— На мои угрозы разобраться с Рангелем, как главой рода, по старому обычаю драконов, её величество, — последние два слова он едва не выплюнул, — заявила, что в таком случае, если Рангель погибнет, Эдвина окажется в сиротском приюте. В приют? Наверное, даже хорошо, что местное божество не подарило этой змее детей. — Ты собирался вызвать его на бой? — Скорее, припугнуть в надежде, что, испугавшись, Рангель отправит Эдвину обратно. Вряд ли бой с ним доставил бы мне удовольствие, Левенштерн лишь номинально дракон, но если бы потребовалось бы, я бы пошёл до конца. — Он горько усмехнулся: — Будь от этого толк. — Но должен же быть способ забрать её оттуда. Мы же не можем просто взять и сдаться. Мы ей обещали! — Это ещё не всё, — мрачно продолжил Эндер. — Король велел приставить к нам соглядатая, который будет проводить с нами каждый день время, чтобы выяснить, действительно ли я издеваюсь над своей женой и каковы её настоящие чувства по отношению к Эдвине. Дав волю своим настоящим чувствам, я тихо выругалась. — Этого только не хватало... Особенно сейчас! Когда Раннвей может появиться в любой момент, а я ничего не смогу с этим поделать. Никак не смогу ей помешать! — Я что-нибудь придумаю. — Он подсел ближе, взял меня за руку, помогая унять дрожь, и мягко провёл по запястью кончиками пальцев. — Мы придумаем... Я не позволю Раннвей всё испортить. — Тебе, наверное, и смотреть на меня противно, — чувствуя, как изнутри поднимается неприятная горечь, странная тоска, пробормотала я. — Ты снова видишь её. Это ведь она... — Когда смотрю на тебя, я вижу тебя, Женя, — перебил он меня чуть хрипло. — И мне всё равно, какие у тебя волосы, какой голос. Я слышу тебя. Чувствую тебя. И с каждым днём становится всё сложнее... Не знаю, кто к кому подался первым, но следующие слова он прошептал мне уже в губы: — Невыносимо сложно придерживаться нашего договора. И иногда, вот как сейчас, очень хочется его нарушить. А если уж быть совсем откровенным... Мне этого хочется всегда, Женя. Хочется тебя... 5.2 Следовало отстраниться, оттолкнуть, напомнить про условия договора, но договор был последним, о чём я сейчас могла думать. Если честно, я вообще не думала, а скорее, не соображала, потому что на прикосновения губ дракона ответила сразу. Потянулась к нему, позволяя обнять себя за талию. Прерывисто вздохнула, когда он на миг прервал наш поцелуй, чтобы потом поцеловать снова. Нетерпеливо, жадно, словно опасаясь, что сейчас мы одумаемся и всё закончится. Я сброшу его руки, тепло которых ощущала каждой клеточкой своего тела, всем своим естеством впитывала его прикосновения. — Надеюсь, это не ты меня переодевал? — чувствуя, что слоёв одежды между нами до безобразия мало, спросила я шёпотом. — К сожалению, Полин, — так же тихо ответил Делагарди, покрывая поцелуями моё лицо, шею и снова возвращаясь к губам. — Хоть мне очень хотелось самому... хм... поучаствовать в процессе. — Кажется, тебе только что представилась такая возможность. С трудом сдержалась, чтобы не застонать в голос, когда его пальцы с талии скользнули вверх, легонько сжали грудь, дразня и распаляя. Вызывая по всему телу мурашки и жажду... Более глубоких поцелуев, более интимных прикосновений. Пойти до конца. Сделать то, что Раннвей ему не позволяла никогда. Здесь... Сейчас... И снова из груди вырвался стон, только на этот раз сожаления. Мои собственные эмоции, желание продолжать, не останавливаться, смешались с каким-то внутренним протестом. Чужие чувства холодом прокатились под кожей, осколками льда вонзились в разум, и я, сама того не желая, упёрлась ладонями в грудь Делагарди. — Не надо... Прикосновение губ дракона, опалявших жаром кожу за мочкой уха, исчезло, и внутренний холод как будто охватил меня снаружи. — Прости, — хрипло прошептал Делагарди. Его тяжёлое дыхание смешалось с моим вздохом сожаления и досады. — Думал, тебе этого тоже хотелось. — Чего не скажешь о Раннвей, — неожиданно смутившись, увильнула я от ответа. — Её эмоции... Я боюсь её разбудить. Он отодвинулся, явно того не желая, и