Мишка высунулся из кухни и весело прокричал: – Юлька, ты куда пропала? Айда пить кофе. Суть в том, что я не была до конца уверена, делает ли он это специально. То есть, конечно, Мишка очень хотел понравиться, но я не знала, используются ли тут колдовские приёмчики, или это моя маман желает задушить романтику на взлёте из-за своих планов относительно меня и потому красиво пудрит мозги. Технически она могла бы это провернуть, но стала бы моя мама так поступать со мной? Вот что творится в голове у женщины, бросившей ребёнка, чтобы тот рос сильным и смелым? Кто знает. Трудно не быть излишне подозрительной, вспоминая аналогичные срывы в прошлом. Когда мне исполнилось пятнадцать, случились худшие новогодние каникулы – это был уже второй раз, так что я точно понимала, что никаких, даже крохотных чудес не будет, мама не появится волшебным образом и нелепое хвойное дерево, криво воткнутое в подставку в большой комнате, порадует только теми подарками, которые я сама туда заранее положу. Кошмарно, как по мне. Отлично помню, как сидела на подоконнике и водила пальцем по заиндевевшему окну, воображая воссоединение семьи и все те обидные слова, что остро нуждались в выплёскивании, но наверняка застряли бы в горле, встреться мы на практике. В разгар уныния в дверь позвонили, а я сразу догадалась, что это соседская бабка, кому ещё есть дело до меня? Она грустно улыбнулась и вдруг робко протянула мне корзинку со сладостями. Я собралась захлопнуть дверь перед её назойливым носом, но поняла, что на этот раз бабка пришла по собственной воле, а не из-за внушения. По какой-то неведомой причине соседка всё-таки привязалась к беспризорному ребёнку, регулярно захаживая по приказанию моей матери. Привязалась по-настоящему и преодолела безотчётный страх, внушённый нашим семейством за предыдущие годы. Это и было то самое чудо, которого мне не хватало, и я бросилась обнимать смущённую соседку, бормотавшую под нос всякие глупости про важность хорошей компании на выходные, и затащила в квартиру, кстати подумав, что очень давно не видела её детей – возможно, она теперь не менее одинока, чем я. Мы пили чай и болтали о чём попало – темы для разговора угрюмой пенсионерки и непростой девочки-подростка находились с трудом, но как же здорово было в кои-то веки не чувствовать себя бесконечно жалкой, когда почти каждый в этом городе проводит время с семьёй. Развернув заботливо упакованный трофей – новое платье и туфли, купленные мной на прошлой неделе и припасённые для праздника, я приметила невесть откуда взявшиеся надписи с изнаночной стороны упаковочной бумаги. Там было только четыре слова: «Не смей. Прогони её». Я изорвала упаковку на мелкие клочки, но всё равно выгнала бабку и тем её сильно расстроила, но это спорное решение подтолкнуло меня вмешаться и изменить кое-что. Отныне она обрела свободу, категорически забыв о моём существовании и потеряв интерес подглядывать за соседями через дверной глазок – и вот тогда я извлекла урок. Не убедившись, что приставучая бабка обычный человек и обманувшись заурядной внешностью, я толком ничего не проверила перед вмешательством. Да, она забыла и перестала даже смотреть в мою сторону, а также проходила мимо входа в квартиру, усиленно напрягая шею, чтобы не повернуть хоть чуть-чуть голову. Старая ведьма сполна отплатила мне за служение матери – после попытки вмешаться она разбила все автомобили в округе, просто представив, как весело это будет, и повторила успех в моей голове, из-за чего я свалилась с головной болью и не могла заставить себя шевельнуть хоть пальцем. Нельзя менять наших братьев и сестёр без последствий. И снова обманутые надежды, ведь мне показалось, что после такого справедливо дождаться внятных извинений от матери. Увы. Те четыре слова превратились в единственное напоминание о потерянной семье. И