— Их смерти никогда не были бессмысленными! Я и такие как я умирали за империю, а целуя в задницу длинноухих ублюдков, с которыми мы воевали, ты только сделал их жертву бессмысленной. Это ты виноват, и я полажу твоей глупой политике конец. Здесь и сейчас. Токр развернулся и направился к своим людям. Переговоры были завершены. *** Убийство эльфа, светлого или тёмного — это величайшее преступление не только в эльфийском обществе, но и во всём мире. Если эльфа убьёт человек, зверолюд, орк, гоблин или даже боевой маг Айранга, то эльфийский альянс сделает всё, чтобы убийца заплатил по своим счетам. И расплата за подобное преступление воистину ужасна. Поцелуй Амвросии — особое заклятие, которое применялось исключительно к врагам эльфийского народа. За пределами Азарии (страны тёмных эльфов) и Цинтрии (страны светлых эльфов, расположенной на юго-востоке материка за перешейком ребристых гор), о заклятии знали лишь то, что оно в разы хуже смерти. Однако, что конкретно происходит с жертвой, подвергшейся его применению — никто не знал. Ходили лишь слухи. Те, кто столкнулся с этим на своём опыте, уже мало что могли рассказать. Вернее, рассказать могли, вот только услышать их было некому. Вся прелесть заклятия заключалась в том, что преступника подвергали трансформации. Проще говоря, в человека или в представителя другого разумного вида при помощи магии вживляли семена радужного дерева, которое медленно, но верно прорастало через тело. Корни уходили в землю, а ветви поднималась к небу на многие сажни вверх. Казалась бы, пытка мучительная, но с гарантией на смерть, вот только в процессе сего издевательства жертва не умирала. Более того, смерть просто становилась невозможной. Радужное дерево — растение невероятно странное, красивое, великолепное, но главное — магическое. Магическую силу для себя оно брало от земли, и питало ими и свою жертву в том числе. В итоге, боль изменяющегося тела становилась вечной. Но это было не всё. Жертва становилось с деревом одним целым. Нервные окончания жертвы срастались с жилами растения, и жертва чувствовало всё, что происходило с деревом. Копошащие под корой и корнями паразиты, шастающие по веткам грызуны, долбящие кору птицы — всё это приносило неописуемый спектр эмоций, который был сродни чувствам от тысячи извращённых пыток. И продолжалось это вечно, поскольку радужные деревья не гибли. Жертва попадала в вечную ловушку — постоянно чувствовать боль, не имея возможности умереть. Всё, что оставалось — это смириться, привыкнуть и попытаться найти спасение в забвении. Роща радужных деревьев была прекрасна и являла собой действительно фантастическое зрелище. Могучие вековые деревья были расписаны яркими красками всех цветов радуги. Эльфы, как светлые, так и тёмные, гордились ими. Однако во внешнем мире никто не знал, что действительно скрывает радужный лес. Более того, не все эльфы были посвящены в тайну создания леса. Ольфар относился к тем, кто не просто знал о тайне радужных лесов, а принимал непосредственное участие в его создании. Поэтому секретарь совета старейшин любил лично посещать исследовательскую лабораторию, расположенную в восточной радужной роще. Прогуляться по роще — было сродни приёму горячей ванны. Ольфар помимо всего прочего был не обделён талантом в телепатии, поэтому мог легко услышать, о чём думают радужные деревья, вернее, жертвы страшного наказания. В большинстве случаев те находились в полудремотном забытье. За многие годы боль практически становится нормой и уже почти не мешает жертве дремать. От таких многовековых деревьев тянуло тишиной, спокойствием и безмятежием. От этого прогулка по роще становилась ещё более приятной. Однако, чем ближе Ольфар подходил ко входу в подземную лабораторию, тем отчётливее ощущался совсем другой настрой — боль, страх, ярость, ненависть. Дремавшие деревья бодрствовали. Даже больше — им было до безумия больно. — Что за чёрт? — Ольфар на секунду приостановился, затем бросился к лаборатории. У секретаря появилось плохое предчувствие. Чем ближе он подбирался ко входу в исследовательский центр, тем сильнее кричали радужные деревья. И вскоре стало понятно почему. Многие из деревьев были изувечены. На стволах одних были следы когтей, на стволах других — следы мощных ударов, а третьи и вовсе были практически сломаны. Ольфару стало не по себе. Так изувечить толстые стволы магических деревьев могло только очень сильное создание, и, судя по следам на двери лаборатории, выбралось оно именно из подземного бункера. Эльф медленно и аккуратно, постоянно