Она встала и начала собираться: – Пойду. Простите. Я думала, мы договаривались… – Стоп, куда это ты собралась? Мы здесь, чтобы поработать. Не хочешь, случайно, к нам присоединиться? Марина взглянула на Оуэна, потом на Яэль, потом снова на Оуэна. От смущения ее даже затошнило. – Яэль – программистка, – наконец пояснил Оуэн. – Я все пытаюсь ее нанять, но для меня это слишком дорого. Как бы там ни было, она хочет нам помочь. А помощь нам понадобится, будь я проклят, если это не так. Смущение Марины сменилось досадой. – Что? Оуэн, нет! Ты не можешь просто так… Можно тебя на пару слов? С глазу на глаз, пожалуйста. Яэль бросила на Оуэна красноречивый взгляд – опаньки, вот тебе и на! – Марина, послушай, – начал Оуэн. – Я понимаю твои сомнения. Но я доверяю Яэль. Она лучшая. И сами мы с этим не справимся. Просто позволь показать тебе, что мы сделали, и, думаю, ты сразу все поймешь. О’кей? Марина колебалась. С одной стороны, она разозлилась из-за того, что Оуэн привлек еще одного партнера, не посоветовавшись с ней. Ее источник был довольно привередлив; что, если он узнает, что она набрала целую команду людей, получивших доступ к его данным? Он может просто исчезнуть, не сказав больше ни слова. Может обратиться к другому журналисту. Но хуже всего, что он может вообще передумать и обратиться в компетентные органы. С другой стороны, Марина осознавала, что объем данных, которые им предстояло обработать, был просто огромным. Тут дорогá была каждая минута: чем скорее все это будет предано гласности, тем лучше для них. Оуэн предпочитал работать в одиночку; неспособность сотрудничать с другими в ходе журналистского расследования была его хорошо известным недостатком. Поэтому если уж он говорил, что им необходима помощь, скорее всего, так оно и было. А если Оуэн говорит, что Яэль лучшая, то, скорее всего, это правда. Даже если при этом женщина выглядит, как Джессика Альба. – О’кей, – кивнула Марина. – Простите. Я просто… Яэль махнула рукой: – Я все понимаю. Этот материал и в самом деле – деликатнее не бывает. – Ну, давай, Маэстра. Просыпайся, детка, – произнес Оуэн, обращаясь к компьютеру. Он бодро набрал пароль, и темный монитор ожил. – Пора начинать сиять. – Маэстра? Яэль усмехнулась: – Это я ее так называю, потому что это она и она моя. – Она у тебя – настоящая красава! – вставил Оуэн. – Я думала, мы будем пользоваться твоим компьютером, – заметила Марина, обращаясь к Оуэну. – Мне казалось, мы об этом договаривались. – Вы знаете, что такое воздушный зазор? – спросила Яэль. Марина покачала головой. – Этот компьютер никогда не был подключен к Интернету, – пояснила Яэль, указывая на Маэстру. – Ее WLAN – беспроводная локальная сеть – деактивирована, так что ни один кабель локальной сети никогда не подключится к этому блоку. Марина изумленно уставилась на нее. – Компьютер находится в безопасности только в том случае, если его отделяют от других систем воздушные зазоры. Это гарантирует, что никто никогда не сможет нас хакнуть. К тому же здесь пятьсот гигабайт памяти. Сюда может поместиться объем данных, которые прислал информатор. На данный момент, по крайней мере. Оуэн бросил на Марину выразительный взгляд, как бы говоря: Вот видишь? Поэтому она нам необходима. – Сейчас я налаживаю безопасную, надежную базу данных для всех документов. Пока что они просто проиндексированы. В конце концов я бы хотела построить систему визуализации, чтобы при вызове каждая компания появлялась вместе со связанными с ней сущностями, а также акционерами. В виде структурной диаграммы. Таким образом мы сможем проследить, кто с кем связан. Но пока что до этого далеко. – А как вы их проиндексировали? Документы, я имею в виду. Их же там, наверное, миллионы. – Я использовала программу Nuix Investigator. Nuix – это компания, которая разрабатывает программное обеспечение для криминалистического анализа. Короче