– Нет, ещё нет. Мне нужно время, чтобы разобраться, ведь здесь, где ты настоящий, я сумею отличить правду от наваждения. И где мы находимся? Что это за место? – Это не совсем место, скорее серая зона между двумя версиями Москвы. Возможно, ты не знаешь, но параллельно с нормальной реальностью есть ещё и другая, унылая и безрадостная, полная призраков и неприятных тварей, с которыми ты точно не захочешь знакомиться. – Типа грибницы с двойниками людей? Я уже бывала там. Плохое место. Еле выбралась. Миша посмотрел с уважением, смешанным с ноткой восхищения. – И ты вернулась? Значит, кто-то остался вместо тебя? Хорошо, что это была не ты, и хорошо, что ты уже знаешь, как там тоскливо. Возвращайся обратно. – Погоди. Мы же не там? – В серой зоне живут поколениями проклятые люди, способные дрейфовать по границе реальности. Я могу вынырнуть отсюда в любой момент, не напрягаясь, но тебя тьма поглотит, если зазеваешься, и тогда ты точно окажешься именно там, без запасного тела для обратного билета. И я не гожусь на эту роль, запомни. Он был прав – меня затягивало. Очертания призрачной комнаты становились всё отчётливей, и теперь другая, подлинная версия дома затягивалась довольно заметной дымкой. Мишка уловил это по моему озадаченному виду и крепко схватил за плечи, чтобы встряхнуть. И только я обрадовалась, что он вполне честно беспокоится о моей безопасности и не рвётся невзначай заполучить пленницу в его личном уютном измерении, как он сделал это – виновато посмотрел мне прямо в глаза и медленно и чётко сказал: – Юля, ты прямо сейчас выходишь обратно, тебе здесь не место, – голос звучал внутри моей головы. Жжение в венах мгновенно погасло и я отрубилась, как рухнула в тёмный колодец. Очнулась в той же кровати, только теперь всё было обыкновенным, от призраков не осталось и следа, а Мишка сидел с краю и прикладывал мокрое и холодное полотенце к моему лбу. Вот теперь я поняла то, чего не хотела признавать раньше – он внушал мне. – Обещаешь, что больше не будешь так делать? – Мишка неуверенно улыбнулся, но я оттолкнула руку с полотенцем и попыталась приподняться, хотя голова неприятно закружилась. – Ты меня напугала. – Почему бы тебе не внушить мне? Это будет гораздо проще, чем уговаривать. И я могу заставить тебя отстать от меня и совсем забыть, даже если мне будет слегка больно. Пожалуй, я готова потерпеть ради такого дела. Мы оба можем избавить друг друга от нелепого цирка, как считаешь? По рукам? Разойдёмся мирно? Поставь галочку в дневничок великих побед и вали отсюда. Ой, это же твоя берлога, так что это я должна валить. Я почти села, но встать не смогла. Миша молчал, а потом грустно спросил: – Почему ты так уверена, что всё-всё поняла? – Потому что я точно знаю, что не хочу быть подопытной мышкой и у меня есть секретное оружие против таких, как ты. Вообще-то было большой ошибкой не использовать его сразу же. Считай это комплиментом – ты очень хорош, искренне аплодирую. – Ты так убеждена, что я обманом притягивал тебя? Знаешь, Юлька, это даже обидно. Я включил внушение, чтобы выдернуть тебя из опасной зоны, а ты тут же готова разнести всё к чертям? Отлично. Отдохни и можешь валить куда хочешь, я тебя и пальцем не трону. Тебе не нужно менять меня, не напрягайся зазря, не трать силы. Пока! Он сердито встал и ушёл, не оглядываясь, и я слышала, как громко хлопнула входная дверь. Мне потребовался час, чтобы поверить, что я смогу доковылять до машины, но когда я уже стояла у порога, в дверь позвонили. Я испугалась, что это может быть Ксюша или бог знает какая ещё девица, но там стояла моя мама, и я распахнула дверь. Она ни капли не постарела с тех пор, как бросила меня ещё подростком, всё та же небрежность в движениях и мимолётный взгляд, будто она здесь