озираясь по сторонам, спустился по лестнице. Было понятно, что в лаборатории не так давно произошло безумие. В коридоре были видны следы ужасной битвы. Но главное — то тут, то там валялись эльфы. Вернее, всё, что осталось от их тел. Это были охранники. Какие-то тела были просто выпотрошены, какие-то практически съедены, но больше всего было тел, разорванных на куски. То, что убило эльфов, начало своё буйство в лаборатории, где и проходил эксперимент по созданию баргестра. Это было видно по следам. Войдя в лабораторию, Ольфар обнаружил тела медицинского персонала и раскуроченную огромную колбу, где и находился подопытный. Всё стало на свои места. Тварь вырвалась и напала на исследователей. Затем прорвалась в коридор и столкнулась с охраной, среагировавшей на сигнал тревоги. Ольфар нервно сглотнул. Тварь явно была сильна, поскольку покрошить в пух и прах каскадный отряд, который состоял из десятка подготовленных бойцов эльфийской боевой когорты, не смогла бы даже дюжина боевых магов Айранга. От этого в глазах секретаря помимо страха загорелся и огонёк меркантильного желания обладать этой мощью. — Кх, кха… — эльфа от размышлений отвлёк хриплый кашель. Секретарь быстро пробежался по помещению взглядом, ища источник шума. Звук раздавался позади разрушенной колбы. Медленно и осторожно подойдя к ней, Ольфар увидел израненного Аркона. Руководитель исследовательской лаборатории был весь в крови. На лице был след от когтей, а на груди красовалась глубокая рана. То, что эльф был жив, уже было большим чудом. Было видно, что он пытался себя лечить, но сил на полноценное излечение просто не хватило. Тем не менее, тот был ещё в сознании. — Аркон, какого чёрта здесь произошло? — Ольфар опустился на колено перед руководителем лаборатории и применил лечебное заклятие. Тот облегчённо вздохнул. — Эксперимент провалился… — говорить эльфу ещё было крайне тяжело. — Когда ты ушёл в прошлый раз, я взял ещё подопытных… Я начал перекрёстный эксперимент… Результат был ошеломительный. Однако прогресс возрос в разы, и мы были к этому не готовы. Подопытный стал меняться и трансформироваться в нечто другое, чем было задумано. Это уже не было похоже на баргестра… Новый вид. Он разнёс лабораторию за мгновение… Если нам удастся его схватить и использовать, то это будет… — Полноценная победа… — закончил за него Ольфар, обдумывая сказанное своим подчинённым. — Куда он направляется? — Мы промыли ему мозги. Оно выполняет задание. — Ты хочешь сказать, что оно идёт за Токром? Аркон утвердительно кивнул. Наступило минутное молчание, которое вновь нарушил Ольфар: — Ты вёл записи? У тебя есть описание экспериментов? — Да… Мой дневник. Всё описано там… Секретарь совета старейшин обдумывал, что стоит предпринять. Заняло это не больше нескольких минут, по истечении которых Ольфар рассеял лечебное заклятие. Аркон непонимающе уставился на него. — Я знаю, как нам поступить. — начал секретарь. — Эта тварь, вырвавшаяся их лаборатории, сильна и могуча. Если её изловить и исследовать, наверняка можно добиться полного контроля над ней. Более того, можно будет штамповать таких сотнями. Пока есть низшие расы, сложностей с материалами не будет. Проблема лишь в том, что нужно на кого-то повесить неудачу. Ты понимаешь? Глаза раненого расширились от неожиданного удара клинком в грудь. Хоть эльфы, в том числе и тёмные, и называют бессмертными, это не совсем так. Они действительно могут жить практически вечно, но это не значит, что они не могут умереть. Бездыханные тела дроу, разбросанные по лаборатории, вполне это доказывали. Теперь к их числу относился и Аркон, над которым возвышался Ольфар. — Прости, но грехи лучше вешать на мёртвых. Не волнуйся, я сделаю всё, чтобы твоя жертва и жертва этих славных эльфов пошла на благо нашему народу. Секретарь действовал быстро. Изъяв записи убитого, он намеревался в первую очередь с ними ознакомиться, а затем созвать совет старейшин. Оставалось дело за малым — подставить Аркона, обвинив в неудаче, и получить добро на захват твари. Всё складывалось как нельзя лучше для секретаря совета, и этим он намеревался воспользоваться на полную. Глава 23. Бой на равнине Вельта Рядовым солдатам было без разницы, о чём толкуют братья. Однако и без особых знаний было понятно, что битва состоится. Здесь всё должно было решиться, поэтому солдаты, подгоняемые командирами, не стали терять времени, и начали готовиться к бою. Конница, стрелки и пехота занимали свои места, образуя на месте разрозненной массы стройные ряды, а к переднему краю подкатили