На миг показалось, что Грег вот-вот схватит меня в охапку и потащит в свою берлогу, где и проведет темный ритуал. Он сдерживался лишь из страха, что нас могут увидеть посторонние. – Только попробуй прикоснуться, и я заору так, что ты оглохнешь, – шепотом пригрозила я. Уверена, что только это меня и спасло. Грег сделал неловкий шаг назад и спрятал руки за спину. Видимо, для гарантии, что они не заживут своей жизнью и не осуществят демарш. – Мы должны спешить, – прошипел «братец». – Времени мало. Я не хочу, чтобы моя сестра вернулась в больное разрушающееся тело! – Так пусть не возвращается, – подсказала я. – В этом замке ее никто не ждет. Пока Грег пыхтел, как обиженный ежик, я поспешила удалиться. Сегодня произошел особенно мощный прорыв тварей из Нижнего мира. Весь вечер по замку разносились звуки битвы, звон металла и крики мужчин. Я оценила продуманное устройство помещений. Завеса находилась далеко от жилого крыла, и покои аристократов, как и комнаты слуг, были защищены каменной заставой. Дом Тьмы – крепость, а наше крыло – всего лишь пристройка к гарнизону. Время близилось к полуночи, а напряжение не стихало. Даже Гарда не было рядом, чтобы успокоить меня. Я ходила из угла в угол, нервничая все сильнее и сильнее. После такой битвы наверняка есть пострадавшие. Может, нужна моя помощь? Я могла бы делать перевязки, ухаживать за ранеными. В такой ситуации помощь не бывает лишней. Я готова даже кровь сдать, но вряд ли в этом мире умеют делать переливание. В коридоре послышался странный шорох. Я застыла, почувствовав неладное. Если бы это был Дэйрон, то он бы вошел. Звуки напоминали скрежет когтей о дубовый паркет. Может, это Гард вернулся, чтобы сообщить новости? Но наш благовоспитанный хранитель никогда не стал бы скрести когтями о дорогой, искусно уложенный пол. Тут что-то другое. Не успела я выглянуть за дверь, как она сама приоткрылась. Сначала показался нос. Длинный собачий нос, покрытый вязкой кровью. Такой безобразный, что он просто не мог принадлежать Гарду. Я подумала, что у воинов сбежала собака, но затем поняла, что ошиблась. В ужасе я наблюдала, как в мою спальню протискивается овальная голова, покрытая острыми черными шипами. Эти шипы, которые легко могут ранить до костей, заменяли «собачке» шерсть. Оригинальный поворот, ничего не скажешь. Следом за головой появилась уродливая кривая лапа с длинными, острыми, как кинжалы, когтями. Они скребли по паркету от малейшего движения лапы. Я инстинктивно поняла, что передо мной тарх. А когда увидела длинное сильное тело, покрытое черными шипами, я попрощалась с жизнью. Стоя у кровати, боялась, что тварь услышит мое дыхание. У меня нет ни единого шанса спастись. Тарх за секунду откусит мне голову, и никто не придет на помощь. Он заметил меня, точнее, видимо, учуял. Черный как смоль и опаснее любого хищника. – Мама, – вырвался у меня тихий стон, когда я заглянула в непроглядную тьму иномирных глаз. Тарх пошел на меня. Лениво переставляя лапы, надвигался, оскалив два ряда острых зубов. Я ни на секунду не разрывала длительный контакт. Хочу смотреть в глаза своему убийце. Пришлось приложить немало усилий, чтобы совладать с паникой. Умирать, так с честью! Я вскинула подбородок и приготовилась расстаться с жизнью. – Давай, сделай это быстро, – прошептала я на удивление спокойным голосом. – Не хочу мучиться. Тарх застыл. Склонил голову набок, рассматривая меня жуткими глазами, которые выглядели, как два провала в черепе. Чего он