теперь Мишка. Возможно, он тоже не так прост, как кажется, но я верила в подлинность его отношения ко мне и не собиралась сдаваться. Не в этот раз. Всё развивалась не так плохо, как грозилась моя мама. Мы проводили много времени вместе, почти наплевав на поджимающие сроки сдачи текстов, а Мишка, избавившись от повинности, наложенной вечно голодным и злобным существом, даже полунамёком не выказывал склонность манипулировать беззащитными людьми с помощью чар. Прислушиваясь к тому, как он отвечает на разрывающийся телефон – его проекты требовали постоянного контроля, и мне нравилось смотреть, как он с ловкостью фокусника разруливает неразрешимые на вид проблемы – легко можно было вообразить, что с такими талантами никаких чар и не надо, просто к некоторым людям удача словно сама плывёт в руки. Так же горячо я хотела верить, что могу пожертвовать своим сомнительным даром, здорово смахивающем на проклятие, ради обычного, банальнейшего человеческого счастья. В конце концов, неужели больше некому зачищать поляну? Огромный город притягивает хищников, но и охотников тут должно быть немало, и если один их них берёт самоотвод, что с того? Раньше люди откровенно ненавидели ведьм, справедливо считая, что те слишком могущественны и все встреченные ими души лишь бесчисленные песчинки, рассыпанные по дороге и досадно липнущие к ногам, но всегда упуская из виду, что только они и способны оберегать целые города, если захотят. Порой достаточно было попросить о помощи, но вместо благодарности в ответ прилетал страх и – непременно! – осуждение со стороны случайных свидетелей чудесного спасения путём обращения к таким, как я. Так себе мотивация, а сейчас ещё хлеще – всем плевать. Это я к тому, что избавиться от чувства вины оказалось проще, чем ожидалось. Мама то ли сдалась, то ли затаилась, и вскоре я поняла, чего она ждала. Мы возвращались к нему после трудного дня и задержались у машины, не в силах оторваться друг от друга, когда полная луна осветила небольшую компанию, шедшую через арку дома напротив – стайка девушек на взводе преследовала перепуганную толстушку в довольно дерзком платье и на каблуках. Они выкрикивали путаные угрозы, из которых следовало, что бедняга посмела обратить на себя внимание какого-то парня и вся компания намеревалась отомстить за покушение на их собственность. Послушав с минуту, мы выяснили, что упомянутый парень принадлежит долговязой брюнетке с короткой стрижкой, и настроена она крайне решительно, а товарки целиком и полностью разделяют её мнение. Толстушка еле-еле сдерживалась, чтобы не побежать и тем не спровоцировать разъярённых дам, и быстро зашагала к нам, чуть не подвернув на бордюре ногу от непривычки к шпилькам. Миша отпустил меня и нахмурился, выйдя из-за машины прямо в центр круга под фонарём. Толстушка шмыгнула за его спину и с опаской обернулась, сжав в руках слишком маленькую для её комплекции сумочку. Преследователи притихли и кое-кто даже присвистнул – именно так и должен выглядеть герой их романа, не говорила, а кричала каждая их клетка. Раздались неуверенные смешки и напряжение спало, но тут заводила топнула ногой и разразилась тирадой, призывающей проучить толстуху здесь и сейчас и не глазеть на кого попало, как дети малые. Пристыженные девушки стыдливо умолкли и сбились в плотную группу, не обращая больше внимания на преграду в виде симпатичного мужчины. Толстуха судорожно вздохнула и отступила назад, а Мишка застыл, словно раздумывая. Барышни угрожающе обступали жертву, и драка с толпой неуравновешенных и мстительных дам казалась неизбежной. Именно тогда он с сожалением посмотрел на меня и щелкнул пальцами, повернувшись обратно ко всей компании. Каждая из них вдруг остолбенела и с восторгом уставилась на Мишу, явно размышляя, а не броситься ли на шею, или это только отпугнёт его. Они