать пять. Готов ли ты рискнуть тем, что тебя будут пинать целых семь лет? — Заткнись блядь, Эйден. — Просто констатирую факты, Лев. — он перегибается через стол, хватает яблоко и с хрустом откусывает большой кусок. — Играй с умом, а не силой. Я наклоняю голову набок, наблюдая, как он жует яблоко. — Ты ведь знаешь, что произошло той ночью, не так ли? — Конечно, — он выглядит совершенно невозмутимым, его мертвые глаза высчитывают лучший способ свергнуть игру своего отца. После того случая девять лет назад с Эйденом произошло что-то совершенно неправильное. Как будто божество забрало моего маленького кузена и послал нам демона от его имени. Бесчувственный демон-психопат. — Почему ты ему не рассказал? — спрашиваю я. — У меня не было причин, ему об этом рассказывать, — он поднимает плечо. — Как я уже говорил, играй с умом, а не силой. Ты не сможешь свергнуть Джонатана Кинга в физической игре. Но играть надо сообразительно… Он оставляет это висеть, когда уголки его губ приподнимаются. Должно быть, он придумал, как защитить свою оборону от безжалостного нападения Джонатана. Но это, вероятно, поставит его королеву под угрозу. Не то чтобы Эйдена это волновало. С самого начала он никогда не стеснялся доставать большие пушки. — У тебя есть что-нибудь, что связывает тебя с той ночью? — спрашивает он, не отрывая взгляда от доски. — Я убиваю все связи. Начиная с этой чертовой принцессы Клиффорд и ее следствия. — Именно. — он берет еще одно яблоко и бросает мне. Я ловлю прямо у себя над головой, когда он говорит. — Сыграй… — Это не игра, — я заканчиваю. Одна из самых правдивых вещей, которые когда-либо говорил отец. Я еду с Эйденом на раннюю тренировку, потому что моя машина нуждается в профессиональной помощи, чтобы удалить краску. Когда мы останавливаемся на стоянке, я замечаю медово-каштановые волосы, развевающиеся на ветру. Эйден выходит, но я остаюсь приклеенной к своему месту, наблюдая за ее легким смехом. Она откидывает голову назад, в ее глазах вспыхивает спонтанная энергия. Она доносится до меня с другой стороны автостоянки и будоражит темную, неистовую часть меня. Я хочу это разрушить. Мне нужно это разрушить. Красивые вещи положительно влияют на людей. Многие хотят запечатлеть подобные моменты и переживать их снова и снова. Но не я. Я жажду сжечь их и уничтожить их прах, пока ничего не останется. С Астрид Клиффорд, это ощущение превращается во нечто иное. Я вынужден сделать ее жизнь такой же черной, как эти полотна, но часть меня жаждет почувствовать ее прерывистое дыхание, когда я врываюсь в ее личное пространство без приглашения. Эйден высовывает руки из моего открытого окна. — Ты идешь? «Дэниел Стерлинг». Я замечаю парня, обнимающего ее за плечи, когда они заходят внутрь. У меня две мысли о нем. Ему нужно сломать руку. Он тоже должен быть черным, раз стал свидетелем ее смеха. Эйден следует за моим взглядом. — Он старший и обычно сидит на скамейке запасных. — Или вообще перестал играть. Вчера он не пришел на тренировку, вероятно, не желая тратить время на выпускной год. Дэниел, дерзкий футболист. Тип, который использует игру, чтобы намочить свой член и получить все внимание, которое приходит вместе с ним. Он достаточно порядочный человек и мог бы уже давно занять свое место, если бы не его дурацкие попытки. Улыбка растягивает мои губы. Угадайте, на кого я обрушу свой гнев во время сегодняшней тренировки? Одно очко над принцессой Клиффорд. Мой телефон звонит, когда я тянусь за сумкой. На экране вспыхивает номер Криса, и я нажимаю «Отклонить». Я не в настроении выслушивать его пустые оправдания. Он посылает сообщение. Крис: Срочно. У меня есть новости. — В чем дело? — я отвечаю, как только он звонит. — Я подслушал, как мой отец разговаривал со своими офицерами, — шепчет он и, кажется, задыхается.