медлит?! Мои нервы не железные, я скоро сорвусь! – Что, не голоден? – нервно усмехнулась я. – Предложила бы тебе «Чаппи», но тут его нет, извини, – забормотала я какой-то бред. «Смешная», – возникла в голове странная мысль, которая явно принадлежала не мне. – Ну же, давай ешь! Чего медлишь? – шептала я, уверенная, что от страха у меня начались слуховые галлюцинации. Перед смертью я все-таки слетела с катушек! «Я не ем тухлятину!» – прозвучало презрительное заявление. Подтверждая свои слова, тарх спокойно уселся неподалеку от меня, перестав скалиться. Тут уж мои ноги отказались держать свою хозяйку, и я рухнула на кровать. – Я сошла с ума, – со вздохом констатировала я. «Я тоже, раз разговариваю с едой, – вздохнул голос тарха в моей голове. – Странная ты какая-то. Мясом пахнешь, а есть тебя не хочется. Нет начинки. Даже тухлятиной отдает немного», – равнодушно фыркнул тарх, словно покупатель, которому продали несвежую рыбу. Смерть отменяется. Кажется, я буду жить. Честно говоря, еще никогда мне не делали таких уничижительных комплиментов. Тарх смотрел на меня неотрывно, и от этого жуткого черного взгляда у меня по коже бежали мурашки. Да еще и сидел так неподвижно, словно статуя. Его можно было бы принять за украшение комнаты, если бы не клубящиеся тьмой провалы вместо глаз. – А что ты здесь делаешь? – решила спросить я, раз уж собеседник передумал мной закусывать. «Гуляю, – отозвался тарх. – А ты?» – прозвучало очень двусмысленно. – Живу тут, – отозвалась я. «Тело живет здесь. А твоя душа мечется и отравляет тело, – подметил тарх. – Пойду я. Не люблю зловоние разлагающегося трупа», – заявил мне тарх, и у меня от возмущения отвисла челюсть. Да он себя-то в зеркале видел?! Но порождение тьмы не стало слушать мои возмущения и оправдания. Тарх встал и в один прыжок преодолел расстояние до двери. Исчез. Скрылся за дверью, будто и не было его здесь никогда. Убедившись, что тарх ушел, я осторожно понюхала себя. Никакого запаха, кроме аромата мыла, нет. Что там почуял этот тарх, что даже есть меня побрезговал? По-моему, коварство этих монстров заключается в том, что они делают больно морально. А что, если прорыв сквозь Завесу выглядит так? Выходит стая тархов и начинает унижать воинов: «Ты толстый! Тебя никто не любит! Тебя бросила жена!» И работа бравых воинов состоит в том, чтобы выдержать этот поток унижений и заставить тархов уйти обратно. Нервы сдали, и я расхохоталась громким истерическим смехом. Из глаз полились слезы, а вместе с ними ушло и напряжение, которое сковывало меня все эти жуткие минуты общения с иномирной сущностью. Но ведь и я в каком-то смысле тоже иномирная сущность… – Алекс! От крика Дэйрона я вскочила с кровати. Истерику как рукой сняло. – Алекс! – Бешеный, сумасшедший окрик, от которого дрогнули стены. – Ты… Войдя в спальню, он резко остановился, увидев меня. Одетый в черные латы, с огромным мечом наперевес, весь перемазанный кровью, мой князь бросился ко мне. – Ты жива! – Он прижал меня к себе, покрывая поцелуями лицо. – Алекс, мой ангел, как же сильно я испугался за тебя! – Что происходит? – шепнула я. – Тархи лезут из прорывов, как тараканы, – произнес Дэйрон, утирая пот со лба. – На моей памяти такое впервые. Их было так много, Алекс, что они заполнили собой все… – Ты цел? – забеспокоилась я. Вроде бы латы невредимы, но могут быть внутренние повреждения… – Я не позволил этим тварям даже поцарапать себя, – гордо заявил мой князь. Я вспомнила тарха. Невероятно ужасное