случайно, проездом, заскочила поболтать на пару минут, и будто не было всех этих лет, каждый день из которых я глупо надеялась, что у неё действительно важная причина быть не со мной. Мама легонько чмокнула меня в щёку и взяла за подбородок, но тут же отпустила, словно испугавшись увиденного, и села в кресло в углу. – Мама, что ты здесь делаешь? – Хочу рассказать кое-что об этой семье. – Зачем? Ты была права, мне здесь не место. Могла не заморачиваться, я уже ухожу. Где там ты была в последнее время? Можешь туда и вернуться. И лучше бы я продолжала встречаться с Колей, по крайней мере, он не треплет мне нервы. Этим и займусь. Она посмотрела на меня с сожалением. – Я заставила Колю забыть твой телефон. Он хороший мальчик, но слишком увлёкся тобой, а это не дело. Надо порвать и с ним тоже, пока ещё ситуация под контролем. – Издеваешься? Меня даже с ним нельзя быть? Ну что ты за мать такая? – Ты прекрасно знаешь, что должна быть одна. Это не моя и не твоя вина. – Ага. И вообще – почему мы обсуждаем Колю? Ты о нём пришла поговорить? – Нет, я просто надеюсь помочь тебе избежать ошибок. – Ладно, выкладывай, что за жуть с этой семьёй, кроме того, что я уже знаю? Ещё немного заботливой мамочки на сегодня я не вынесу, надо дозировать. – Мишина мама не родилась такой, но её род получил проклятие именно из-за неё. То есть она всегда была стервозной, но настоящим монстром её сделала я. А её история, если хорошенько разобраться, звучала до крайности банально, чего никак не ожидаешь от хладнокровной ведьмы, полностью лишённой сентиментальности и с лёгкостью отказавшейся от меня, её дочери. Конечно, она была тогда помоложе – никаких детей, никаких забот, только школьные подружки и симпатичные мальчики. Единственной занозой была отличница из класса постарше, которая воображала себя пупом земли и всячески старалась унизить юную маму-хохотушку, даже не подозревая, что играет с огнём. Мама тогда уже прекрасно знала о своих способностях – об этом позаботилась бабушка-ведьма, по традиции покинувшая свою дочь, когда та вошла в полную силу, но сумевшая вовремя преподать все важные уроки. Мама никогда не была злой и потому добродушно сносила вызовы несносной барышни, принимая их за жалкое тявканье, пока случайно не узнала, в чём причина столь яростной неприязни. Сначала казалось, что та девушка завидовала бешеной популярности моей юной мамочки, её лёгкому характеру и таланту притягивать людей – все эти чудеса я не застала, но, когда она рассказывала об этом, весёлые картинки всплывали в воображении, как родные и удивительно достоверные. Похоже, зря я всю жизнь думала, что она чересчур мрачная. Как-то раз они поехали на совместную экскурсию с тем классом, и к маме неожиданно подсел высокий парень с серьёзным лицом, ловко подвинувший зазевавшуюся подружку-одноклассницу и плюхнувшейся на соседнее сиденье, не ответив на гогот, дружно раздавшийся с заднего ряда автобуса. Они болтали всю дорогу, игнорируя насмешки окружающих, которым нечем было заняться, кроме как дразнить новую парочку. Под конец дня школьники устали и почти смирились, что им обоим плевать на шуточки, но вот давняя соперница не сдалась. Всю дорогу она прожигала её спину взглядом, а потом развернула целую кампанию дурацких слухов. Самое смешное, что она настойчиво пыталась рассказывать, что моя мама – чокнутая ведьма и добивается всего с помощью колдовства, потому что высокий мальчик раньше официально числился её парнем или что-то вроде этого, во всяком случае в глазах девочек, и вдруг ни с того ни с сего бросил её драгоценную персону, переключившись на маму. Она угадала лишь наполовину – силу мамуля уже вовсю использовала, но уж точно не ради парней. Дело в том, что мальчик заинтересовался мамой совсем в другом смысле. У него был