Его взгляд скользнул прямо ко мне. Он злобно усмехнулся. – Для чего, блин, ты думаешь, я говорю? Ты горячая штучка, и, наверное, я хочу подурачиться с тобой. Я не использовал никаких новых слов, Хорошая Девочка. Не нужно открывать словарь. Опять этот засранец. Но я знала, что он боялся правды. По какой-то причине секс был для него щекотливой темой. И, может быть, я была права. Может быть, мы оба были девственниками. Я сказала это в шутку, но это имело большой смысл, когда я подумала об этом. Я никогда не видела, чтобы он на самом деле целовался с девушкой. Я никогда не видела, чтобы он флиртовал или с кем-то разговаривал. Я никогда не видела, чтобы он целовал девушку. Господи, я даже не думаю, что когда-либо слышала, чтобы он целовался с кем-нибудь. Я спустила ноги с кровати и села рядом с Воном, бедром к бедру. Я задала свой следующий вопрос, не встречаясь с ним взглядом. – Я стала первой девушкой, которую ты поцеловал? Это означало бы, что первый поцелуй Вона был более или менее в восемнадцать лет. Догадка слишком нелепая, чтобы принимать ее всерьез. Ни одному парню не делают минет перед поцелуем, конечно. Он фыркнул, качая головой. – Отвали. – Скажи мне. – Нет, ты не стала моей первой, – безжалостно отрезал он. Я ничего не сказала. Может быть, я все-таки ошиблась. Последовала пауза, прежде чем он снова открыл рот. – Ты стала второй. Я поцеловал Луну Рексрот на предрождественской вечеринке у Коулов в прошлом году назло Найту, чтобы он наконец сделал шаг. Мой пульс снова участился. За всю свою жизнь он поцеловал только одну девушку. Двух, включая меня. А первая даже не в счет. Это казалось не только нелепым, но и совершенно безумным. Даже я целовалась с четырьмя парнями. И у меня не было никакого опыта, о котором можно было бы говорить. Вон действительно не хотел иметь ничего общего с девушками, ему не хотелось быть с ними. Но почему? – Может быть, я асексуален, – бесстрастно сказал он. Я так не думала. То, как мы целовались… в этом чувствовалось волшебство. Дикая, необузданная похоть двух горячих, смертных тел, соединяющихся, взрывающихся и отчаянно пытающихся вырвать друг друга из кожи и слиться во что-то единое и интимное. То же самое. Вот почему я не могла устоять перед поцелуями Вона, или когда он запустил пальцы в мои волосы, или когда посмотрел на меня с другого конца комнаты. Когда мы соприкоснулись, мне показалось, что мы одно целое, и это напугало и взволновало меня. – Я не хочу спать с тобой. Не хочу ублажать тебя, – серьезно сказал Вон, его горло подрагивало. Сегодня вечером он был на грани прозрения. Что случилось, что сделало его таким? – Но я хочу поцеловать тебя. Много раз. И везде. И… – Он нахмурился, со вздохом закатив глаза. – Я думаю, я не возражаю, если тебе в конечном итоге понравится, когда я это сделаю. Я расхохоталась. Он этого не ожидал. Он нахмурился еще сильнее, и его глаза расширились от раздражения. Казалось, он не мог понять, почему мне льстила и полностью развлекала мысль о том, что его так сильно влечет ко мне, что он был готов нарушить многие из своих правил. Он должен был смириться с тем, что заставляет кого-то другого чувствовать себя хорошо. Господи, с этим парнем мне нужно было быть осторожной. Такие моменты, как этот, заставляли меня любить Вона как личность, видеть за пределами личности. К счастью, таких моментов было немного, и я была неспособна влюбиться по-настоящему. – Это не смешно. – Так и есть. Ты прав, мне не следует уходить отсюда. Ты будешь делать работу за нас обоих, а я могла бы использовать это время для работы над своим проектом. Но что касается поцелуев, у меня есть несколько вопросов, прежде чем я