— Вы соблазнили меня, — сказала она. — Это ваша вина. — Ты же не станешь отрицать, что мы оба этого хотели… — Вы толкнули меня на грех, — настаивала она. — Конни, — сказал он, — мы знаем друг друга много лет. Не стоит рушить нашу дружбу из-за этого. — О, вам придётся признать, что это ваша вина, когда я подам на вас в суд, — ответила она и бросила трубку. Отец Марк упал в кресло. Кровь стучала у него в висках. Он вытер с лица пот бумажной салфеткой с засохшими пятнами от соуса. — Господи Боже, — проговорил он, — как же так случилось? Священник-обидчик Отец Марк пришёл ко мне в традиционном церковном облачении — в чёрной сутане. Он оказался высоким грузным мужчиной с бородой, пронизанной серебряными нитями. Его чрезвычайная живость говорила о том, что в теле взрослого мужчины живёт маленький мальчик. Я сразу же почувствовал к нему расположение. — Видите ли, Кен, друг мой, — начал он, — у меня неприятности. Дело в том, что я несколько раз вступал в интимную связь с женщинами. Знаю, в этом есть и моя вина, но они сами меня приглашали. И теперь одна из них злится и угрожает мне судом. Говорят, вы работаете с сексуальными проблемами и зависимостями. Пожалуй, у меня зависимость от еды. Я и правда слишком много ем. Доктор ругается на меня за это. Как-то раз я уже был у психолога. Славный человек. Но, видимо, я недостаточно посещал его, потому что во мне ничего не изменилось. Сплошное чревоугодие и похоть. Но хотя бы с ленью никаких проблем. Он рассмеялся. Отец Марк считал Конни своим другом. Он часто с ней виделся, поскольку они вместе работали над разными проектами в церкви, и она помогала ему в благотворительной столовой, которую он организовал. Она захотела с ним сблизиться, и он ответил ей взаимностью. Но теперь она утверждала, что всё было не так. Перспектива лишиться её дружбы беспокоила его куда сильнее, чем неприятности с законом. Он был расстроен и не мог понять, что произошло. — Мне хочется поступить правильно, — сказал он мне. — Должен ли я позвонить ей? Принести извинения? Я не думаю, что во всём случившемся виноват я один. Но что мне делать? Я не хочу, чтобы меня судили. И не хочу, чтобы ей было плохо. У неё и так жизнь не сахар. Её мужа постоянно нет дома. Он трудится на двух работах за мизерную зарплату. У них шестеро детей. И к тому же ей приходится ухаживать за своей матерью. Я думал, она хочет заняться со мной любовью. Думал, от этого ей станет легче. Почему теперь она злится? Что я сделал? — И что же вы сделали? — спросил я. — Я не знаю, — запротестовал он. — Она позвонила мне и сказала, что это я её соблазнил. Это было ужасно. Как гром среди ясного неба. Из-за этого звонка я и пришёл сюда. Она обвинила меня, сказала, что это я во всём виноват. — Значит, вы хотите поговорить об этом? — спросил я. — О вашей ответственности и дальнейших действиях? — Именно так, — подтвердил он. — Хорошо. По-видимому, вас тревожит необходимость поговорить с ней о том, что произошло. Что если вам отложить принятие решения до тех пор, пока ситуация не прояснится? Если она позвонит, скажите, что вы чуть позже сможете всё обсудить. Скажите, что охотно признаёте свою ответственность. Но вам нужно во всём разобраться и обсудить это с психологом. Он последовал моему совету, и она согласилась на его просьбу. Кризис миновал, но он всё же решил продолжить терапию. Он был весьма умён и достаточно хорошо знал себя, чтобы понимать, что нуждается в помощи. * * * За первые несколько сессий мне удалось выявить поведенческие модели отца Марка. У него и раньше были романтические отношения с сотрудницами. Они обращались к нему за советом, и со временем их общение перетекало в иную плоскость. По его словам, все эти женщины были старше него. Себя он считал скорее жертвой, чем соблазнителем, с чем я был не вполне согласен. Его психологические границы казались мне несколько размытыми. Он, сам того не осознавая, злоупотреблял своим положением. Большую часть жизни он отрицал свою потребность в близком общении с женщинами. Но, на самом деле, ему не хватало эмоционального контакта с ними. И когда женщины сами выражали готовность вступить с ним в связь, он не мог отказать им. За двадцать лет у Отца Марка было от шести до десяти подобных интрижек. Несмотря на всю недопустимость такого поведения, его никак нельзя было назвать расчетливым сексуальным хищником. Для этого его действия были слишком незрелыми и компульсивными. Однако это не отменяет того, что он злоупотреблял своей властью. Кроме того, у него была ещё одна проблема — магазинные кражи. Об этой его зависимости не знал никто, пока он не рассказал мне. И хотя он уверял себя, что имеет на это право, его совесть была неспокойна. Он знал, что своим поведением пересекает границы допустимого, но у него отсутствовало понимание этих самых границ. Рассказывая мне о своих проступках, он непрестанно смеялся и шутил. Я списал это на смущение, стыд и волнение. Лишь спустя несколько сеансов мне стало ясно, что у него налицо эмоциональное выгорание. Как и многие священники, с которыми мне довелось работать, он долгое время подавлял и отрицал собственные личные, сокровенные нужды. Отец Марк испытывал горечь и раздражение из-за того, что ему пришлось стольким пожертвовать. С самых первых сеансов я задавался вопросом: какие лишения ему пришлось испытать в детстве? — Кажется, внутри вас засела обида, из-за которой вы чувствуете себя одиноким, опустошённым и теряете личные границы. — О да, — признался он с видимым облегчением. — Прямо в точку. У меня проблемы с личными границами. Что мне делать с этим? — Давайте для начала определимся, какие границы вы хотите сохранить. Сперва мы решили бороться с его недопустимым поведением. Он