Сидя на краю постели, я уперлась локтями в коленки и положила подбородок на сцепленные в замок пальцы. — Вам ведь было нужно, чтобы Дэкси тогда уехал, верно? Эйверли так выразительно взглянул на меня, что я тут же подняла руки. — Ладно-ладно, я поняла: молчу. — Не верю своему счастью, — пробормотал он. Мы оба затихли. Из шкатулки раздался треск, шипение, а затем донеслись абсолютно незнакомые мужские голоса: — Говорят, эта девчонка сумела оживить Драконий Зуб. — Не верю! — Да, этот болван Чапман напутал с руной и — вуаля! — едва не отправил на тот свет свою группу. — Придурок! — Да, вроде Райли вовремя среагировал и всех спас. Я громко фыркнула, но тут же опасливо прикрыла рот рукой. Вдруг артефакт работает в обе стороны и нас с Эйверли тоже будет слышно? Судя по безмятежному спокойствию моего соседа, я ошиблась. — А почему Драконий Зуб доверили девчонке? — Пожалели. Она так ревела… Тут я уже гневно засопела. Очень хотелось выйти, хлопнув дверью, и разыскать парней, чтобы рассказать им правдивую версию событий. — А что с тем артефактом? Судя по паузе, парни закурили и затянулись. — Да боги его знают! Эйверли носом землю роет. — О, ну этот найдет. — Да, скоро в пыточной прибавится работы. Раздался негромкий смех, и Эйверли вновь потянулся к шкатулке. Его пальцы сделали неуловимое движение, будто переключили волну. — Неужто кинжал пропал? — Сам не верю! Кому он нужен? — Его даже на черном рынке не продашь. На этот раз в беседе участвовало трое. Я навострила ушки, но снова не услышала ничего интересного: все те же сплетни о Райли и обо мне. О Патрике говорили мало и с презрением, как о вещи, недостойной упоминания. Где-то на шестом или седьмом разговоре Эйверли разочарованно дернул щекой и захлопнул шкатулку. — На сегодня достаточно, — сказал он, будто речь шла об уроке. — Мне пора, и вам тоже. Я с опаской покосилась на дверь. Вряд ли там поджидает Оливер, но вдруг? Эх, найти бы Оуэна… — Слушайте, а может быть, проводите меня? — не то предложила, не то попросила я и поморщилась. Чувствовать себя беззащитной было в диковинку. Он ненадолго застыл, словно застигнутый врасплох, а затем небрежно подхватил висевший на спинке стула пиджак. — Простите, у меня дела. — Понимаю. Мне удалось скрыть разочарование. В конце концов, никто мне ничего не должен. Я осторожно подкралась к двери и прислушалась. Эйверли накинул пиджак и после паузы поинтересовался: — Хотите совет? Я обернулась и пожала плечами: — Вы же в любом случае его дадите. Он хмыкнул. — Верно. Тогда не буду тянуть: присмотритесь к рину Берчу. — К Майклу?! — поразилась я и с подозрением уставилась на Эйверли. — Это шутка? — Если я пошучу, то скажу вам об этом, — галантно заметил он и продолжил: — Брак с ним не доставит вам хлопот. — Вы серьезно, — резюмировала я. Мне удалось избежать обвиняющих ноток. Успех! — Его дедушка в случае свадьбы обещал неплохое денежное довольство молодоженам. А рин Абрамс будет так счастлив, что без проблем выдаст вам диплом с отличием. Поверьте, это будет выгодная сделка. Я скривилась. И этот туда же! Считает, что мне нужно найти жениха и продать себя подороже. — Я не привыкла решать проблемы с помощью мужчин, — холодно проговорила я. — Это заметно, — с едва уловимой иронией протянул Эйверли. Наши взгляды скрестились на злосчастной двери, на которой вспыхнула охранная руна. Крыть было нечем, поэтому я молча дернула за ручку и выскользнула в коридор. Уже там Эйверли поймал меня за локоть и всунул что-то в ладонь. Я с недоумением рассмотрела небольшую брошь в виде черной птицы, расправившей крылья. — Простите, мне чужого не надо, — торопливо сказала я и попыталась вернуть безделушку владельцу. Только странных подарков мне и не хватало! — Возьмите на время, — туманно посоветовал Эйверли. — Пригодится. С этими словами он исчез в дверях проходной. Я еще немного постояла на месте, крутя в пальцах брошь, а затем прицепила ее к блузке и отправилась на поиски Оуэна. Глава 11 — Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь! — Оуэн бросил на стол последнее письмо в плотном желтом конверте. — Итого пятьдесят семь судебных исков. — Всего за неделю учебы, — мрачно сказала я и с ожесточением впилась вилкой в ломтик бекона на тарелке. — Это рекорд! Патрик, сидевший по правую руку, негромко кашлянул. — Вообще-то нет. В книге «История суда» говорилось, что… Оуэн укоризненно покосился на него и покачал головой, намекая, что сейчас не время для лекции. Я же так привыкла к Патрику и его статистическо-историческим ремаркам, что даже не обратила внимания на эти слова. Сама не знаю, как именно к нам с Оуэном прибился этот чудаковатый парень в очках и мешковатых костюмах, но его присутствие стало чем-то привычным. В какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что называю его другом. Молчаливый, но деликатный Патрик вызывал у меня смешанные чувства, среди которых доминировало желание защитить. Видимо, я страдаю комплексом спасителя, раз испытываю желание позаботиться о тех, кто слабее меня. С запястья раздалось сытое урчание Плющика. В пасти этого безобидного с виду цветка только что исчезла целая куриная ножка. Он категорически отказывался от воды, но не имел ничего против мяса. Милое мне растение досталось, что ни говори! — Почти в каждом письме есть приписка, что обвинитель с удовольствием откажется от своих претензий в случае… — Если я выйду за него замуж? — догадливо предположила я и отодвинула тарелку. Аппетит пропал. Даже чудесные ароматы, витавшие в столовой, больше на меня не действовали. Плющик воспользовался моментом и торопливо утянул вниз остатки бекона. Раздалось довольное чавканье. — Да, — подтвердил Оуэн и принялся складывать разбросанные по столу конверты в стопку. Ему на глаза попалось распечатанное письмо. — О, а рина Фрайя ты тоже успела обидеть? — Угу, — буркнула я, скрестив руки на груди. — В тот момент, когда он, сломав заклинание защиты, пролез ночью в мое окно. — А! — с пониманием протянул Оуэн. — Тогда понятно, почему он упомянул душевную и…