сказал, со вздохом поднимаясь: — Мне этого хочется ещё меньше. Делагарди вернулся в кресло. Мелькнула мысль сказать, что кровать большая, нам двоим места хватит. Но такое предложение могло быть чревато. Продолжением... эмм... только что начатого. — Спокойной ночи, — пожелала ему тихонько. — Спокойной ночи, Женя, — ответил Эндер. И с улыбкой добавил: — Обещаю, до утра приставать больше не стану. — Уж постарайся, — улыбнулась я в ответ. Припомнив незлым тихим словом Раннвей, повернулась набок и почти мгновенно уснула. * * * Утром, когда проснулась, дракона в моей спальне не обнаружилось. И наверное, хорошо, что не обнаружилось, потому что сейчас, при свете дня, то, что случилось между нами этой ночью на этой кровати, вызывало смущение и протестующие вопли здравого смысла. Видимо, несколько часов назад он был в отключке, вот я и позволила себе лишнего. Много лишнего и запретного, из-за чего всё ещё больше могло усложниться. Ну вот зачем оно тебе надо, Женя? Ты, может, вообще в этом теле надолго не задержишься. А если и задержишься, то в какой роли? Продолжишь проживать жизнь Раннвей, получать гадости от местных папарацци, раболепствовать перед местными правителями. Не лучше ли исполнить свою мечту, как собиралась, и оказаться как можно дальше от драконов, искажённых, интриг и злословия? Подальше от Родингера, от ядовитой знати, от... Делагарди. Последняя мысль меня не особо воодушевила, поэтому я решила на ней не фокусироваться. Как и на мысли о журналистах. Интересно, они уже в курсе, к кому в гости вчера наведывалась их любимая герцогиня? От неприятных размышлений меня отвлекла Минна, показавшаяся из гардеробной. — Доброе утро, госпожа. Эйрэ ушёл к себе минут десять назад, — сообщила она, приветствуя меня книксеном. — Сказал, будет ждать вас в столовой и просил напомнить, что у вас с ним на сегодня что-то запланировано. Он не уточнял, но... — Я поняла. — Я улыбнулась девушке и поднялась, предвкушая целый день... Нет, не в обществе Делагарди, а в расследовании. Как говорится, сейчас это то, что доктор прописал. Так и время пролетит быстрее, и проще будет избавиться от всяких докучливых мыслей. От тревоги за Эдвину и за своё будущее. Не теряя времени я начала собираться. Надеюсь, эту ночь Вильма провела у Эдвины и с утра пораньше порадует нас хорошими новостями, что с девочкой всё в порядке. Если она вообще может быть в порядке в доме Данны... — Эйрэ просил проследить, чтобы вы оделись потеплее. Сегодня так похолодало... — С этими словами Минна снова скрылась в гардеробной, чтобы вернуться уже с пальто, отороченным рыжим мехом. — Как вам это? Согласившись и на пальто, и на тёмно-коричневые лайковые перчатки, я отправилась завтракать. Точнее, собиралась... Но и сегодня тоже всё пошло не по плану. Не успела приблизиться к лестнице, как услышала знакомый голос. Голос, который больше никогда не думала услышать. Из недавней, но уже такой далёкой жизни. — Повторяю, мне нужно поговорить с Веей. Я знаю, что она здесь! Я читал газеты!!! — Не понимаю, о ком вы, — невозмутимо звучал в ответ Бальдер. — Среди нашей прислуги нет никаких Вей... — Она не прислуга! — порывисто воскликнул Кастен и вскинул взгляд. Пару секунд молча смотрел на меня, после чего с воплем: — Вейя! — оттолкнул дворецкого и бросился к лестнице. 5.3 Кажется, не только я оторопела от такой прыти. Бальдер в кои-то веки тоже растерялся и, вместо того чтобы броситься за незваным гостем, проводил того удивлённым взглядом. — Вейя! — ещё громче завопил Кастен, и мне волей-неволей пришлось спускаться. На шум прибежали служанки и из столовой вышел Делагарди. — Что здесь происходит? Толь, уже было шагнувший на первую ступеньку мне навстречу, испуганно шарахнулся в сторону. Жаль, что не из дома. И жаль, что первый испуг почти мгновенно сменился какой-то небывалой, я бы даже сказала суицидальной храбростью. — Я пришёл за своей женщиной! — важно выпятив грудь, заявил мой бывший напарник и вроде как друг. Своей женщиной? Это он опять к нам прямиком из кабака или... Вот что за ерунда?!