лёгкие катапульты, дальностью в 130 сажней. К тому моменту, когда Токр вместе с пленным генералом Мирка расположились на небольшом холме позади основного массива войск, а Вальтер вернулся на подготовленный для него помост, армии по обе стороны были построены и полностью готовы к битве. Оставалось лишь дождаться сигнала к атаке, который не заставил себя ждать. Над полем боя прозвучал звук горна, призывающий к битве. Сначала с одной, потом и с другой стороны. Бой начался. Любой бой на открытом поле начинался с обстрела. Естественно, данное столкновение не стало исключением. Возможность убить или ранить врагов на расстоянии, не вступая в рукопашный бой, была заманчивой. По обе стороны поля вперёд вышли лучники и арбалетчики. К стрельбе приготовились и наводчики катапульт. Король Токр руководил своим войском лично. Успех выбранной стратегии во многом зависел от решений главнокомандующего. — Наступаем. — король был краток. Генералы, которым незамедлительно был доставлен приказ, оперативно его передали своим младшим командирам. Маг Клим помимо пороха подготовил для нужд армии не один амулет связи, чем значительно облегчил жизнь рядовым солдатам, часто используемым в подобных сражений в качестве связных. В ответ на приказ, общая масса войск разделилась на две части. Практически 2/3 солдат остались позади с катапультами, а вот 1/3 часть, в которую входили лучники, арбалетчики и небольшая часть пехотинцов, начала потихоньку медленным шагом наступать. Армия Вальтера оставалась на месте. Встречать неприятеля выступили сарматы. — Хм. — произнёс Токр, наблюдая за происходящим на поле боя. Если бы в его распоряжении также были наёмники, то он определённо поступил точно также. Наёмники есть наёмники. Их, в отличие от своих солдат, не жалко. Когда расстояние между 4 тысячами солдат Токра и 5 тысячами сарматских наёмников уменьшилось до расстояния выстрела, прозвучала команда: — Пли! — эхо королевского приказа тут же разлетелось по округе. В ответ в небо взмыли стрелы и болты. Тут же послышался лязг бьющих сверху снарядов о щиты и доспехи. Рукотворный дождь был настолько плотный, что защититься под небольшими щитами было проблематично как одним, так и другим. Тут и там стали слышны крики и стоны раненых. Стрелы с прикреплёнными к ним пороховыми шашками были тяжелее обычных, поэтому для их использования требовалось подпустить противника поближе. А вот для катапульт подобного не требовалось. Солдаты, чуть выкатив их вперёд, сразу же приступили к обстрелу. У армии Вальтера метательных устройств было практически в два раза больше, чем у армии Токра. Однако атаки армии бунтовщика были куда мощнее. Снаряды, долетевшие до вражеской армии, не просто разбивали стройные ряды. За попаданием сразу же слышался взрыв. Причём крайне мощный. Умельцы из солдатни пристроили к обычным снарядам пороховые бочки. В итоге, ту и там слышались громогласные взрывы. Катапульты армии законного правителя подобной разрушительной мощью похвастать не могли. Чаша медленно стала крениться в пользу Токра. К тому моменту, когда пешие части армии бунтовщика подошли на расстояние полёта стрелы, утяжелённой пороховой шашкой, от 5 тысяч наёмников в строю осталось всего 3 тысячи, тогда как потери врага были значительно меньше. Теперь по рядам сарматов прошлись мелкие взрывы в большом количестве. Это взрывались шашки на стрелах. Даже щиты мало помогали наёмникам от взрывов. После оглушения те становились лёгкой мишенью для обычных стрелковых снарядов. Ряды наёмников уменьшались с огромной скоростью. Вальтер не мог поверить своим глазам. Законный правитель империи предполагал нечто подобное, однако королю следовало признаться самому себе, что подобного он явно не ожидал. Сила чёрного порошка им явно была недооценена. В итоге, следующий шаг, при помощи которого Вальтер планировал сломить врага, оказался под угрозой. Катапульты армии Токра легко прореживали ряды неприятеля, поэтому основной части его войска не было нужды вступать в прямой бой. У Вальтера оставалось всего два варианта: либо отправить в нападение один из корпусов основной армии в качестве приманки, либо отступить. Требовалось выманить врага вперёд, и сделать это можно было только одним из указанных способов. Отступление было действенным вариантом, ведь тогда бы противник бросился в преследование, однако в таком случае войскам Токра было достаточно выдвинуть катапульты вперёд, чтобы всю мощь пороха ощутили уже не наёмники, а основные части армии. Если это произойдёт, то останется только бегство с поля