— Всё в порядке, Бальдер, — примиряюще проговорил Эндер. — Мы с моей женой уже всё решили. Бальдер, открывший было рот, чтобы выплюнуть очередное возмущение, растерянно его захлопнул. После чего пробубнил ворчливо: — Ваше терпение безгранично. — В том числе и по отношению к тебе, — неожиданно резко проговорил дракон, и дворецкий окончательно опешил. — Не забывай, ты говоришь о герцогине Делагарди. Моей жене. Последние слова прозвучали как-то особенно громко. И так безапелляционно, властно, собственнически, что я присоединилась к Бальдеру. Тоже опешила и вконец растерянная последовала за «благоверным». Дворецкий понял, что хозяин не в духе, хоть явно не мог понять, почему не я предмет его раздражения и злости. Больше каверзных замечаний не вставлял, лишь бросал на меня настороженно-мрачные взгляды и явно в мыслях проклинал. — Надеюсь, леди столь поспешно покинули дом своей тёти, чтобы отправиться по магазинам, — чуть слышно бросил мне, когда я проходила мимо. И тут же добавил, не дожидаясь ответа: — Думаю, завтрашние газеты прольют свет на ваше скоропалительное исчезновение. С трудом сдержалась, чтобы не показать неприличный жест. — Есть для меня новости? — поинтересовался Делагарди. Он уже успел скинуть пальто на руки подбежавшей служанки и теперь с нетерпением смотрел на Бальдера. — От мейста Таубе или, может, его величества? Чёрт! А я ведь даже не поинтересовалась, принял ли его король и, если да, до чего они договорились. — От мейста Таубе ничего не было, а из дворца действительно доставили для вас письмо. — Взяв с консоли конверт, украшенный печатью из синего сургуча, Бальдер церемонно протянул его дракону. С явным нетерпением вскрыв конверт, он пробежался по строчкам жадным взглядом. Нахмурился и процедил с досадой: — Нас с тобой вызывают во дворец. — Можно? — Я забрала венценосное послание, быстро прочитала. Из него выходило, что их величества жаждут лицезреть нас сегодня вечером. Нас и Левенштернов. Для обсуждения дальнейшей судьбы Эдвины Польман, — гласила последняя строчка. В самом конце листка стояла приписка: Пока вы всё не испортили и не разрушили своё будущее. — Что он подразумевал под «разрушили будущее»? — Я подняла на дракона вопросительный взгляд. — Королю не понравилось, что я поставил ему ультиматум, — мрачно ответил Делагарди. — А что так можно было? Я имею в виду ставить королю ультиматумы. Вместо ответа дракон направился к лестнице: — Пойдём. Тебе надо переодеться. То есть переодеваться мы теперь тоже будем вместе? И ночью... Опять будет спать в кресле? Оглянувшись на прислугу, с явным интересом следящую за нашим общением, отправилась наверх, чтобы подготовиться ко встрече с их величествами и Левенштернами. ___________________ Дорогие читатели, большое вам спасибо за поздравления. Мне было очень приятно читать ваши пожелания и теплые слова! 4.4 — Когда ты говорил про то, что «будешь рядом», я не думала, что это будет... настолько рядом. Как и предполагала, в мою спальню мы вошли вместе. После чего его светлость, недолго думая, вольготно расположился в кресле, явно не имея ничего против того, чтобы я переодевалась в его обществе. — Как уже сказал, Раннвей может появиться в любое мгновение, — отмазался Делагарди, продолжая скользить по мне взглядом. — Не хотелось бы его пропустить. Как и мгновения переодевания, я так полагаю. — В туалет тоже будем ходить вместе? Ответил он не сразу, словно действительно рассматривал вариант и там составить мне компанию. — Не будем впадать в крайности, — наконец произнёс дракон с улыбкой, после которой пропало всякое желание спорить с ним и выпроваживать. По большому счету он прав, Раннвей надо поймать и попытаться с ней поговорить. Узнать, что происходило с её сознанием последние четыре года и как она дошла до жизни такой, что оказалась в реке. Сама туда прыгнула или с чьей-то помощью? Я не стала звать служанок, сама выбрала платье для выхода, из изумрудного цвета бархата с чёрной вышивкой по подолу и чёрными атласными манжетами. Спрятавшись за ширмой, стала расстёгивать пуговицы корсажа. Делагарди не мог меня видеть и тем не менее казалось, что ширма вдруг стала прозрачной и он