пунктик на всём потустороннем – из породы тех фриков, что годами ловят нечисть, вооружившись бесполезным оборудованием, но не могут разглядеть настоящее сумеречное создание прямо под носом, например, среди своих одноклассников. Но иногда даже фрикам везёт, и он заподозрил мамину соперницу в проведении странных ритуалов, да ещё и решил, что их жертвой станет моя мама. Иронично – почти угадал, только наоборот. Для проверки фактов он сперва подружился с обидчицей, использовав хитрость и обаяние, и тут же получил в придачу ярлык постоянного кавалера самовлюблённой девушки, от которого оказалось не так просто избавиться. Дальше-больше, и он пошёл в атаку на маму, желая получше изучить предполагаемую жертву. Решив действовать честно, чтобы избежать лишних проблем на любовном фронте, он тупо вывалил свои соображения ошалевшей маме. Сперва она посмеялась, потом попыталась переубедить, а потом задумалась. А что, если он прав, и это будет первое пойманное ею существо? Стоило попробовать разобраться. Они с жаром обсуждали детали, сверяя результаты наблюдения, и тем самым довели соперницу до белого каления. Бедняга видела, как парочка, не стесняясь, проводит много времени вместе, и почему-то постоянно нехорошо косится на неё. Разумеется, её единственной версией стало то, что они бесцеремонно смеются над ней, его бывшей. Жестокая оплеуха для девочки с повышенным самомнением, и когда мама вдруг осознала расклад, то совершила первую ошибку, хотя и из добрых намерений. Она чуть-чуть подправила судьбу соперницы, заставив её потерять всякий интерес к злополучному охотнику за призраками. К сожалению, этим мама не ограничилась, что уже и привело к катастрофе. Наверняка вы сто раз видели такое – девушка переключает тумблер на положение «ноль внимания» и результат оказывается прямо противоположным, у вычеркнутого из списка её желаний парня появляется жгучий интерес к её же скрытым достоинствам. Так и вышло с юной отличницей, горе-охотник на ведьм почуял, что цель ускользает, и сам не заметил, как влюбился. Он рассказывал новоявленной подруге, моей будущей маме, что его пассия никак не реагирует на любые старания раскусить перемену в поведении девушки, и это очень странно, потому что недавно её переполняли эмоции: ревность, злость, жажда мщения, а осталось лишь глухое равнодушие. Охотник не мог смириться с упущенной перспективой и начал пытаться растормошить девушку. Разочарование и задетое самолюбие волшебно превратились в искренний интерес к высокомерной зазнайке, и вот уже моя мама жалеет отвергнутого парня, с горечью понимая, что именно она лишила друга малейших шансов на взаимность. Была бы она постарше, легко бы сдалась и не переживала особо – кому какое дело до несчастной первой школьной любви, да такое с каждым вторым случалось, и ничего, живы-здоровы, смешно вспоминать. Но она была юной и романтичной, так что жутко расстроилась, когда окончательно поняла, что её единственный друг, с которым можно почти откровенно обсуждать важные вещи, так жестоко наказан по её вине. Не то, чтобы девушка ей теперь нравилась – нет. Но она не могла видеть его подавленное лицо и то, как он швыряет собственный рюкзак, когда приходит излить душу. Всё-таки зря ведьм-подростков слишком рано лишают присмотра – она не удержалась от попытки всё исправить. А что у нас в списке правил в первых рядах? Правильно, никогда не исправлять. И почему никто не удосужился доступно разжевать последствия? Какая-то дикая манера утаивать, как всё устроено. Увы, мама не устояла перед желанием помочь лучшему другу. Она подумала, что внесённое ею изменение было не таким уж и важным, и ничего страшного не случится, если у этих двоих всё наладится. Кому будет хуже? Да все только выиграют! И она отменила собственное