так и стояли, томно поглядывая на новый объект их внимания, а Мишка коротко бросил толстушке – беги, и она послушалась, сняв наконец ненавистные туфли и нырнув за угол, сверкая пятками. Мишка весело сообщил дамам, что они могут быть свободны, и те расстроились, но послушно удалились сквозь арку, не забыв послать на прощание полные надежд взгляды. Мишка повернулся ко мне и молчал, положив руки на кузов автомобиля. – Ну и что это было? Очевидно, ты можешь ими управлять. У тебя есть дар, – трудно было отрицать то, что случилось на моих глазах. – Да, есть. – Ты мне наврал. – Иначе ты бы решила, что у нас всё не по-настоящему. – А это не так? – Не так. Поверь, я никогда не использовал его на тебе, даже в тот день, когда ты приехала в первый раз. Она бесцеремонно вломилась в мою квартиру, куда я заскочила, чтобы переодеться и взять кое-какие вещи – похоже, бесхитростно поджидала у двери, как в засаде. Огненно-рыжие кудрявые волосы и зеленоватые глаза складывались в гремучую смесь на идеально загорелом лице, что, пожалуй, удивительно для рыжей бестии вроде неё. – Ты правда купилась на эту наживку? – она высокомерно оглядела меня с ног до головы и протянула руку для рукопожатия. – Я Ксюша, кстати. Мишин партнёр по бизнесу. И можешь не представляться, я знаю, кто ты, – во взгляде мелькнула откровенная неприязнь, – Юля Петрова, его первая любовь. Как патетично! А ещё говорят, что она не забывается. Врут, уж поверь. – Что тебе нужно? – Хотела убедиться, что ты и правда такая размазня, что приняла всё за чистую монету. Любовь-морковь без специального маленького внушения, ведь мы же с тобой понимаем, о чём я? Якобы Миша играет по-честному, а ты вся такая на позитиве и даже не усомнилась ни в чём. Ха-ха, – Ксюша наслаждалась моментом. – Что-то мне кажется, что ты не просто партнёр. – О да! В отличие от тебя и прочих наивных дамочек, ему никогда не приходилось применять со мной внушение. Я сразу знала, кто он, и про его кошмарную мамашу тоже. И он знает, что может мне доверять. Улавливаешь? Сто к одному, тебе-то он не стал раскрывать свой постыдный секрет, пока не прижало. Так? – Тогда откуда ты узнала? Неужели он просто взял, и сообщил при знакомстве? Или ты как-то… – Нет, я всего лишь человек, а догадалась обо всём, ещё когда присматривалась к нему. И знаешь, мне не понадобилось несколько лет, чтобы вдруг решить, что он ничего так. Когда мы познакомились, я была студенткой, а не бестолковой, как пробка, школьницей, так что мне хватило мозгов сообразить, что он именно тот, кто мне нужен. – То есть вы вместе? – Нет, дорогуша. Но мы были вместе очень долго, пока не пришла ты, вся такая красивая, я-не-знаю-нравишься-ли-ты-мне, и увела моего парня. – Наверное, вы быстро расстались, раз я даже не заметила периода мучительных колебаний и судьбоносного выбора. Это было как-то до обидного незаметно, позволю заметить. – Юля, ты выглядишь жалкой. Мы с ним скорее лучшие друзья, признаю, но с такой особенной дружбой, когда можно спать вместе. Когда мы встретились и я твёрдо решила, что он мне нравится, то стала внимательно наблюдать. Глупо прыгать в кровать к незнакомцу, и, для справки, одноклассник тоже совсем не подходит, если ты выпустила его из виду на очень много лет. Я раскусила все Мишины трюки, а потом уже сообразила и про мамочку. Она была жуткая, да? Спасибо, что исправила это, но тебе пора сваливать. – А я так не думаю. – Жаль, что придётся сказать это вслух, но ты ничем не отличаешься от всех прочих девушек нашего Миши, разве что кое-что умеешь, но это не делает тебя привилегированной. Юленька, он держит тебя за поводок и вертит, как хочет, а ты развесила уши. Имей уважение к себе. Честным он был только со мной, потому что сразу понял, что я принимаю его таким, какой он есть. У нас всё серьёзно, а с тобой это скорее самоутверждение