наблюдает за каждым движением моих пальцев. — Не боишься, что режим «Раннвей» включится, когда мы будем у короля? — Надеюсь, этого не случится. К сожалению, выбора всё равно нет. Вильхельм потребовал, чтобы мы приехали вместе. Боюсь, если я явлюсь один, встреча сорвётся. К тому же... — Помню-помню, мы теперь что две неотделимые друг от друга половинки... Сказала это и осеклась, мысленно отвесив себе оплеуху. Ну какие такие неотделимые половинки, Женя?! О чём вообще думаешь?! У тебя тут проблема на проблеме, а ты краснеешь как школьница, когда он на тебя смотрит. Лучше сосредоточься на Раннвей. И короле, и Эдвине, и вообще... — Я готова, — шагнула из-за ширмы, чтобы снова почувствовать себя той самой краснеющей школьницей. Почему-то подумалось, что несколько часов спустя я вот так же снова буду переодеваться. Ко сну, в сорочку, которые обычно мало что скрывают. И всё это на глазах у Делагарди. Отбросив лишние мысли, с усмешкой спросила: — Теперь к тебе? У тебя хоть ширма есть? Дракон бросил на карманные часы быстрый взгляд. Захлопнув серебряную крышку, сунул их в карман жилета и, поднимаясь, сказал: — Сменю пиджак и можем ехать. Другими словами, никакого стриптиза, даже за ширмой, в драконьем исполнении. Вскоре мы уже ехали знакомыми улицами к печально знакомому мне серпентарию. Вильма присоединилась на полпути и только и делала что тревожно вздыхала: она, как и Эндер (и я особенно), опасалась, что в самый неподходящий момент появится Раннвей. Стоило машине въехать в ворота, ажурным металлическим кружевом окружающие самую роскошную резиденцию Гратцвига, как по телу побежали мурашки. Ещё вчера я чуть не распрощалась с жизнью в этом месте и в принципе пережила немало неприятных мгновений. Чего только стоит одно знакомство с королевой. Наверное, не стоило вспоминать об этой ведьме. В зале, куда нас проводили лакеи, в глубоком мягком кресле восседало его весьма и весьма престарелое величество, а по правую руку от него сидела королева. При виде меня она демонстративно поморщилась, после чего так же показательно громко хмыкнула. Вильхельм Девятый смерил нас недовольным, тяжёлым взглядом, после чего выронил скупо и мрачно: — Садись, Эндер. Раннвей... Выйдя из позы «зю», то есть реверанса, я опустилась на край изящного диванчика. Делагарди устроился в кресле напротив короля и на какое-то время в комнате воцарилось молчание. — Её величество выглядит так, словно на обед у неё были помои, — поделилась мыслью Вильма, и я невольно хмыкнула. — Вас что-то рассмешило, леди Делагарди? — тут же среагировала королева. — Вовсе нет, ваше величество, — отозвалась я максимально вежливо. — Просто в горле немного запершило. — Вальд, — король слабо махнул рукой, и к нам тут же приблизился один из слуг. — Принеси гостям напитки. Лакей с поклоном удалился, а спустя ещё минуту двери снова распахнулись. В зал величаво вплыла Данна и следом за ней, светя красными лоснящимися щеками, ввалился Рангель. — Ваше величество... — Моя королева... Левенштерны расшаркались по полной программе. Разве что на полы не улеглись — так старательно кланялись. Данна улыбалась во все тридцать два зуба, Рангель пыхтел не хуже паромобиля, при этом лепеча что-то про несказанное счастье и честь быть приглашёнными сегодня во дворец. — Раз все в сборе, можем начинать, — соизволила заговорить королева. — Проходите, леди Левенштерн. Лорд Левенштерн... Сейчас её голос можно было сравнить со сладкой патокой или весенним ручьём. Он разливался по залу, заполняя каждый угол и каждую щель. Впрочем не уверена, что в королевском дворце имелись щели. — Мы желаем раз и навсегда покончить с проблемой в лице Эдвины Польман, — царственно заявила Корделия. — Чтобы больше нас с этим вопросом не дёргали. Ни вы, ни господин ультор. Покончить с проблемой? Почувствовала, как Эндер напрягся, явно борясь с желанием популярно объяснить правительнице, что Эдвина — не проблема, не ошибка природы и не недоразумение, а ребёнок, нуждающийся в любящей семье. И это точно не семья мотовки и пьяницы. — Девочке хорошо с нами. Сегодняшний день прошёл замечательно! — залилась соловьём Данна. Рангель что-то невразумительно поддакнул.