вмешательство. Вот так просто – бац, и готово. И сначала ей показалось, что всё в порядке, как говорится, никто не пострадал. Девочка открыла, что её уязвлённое самолюбие больше не должно страдать, ведь парень теперь сам круги наворачивает вокруг неё и по первому зову бросается распушать перед ней перья. Они даже повстречались какое-то время: ходили по школьным коридорам, держась за руки, и тайком целовались за углом. А потом парень перестал ходить в школу. Мама звонила ему, а он еле-еле языком ворочал, сбивчиво объясняя, что заболел. Она приняла это за чистую монету, но бросилась навестить, а заодно и узнать, насколько всё плохо и не надо ли чего-нибудь принести. Дверь так и не открыли, сколько она не звонила. И телефон больше не отвечал. Даже родительский. Уже потом вскрылось, что свежерождённые сущности слишком голодны и импульсивны, чтобы сдерживать себя и питаться потихоньку, максимально стараясь скрыться среди людей. Девчонку тогда так и не поймали – когда вскрыли квартиру, никто не связал какую-то там одноклассницу и найденную семью, необъяснимо угасшую. Мама была в шоке от всего – от потери друга вместе с родителями и от собственной трагической оплошности, как оказалось, приведшей к созданию нечисти. Почему она не разобралась с ней? Потому что испугалась. Не захотела признавать ошибку и струсила. Ей было проще сделать вид, что ничего не случилось и она не знает точно, кто виноват. Перерождённая девчонка поумнела после первых жертв и вела себя крайне аккуратно, стараясь не попадаться на глаза моей маме и не трогать никого из тех, кого она знала, и та смалодушничала – перевернула испорченную страницу и просто забыла об этом. И мама не пересекалась с проклятой бедняжкой до момента, пока я сама не прискакала в её квартиру, к её сыну и к ней самой. В её глазах читалась искренняя тревога, и я тут же попала в ловушку – каждый ребёнок, особенно брошенный, втайне мечтает оказаться самым важным для своей матери. Не то, чтобы я действительно верила, что ей плевать, но неужели весь сыр-бор только из-за того, что я вот-вот нарушу правила тайного общества могущественных ведьм, категорически запрещающих личную жизнь? Это звучит чертовски обидно. – Мама, скажи мне правду. Неужели ты настолько волнуешься, что я потеряю силу? Та бабка-соседка, которую ты оставила присматривать за мной, она смогла устроить знатное веселье в нашем квартале, разбив кучу машин, когда я слегка зацепила её, а ведь у неё была самая настоящая семья. Муж-неудачник, впрочем долго не протянувший, и парочка противных детишек. И когда выросшие детки благополучно исчезли с горизонта – вуаля! Она снова в деле. – Нет, прорезалось лишь жалкое подобие её прежних сил. Но суть в другом – её дочь не родилась той, кем должна была. Она просто измотанная домохозяйка, обвиняющая мать во всех своих бедах. Род прервался. И ради чего? Пшик. – Ага, вот теперь я уловила идею. Мы в бесконечном генетическом эксперименте по выведению бог знает чего, и какой-то гениальный селекционер смеётся сейчас над нами, волшебными хомяками, так старательно поддерживающими процесс смены поколений. Мама, я больше не хочу быть тем хомяком. Мне нужна нормальная человеческая жизнь. Пойми это. Мама опустила глаза и я догадалась, что она никак не решается сказать что-то ещё. – В чём дело? Это не только из-за дурацкого продолжения рода? Кстати, я могла бы, скажем, продолжиться и с помощью Миши, и – кто знает? – не исключено, что мы бы поцапались уже на этапе покупки кроватки или выбора обоев в детскую. Проблема решена, молодые разбежались, все счастливы. Что не так? – Он не просто притягивает людей, Юля. Он ими питается. – Нет! Это его мама так делала, а он просто помогал, подгонял добычу, раз уж я вывела её из строя и она не справлялась сама.