по старым детским обидам. И я никогда не переживала по поводу многочисленных баб, потому что всегда знала, что только со мной он может быть собой. Ему не нужно внушать мне. А тебе – нужно. Как считаешь, он откажется от нашей дружбы? Сомневаюсь. – Раз ты так уверена, зачем пришла? Ксюша слегка поморщилась на мой ироничный вопрос. – Уже сказала, хотела посмотреть на тебя. Надеюсь, ты не будешь менять что-то в моей жизни просто из вредности? Ты же типа добрая ведьма? Заботишься о людях, как раз таких, как я, – она состроила умильную рожицу. – А теперь мне пора! Ксюша послала воздушный поцелую и унеслась по лестнице вниз, звонко цокая каблуками. Я попробовала выбросить из головы наш разговор, но мысли жужжали, как назойливый рой, и царапали душу. Первой мыслью было спросить Мишу о его подружке, но что он ответит? Да, они просто друзья, хотя она влюблена по уши и они позволяют себе небольшие шалости, раз уж никто не против? И ещё он никогда не лгал ей? Потому что мне он точно лгал. А потом пришло в голову, что бояться правды ещё хуже и нужно пойти и выяснить всё раз и навсегда. Подъехав к его дому, остановилась перед кованой оградой и крепко обхватила руками прохладные прутья – забор отделял солидное приземистое здание от нависающих над нами соседних домов, смотревшихся сараями рядом с дворцом. Мне отчаянно было нужно увидеть реальную картину, и я направила все свои силы, чтобы приоткрыть любую завесу, кто бы её не поставил, несмотря на растекающуюся жгущую боль изнутри. Сначала здание покрылось рябью, а потом стены начали превращаться в мутное стекло, обнажая внутренности. Весь ухоженный дворик исчез, уступив место пустырю с разбросанными по краям бетонными блоками. Реальность словно раздвоилась, как коробка в коробке – внутри современного строения на несколько квартир просвечивала его пустая копия, где не было жильцов, кроме Миши. Он сидел в любимом кресле с высокой спинкой – оно ничуть не отличалось от своего двойника в нашей реальности, только вместо дорогого ковра и экзотической половой доски под ним обнаружился грубый каменный пол. Миша почуял мой взгляд даже отсюда и поднял голову, удивлённо уставившись на меня сквозь полупрозрачные стены. Я постаралась не терять из виду ускользающую реальность и пошла вперёд, усилием воли пытаясь заглушить огонь в венах и не выпуская из виду его растерянную фигуру. Трудной частью оказалась лестница, потому что у близнеца не было лифта, но я справилась, пытаясь балансировать сразу на двух уровнях ступеней. Полностью провалиться в тот, другой дом не получалось, но Миша бросился навстречу и подхватил меня на своём этаже. – Какого чёрта ты делаешь? Прекрати сейчас же! Зачем ты начала переход? Ты же можешь застрять здесь! – он отнёс меня на кровать и аккуратно положил на уютный шерстяной плед, брошенный поверх подушек, и убрал волосы с моего лица. Вместо ответа я сперва огляделась. Что же, по крайней мере это не та ужасная халупа, которую показала мне собственная мать в попытке застращать. Здесь вполне прилично, это очевидно, если суметь получше сфокусироваться на деталях. Просто, скромно. Хорошо. – Мне нужно было знать кое-что. Кстати, сегодня я мило пообщалась с Ксюшей. Заодно познакомились. Мишка убрал руку от моей головы и слегка нахмурился. – Мило? Ну конечно, наша сверхдеятельная Ксюша не смогла удержаться и полезла болтать и ябедничать. Ты ей не нравишься, Юля, так что я бы не слишком доверял ей. Что она наплела, что ты рискнула полезть на границу между мирами? Это очень опасно, ты должна сейчас же вернуться. Давай, – он буравил меня взглядом. – В основном Ксюша напирала на то, что ты мне внушаешь привязанность, так что я не могла больше закрывать глаза на очевидный риск и решила проверить. – Проверила? Возвращайся, сейчас же, ну же, – тревога была явной, даже слишком.