боя. Позади войска Вальтера находился лес, больше подходящий именно для этой цели, нежели чем для стратегического слаженного отступления. В итоге, оставалось лишь одно — пожертвовать малой частью своих людей, чтобы победить и сберечь жизни большинства. Тяжёлый выбор для любого полководца, и принимать решение требовалось быстро. С тяжёлым сердцем король Вальтер отдал приказ: — Пусть корпус генерала Мано выступит на поддержку наёмникам. Получив приказ, генерал со своими бойцами в количестве 7 тысяч солдат выдвинулся вперёд. В это же время сарматы, потерявшие ещё около 1 тысячи бойцов, вступили в рукопашный бой. Помимо взрывов и криков, поле боя наполнилось лязгом стали о сталь. Варик, находившийся вместе с дивизионом бешеных в рядах конницы, затаив дыхание наблюдал за развернувшейся перед ним битвой. В горле пересохло, а на лбу выступила испарина. Ожидать вступления в бой было утомительно. Чем больше приходилось ждать, тем больший страх окутывал сознание. Напряжение трудно было скрыть. Впрочем, другие бойцы также нервничали перед битвой. Тем временем спешившие на помощь бойцы корпуса генерала Мано уже практически достигли основной массы сражающихся. Правда, сделать это смогли далеко не все. Бьющие катапульты, сооружённые практически из подручных приспособлений и материалов, практически на треть проредили корпус. — Конница первого ряда готовсь! — теперь уже Токр готовился поддержать своих бойцов помощью кавалерии. Кавелеристы были поделены на три группы, в каждую из которых входило 1,5 тысячи человек. По плану поддержка сражающейся пехоты должна была быть оказана поэтапно, и теперь наступила очередь вступить в битву первой группе солдат. Когда корпус генерала Мано всё же вступил в бой, прозвучало громогласное: — В атаку! С криком в бой ринулись вооружённые всадники. Конница помчалась на помощь своим пехотинцам со всех ног. Те в свою очередь отработанно проделали в своих рядах коридоры для всадников, дабы те беспрепятственно смогли напасть на врагов. Естественно, пешим войнам армии законного короля было проблематично противостоять верховым, и те оказались не в самом удачном положении. Корпус Мано вместе с остатками сарматов просто резали как скот. Токр превосходил своего брата в тактике на целую голову, и это было очевидно. Из 5-ти тысяч наёмников и 7-ми тысяч солдат генерала Мано осталось в живых и продолжало сражаться не более 4-х тысяч бойцов. И это число стремительно уменьшалось. Бойцы Токра применили порох ещё одним неестественным образом. Солдаты использовали сосуды, заполненные порохом. Поджигая фитили, бойцы метали их в гущу бойцов неприятеля. В итоге, потери врагов были ошеломительно велики. Вальтер наблюдал за происходящим скрепя зубами. Законный правитель просто был загнан в угол. Если он продолжит ждать, надеясь на то, что Токр отправит больше солдат в бой, то в итоге потеряет своих людей, которые уже вели сражение. И даже больше. Катапульты будут направлены на основные части войска. Кончено же, оставался шанс, что в таком случае адское оружие подадут вперёд, и оно попадёт в зону действия подготовленной ловушки. Но к тому моменту, когда это произойдёт, сколько погибнет его людей? Если же отправить подмогу сражающимся, то ситуация повторится точь в точь. Законный правитель империи проигрывал. — Чёрт! — прошипел Вальтер. — Мой король. — Вальтера привёл в чувства один из генералов его армии по имени Роланд. — Мой корпус примет бой. Отдайте приказ. Вальтер посмотрел в глаза опытного генерала. Бывалый солдат был спокоен, и это же отражалось в его глазах. Генерал прекрасно понимал, на что идёт. После секундной заминки, король принял тяжелое решение. — Действуй. Генерал Роланд тут же дал команду своим верховым, сам направляя своих людей. Генерал кивнул своему королю. Оба понимали, что больше свидеться не получится. Пришпорив лошадь, Роланд двинулся в атаку. Бросаться в борьбу в лоб генерал не стал. Атаковать было решено по дуге с флангов, разделив корпус на две части. Таким способом планировалось уйти от катапульт. Движение врага сразу же было замечено Токром. — Корректируйте катапульты! — рявкнул он. Солдаты, ответственные за наведение дальнобойного орудия, тут же принялись поворачивать устройства. Однако на пристрелку требовалось время, и Роланд со своими солдатами его давать не собирался. Конечно же, отдельные снаряды всё же угодили во всадников, выжигая людей и лошадей до пепла, но пострадала лишь малая часть. Роланд действовал правильно, умело выводя своих людей из под ударов. — Седьмое пекло! — ругнулся Токр.