согласился поручить все беседы с женщинами своему помощнику. Если же какая-то женщина придёт к нему без предупреждения, он должен был оставлять дверь своего кабинета открытой. — Всем приходится что-то терять, — утешил я его. — Установка личных границ тоже подразумевает определённые потери. — Это так тяжело, — посетовал он. — Поверьте, это всегда непросто сделать. ПРИЗНАКИ МС Стремление угождать МС часто приходят в терапию с жалобой на то, что они делают для других слишком много. Ещё в детстве они привыкают выполнять каждую просьбу матери и сохраняют эту привычку во взрослом возрасте, особенно в отношении женщин. Однако такое поведение является проявлением их ложного «я». Внутри у них нарастает раздражение, и в итоге подавляемый гнев прорывается через импульсивные поступки. За первый год терапии выяснилось, что две женщины, с которыми священник ранее состоял в интимных отношениях, продолжают ему звонить, желая вновь встретиться с ним в его кабинете. Раз за разом отвечать им отказом оказалось нелегко. Их настойчивость была для него сущей пыткой, но он неплохо справлялся в большинстве случаев. Одна женщина всё же пришла в его кабинет без предупреждения, и они «каким-то образом» оказались на диване. Он признался, что вспомнил о своём новом решении, когда было уже слишком поздно. Дилемма отца Марка состояла в том, что он не мог отказать в ответ на любую просьбу. Даже если бы кто-то заявился к нему посреди ночи, он непременно попытался бы помочь. Его единственной отдушиной была фолк-музыка. В детстве он научился играть на гитаре и играл достаточно хорошо для того, чтобы выступать на сцене фестиваля «Ковчег» в Анн-Арборе. В редкие свободные часы он слушал винтажные пластинки, делая это с восторгом коллекционера и уважением исполнителя. Огромную радость ему доставляли концерты исполнителей фолка, если ему удавалось выделить на них время и деньги. Он начал коллекционировать компакт-диски с записями фолк-музыки. Но порой он крал их, потому что не мог позволить себе купить всё, что хотел. Церковь платила ему небольшое пособие и предоставляла бесплатное жильё, но после удовлетворения базовых потребностей у него оставалось слишком мало денег. По мере того, как мы одну за другой прорабатывали его проблемы, он приводил в порядок свою жизнь. Он прекратил воровать в магазинах. За исключением одного случая, он перестал встречаться с женщинами ради секса, хотя некоторые из них продолжали ему звонить. Несколько раз отец Марк пересекался с Конни во время мероприятий в церкви. Она не вспоминала о произошедшем и не подала на него в суд, как угрожала ранее. Но она всё ещё злилась на него, и его это расстраивало. Он попытался объясниться с ней, взять на себя ответственность, но, казалось, она недовольна всем, что он говорит. Я предположил, что она просто «вымещает» на нём гнев, связанный с кем-то другим. Мои слова, казалось, привели его в замешательство, поэтому я поспешил разъяснить. — Например, Конни может злиться на своего отца-бабника, который изменял её матери с другими женщинами. Вероятно, Конни подсознательно выплёскивает эту злость на вас, потому что, по её мнению, вы воспользовались её доверием. Она могла запрещать себе злиться на своего отца, но это не мешает ей злиться на вас. ВЫТЕСНЕННЫЙ ГНЕВ Когда человек злится на кого-то из своего прошлого, например на мать или отца, он может проецировать свой гнев на того, с кем общается в настоящее время. Обычно людей из настоящего и людей из прошлого объединяет какая-то общая черта. Иногда вытеснение гнева связано скорее с обстоятельствами, чем с конкретными людьми. Например, если человек вырос в неблагополучной среде, то связанный с этим вытесненный гнев может быть активирован определёнными событиями, которые напомнят ему о тяготах, пережитых в детстве. Забота до изнеможения Для некоторых людей вполне естественно заниматься благотворительной работой и в то же время заботиться о собственных эмоциональных и физических потребностях. У их самоотверженности есть границы, чего нельзя сказать об МС. Ещё в детстве они были вынуждены заботиться о своих матерях. Поэтому они не знают, как расставлять личные границы, и не умеют отказывать. МС легко даётся работа в сфере обслуживания, однако спустя некоторое время в них накапливается недовольство и досада из-за неудовлетворённых потребностей. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ МС Потеря личности МС теряют связь с самими собой. Они плохо осознают собственные чувства, желания и потребности. С раннего детства такой человек учится заботиться о своей матери, ставя себя на второе место. Это крушение зарождающегося «я» отрезает ему путь к формированию индивидуальности. Его личность потеряна. МС растворяются в заботе о других людях, не имея твёрдого «я», чтобы опереться на него. Из-за потери личности они оказываются особенно уязвимы перед узами предательства. Они охотно борются с чужими проблемами, но при этом игнорируют собственные. А поскольку часто их жизненный выбор не отражает их личных предпочтений, они несчастливы и неудовлетворены жизнью. В результате МС рискует «очнуться» в середине жизни и обнаружить всепоглощающее чувство разочарования. Подсознательно он разрывается между двумя неудовлетворёнными потребностями: в заботе и самореализации. Теперь роль заботящегося, ответственного человека становится для него капканом. Он упустил жизнь, которую на самом деле хотел, — ту, в которой он следует стремлениям своего сердца, которую направляет вперёд душа, а не чувство вины. Но зачастую МС чувствует себя слишком старым, чтобы начать всё сначала. Желания кажутся ему недосягаемыми, и его захлёстывает отчаяние. Отдан Богу Я захотел побольше узнать о семье отца Марка.