и опасное существо. И вот с этими монстрами борется Дэйрон?! Сколько же силы, мужества и бесстрашия нужно, чтобы выполнять такую опасную работу?! Я посмотрела на своего супруга совсем другими глазами. Кто бы и что о нем ни говорил, он – настоящий герой. – Ты самый сильный и отважный мужчина из всех, кого я встречала. – Я прижалась к своему рыцарю еще плотнее. – Моя Алекс. – Дэйрон вдохнул воздух над моими волосами и прижался губами ко лбу. – За что Хаос так одарил меня? – прошептал он, украв с моих губ поцелуй. – Повелитель! – раздался в коридоре далекий взволнованный голос главного мага. – Повелитель, это важно! Прошу, выслушайте меня! – кричал он у входа в личное крыло. Должно быть, Дэйрон оставил входные двери открытыми. – Что стряслось? – Князь вышел к нему, убрав меч в ножны. Я последовала за Дэйроном. – Мой повелитель, тархи добрались до крыла слуг… Леди Айри… На нее напали, она… – лепетал главный маг срывающимся на рыдания голосом. Айри ранена? Какой кошмар. Меня тарх не тронул, но мне представить страшно, что этот монстр может сделать с беззащитной девушкой. Удивительно, что маг докладывает о ранении, а не о смерти… Хотя вполне возможно, он боится докладывать столь скорбное известие. – Где она сейчас?! – мгновенно отреагировал Дэйрон. В его голосе слышалась неподдельная, искренняя тревога. Бесспорно, в такой ситуации даже к злейшему врагу может проснуться сочувствие, а уж к Айри и подавно, но… – Лекари стараются, мой повелитель, – склонил голову главный маг. – Алекс, не выходи из личных покоев! – приказал мне князь и сразу сорвался с места. Ага, слушаюсь и повинуюсь, мой султан! Нашел себе собачку, которая подчиняется каждому слову. У него по замку тархи бегают и бывшими любовницами закусывают, а он еще смеет оставлять действующую жену одну! И ведь даже не подозревает, как только что не стал вдовцом в седьмой раз! Рассказать о визите тарха у меня даже возможности не нашлось… Я следовала за Дэйроном и держалась на расстоянии десяти шагов. Он так бежал, что я взмокла, поспевая за ним. Видимо, мой супруг был так поглощен своими чувствами, так тревожился за бывшую любовницу (которая до сих пор не отчалила!), что даже не заметил слежки. Он перешел в другое крыло. Вот тут жизнь кипела. Люди бегали туда-сюда, всюду я видела раненых, которые стонали и нуждались в помощи. Как я и думала, лишние руки здесь не помешают. – Айри! – воскликнул Дэйрон, подбегая к одной из кроватей. На ней бледным пластом лежала бывшая фаворитка. Вид у нее был тот еще: все тело покрыто глубокими царапинами, а правая нога – со следами зубов. Вот уж кто точно не пах тухлятиной… – Как ты? – Дэй склонился над своей бывшей женщиной. Я стояла позади и имела счастье лицезреть эту душещипательную картину. – Дэйрон… Мне больно… – слабым голосом отозвалась Айри, едва разлепив веки. Я не выдержала и закатила глаза. Опять эта актерская игра уровня Болливуда. Щечки Айри даже не потеряли румянца, настолько «плохо» ей было. Но Дэйрон словно не замечал фальши, переживая за бывшую фаворитку всей душой. – Потерпи, скоро лекари залечат твои раны, – пообещал ей князь. Ему хватило ума не прикасаться к ней. – Что произошло?! – потребовал он ответа у одного из мужчин. – Тархи прорвались в жилые помещения, повелитель. Я защитил леди Айри. Взял самых крупных на себя… – доложил ему раненый стражник. Вот его тархи действительно потрепали! Весь израненный, он потерял так много крови, что кожа побелела, словно ее посыпали мелом.