приму решение относительно твоего предложения. – Это не было предложением, – огрызнулся он, словно испугавшись, что я могу воспринять это как комплимент. Я пожала плечами, указывая на дверь, на случай, если он забыл, как выйти. Он тяжело вздохнул. – Положись на меня. – Ты будешь целоваться с другими девушками? – Я схватила подушку и прижала ее к животу. А именно, с Арабеллой. – Нет. – Он почти вздрогнул, уставившись на меня, как на сумасшедшую. – Конечно, нет. – Ты позволишь им делать тебе минет? – спросила я. – Ты сделаешь мне минет? – Нет, нет, если ты не набросишься на меня. – Ну, тогда, я думаю, да. Я найду девчонку для минета в другом месте. – Тогда сделки не будет. – Ты серьезно? – Он отстранился, чтобы рассмотреть мое лицо. Я пожала плечами. – Я не прошу кольцо, Вон. Мы оба знаем, что это будет обычным дурачеством, и мне нравится целоваться с твоей кислой рожей. Теперь, когда мне нечего делать, кроме как работать над своим произведением, я думаю, ты мог бы быть хорошим развлечением, пока мы не выберемся отсюда. Но я не хочу иметь с тобой ничего общего, если ты продолжишь совать свой член в рот другим девушкам. – Хорошо, – выплюнул он, его губы стали тонкими от ярости. – Хорошо, – сказала я беззаботно и каким-то образом – каким-то образом – поняла, что мне удалось убедить себя во время этого разговора, что это была блестящая идея. Что это замечательно, что Вон уделил мне столько свободного времени. Что это прекрасно, что мы собирались целоваться, ласкать друг друга и, может, даже заниматься сексом. На Земле не было ни единого шанса, что я почувствую что-то к Люциферу Младшему. Я не хотела влюбляться. Выходить замуж. Заводить детей. Вот почему я вытатуировала девиз Карлайла на внутренней стороне бедра. Мне даже удалось убедить себя, что Вон, напрягающий свои мускулы перед Поупом, не доставит в будущем проблем, что я держу обоих парней под контролем. На самом деле единственным горьким привкусом, от которого я не могла избавиться, было предательство папы. То, как он скрыл от меня правду о моей стажировке. Мне казалось, что мой отец скомпрометировал меня, чтобы помочь моему врагу, и я была зла на него. Вон мне ничего не должен. Но мой отец? О, он сделал это. – И я имею в виду, что ты можешь причинять мне боль, – продолжил Вон, прочищая горло. – То есть кровь и другая хрень, если тебе это нравится. Не знаю, почему меня так огорчило, что он предложил мне свою боль в знак нашей сделки. Мне нравилось причинять ему боль, когда он причинял боль мне. Но я не была знатоком боли, как он. – Я этого не хочу, – осторожно произнесла я. – Хорошо. – Теперь, когда мы покончили с этим. – Я хлопнула себя по бедрам, отчаянно пытаясь выбросить из головы гнев и разочарование из-за моего отца. – Помнишь свой первый поцелуй с Луной? – Смутно… – Румянец снова вспыхнул на его щеках. Он не смотрел на меня. О, Вон. – Я хочу, чтобы ты стер это из своей памяти. – Я встала над ним, согнув ноги в коленях, и обвила руками его шею. Медленно опустилась, обхватив коленями талию Вона. У него перехватило дыхание. Мое полностью остановилась. Воздух снова казался густым и влажным. Я устроилась на нем сверху, чувствуя, как его выпуклость прижимается ко мне. – И все последующие со мной. Это твой первый поцелуй. – Мои губы порхали над его губами, когда я говорила. – Лен. – Мое прозвище вылетело из его рта прямо в мой, страстно и отчаянно. Веки Вона закрылись, несмотря на все его усилия держать себя в руках. Но не мои. Я целовала и смотрела на него широко открытыми глазами. Не было ничего прекраснее, чем наблюдать, как Вон Спенсер теряет контроль. Глава 13 Вон И вот. Я, черт подери, сделал это.