говоря, это программа, которая помогает сортировать и просеивать огромные объемы информации. Она даже умеет искать вещи, которые иначе найти нельзя, вроде pdf-файлов и сканированных документов. Короче говоря, это суперкруто. Марине понравилось, что ее расспросы не вызвали у Яэль раздражения. Наоборот, она, похоже, рада была поговорить с кем-то об этом проекте. – Все это стоит бешеных денег, – добавил Оуэн. – Это тебе не какая-то там новая версия Adobe Acrobat или еще чего-то в этом роде, которую можно просто взять и купить где попало. – В основном такой софт используется полицейскими и богатыми юридическими фирмами, – сказала Яэль. – Еще Комиссией по ценным бумагам. В общем, конторами такого уровня. Но Кристоф Мартин подкинул мне лицензию. Так что теперь мы в теме и действуем. Марина нахмурилась: – Это тот, который из ICIJ? Ей сразу не понравилось, что в этом замешан глава Международного консорциума журналистских расследований. ICIJ представляла собой глобальную сеть из более чем ста пятидесяти журналистов, которые занимались расследованием крупных международных скандалов. Хотя Марина с большим уважением относилась к их работе, она не могла себе представить, что к этому будут привлечены полторы сотни ведущих репортеров со всего мира. Как вообще можно изготовить что-то удобоваримое, если на одной кухне работает одновременно столько шеф-поваров? И как сообщить информатору, что их команда разрослась с двух человек до ста пятидесяти, и все это меньше чем за двадцать четыре часа? Понятное дело, если бы источник с самого начала хотел такой масштабности, он сразу обратился бы в ICIJ. – Мы с Кристофом просто друзья. Не волнуйтесь, он не знает, зачем это мне. И он мне доверяет, – успокоила Яэль Марину. – Представь это себе как эдакий супер-Гугл, – подключился к объяснениям Оуэн. – Первоначально файлы, которые ты хочешь найти, загружаются в систему как исходный материал. Nuix их автоматически индексирует. После того как появился индекс, мы уже можем найти все, что захотим. Можно напечатать имя, или название компании, или что угодно. Система выдаст нам документ, соответствующий поиску. Короче, сумасшедшая штука. – Вау. И даже если это pdf? Или какой-то факс? – Да, и это круто. – Глаза Яэль возбужденно блестели. – Nuix – очень умная, продвинутая программа. В ней предусмотрено оптическое распознавание символов. Таким образом, если в базе есть фотофайл, где я сфотографирована на фоне адвокатской конторы, на двери которой висит табличка «Шмит & Мюллер», Nuix и с этим разберется. Обычные поисковые системы на такое в принципе не способны. – Выходит, индексация уже проведена? – недоверчиво переспросила Марина. Она думала, что у них уйдут дни – наверное, даже недели – только на то, чтобы прокликать все это вручную. А вместо этого они унеслись вперед на световые годы. Теперь можно будет перейти к самому интересному – написанию скандального сюжета. – Да, – подтвердила Яэль. – Мы не спали всю ночь, но дело сделано. – Но информатор продолжает отправлять данные, – сказал Оуэн. – Он шлет их порциями. Возможно, даже Маэстра не сможет переработать все, что накопал этот парень. Яэль пожала плечами: – Сейчас уже есть за что зацепиться. У нас в наличии имеется безопасная база данных, готовая к использованию. И мы можем начинать в ней разбираться. А новую информацию можно добавлять по мере поступления. – А откуда все это к нам приходит? Есть какие-то соображения на этот счет? – Поначалу мы думали, что наш информатор – это кто-то из сотрудников большого офшорного банка – «КИБ» или, возможно, «Свисс юнайтед». Однако теперь я склоняюсь к тому, что утечка идет из адвокатской фирмы в Люксембурге – «Шмит & Мюллер». Похоже, что именно они являются доверенным юридическим лицом для таких офшорных банков, как «КИБ» и «Свисс юнайтед». Посредниками, так сказать. Это они помогают клиентам учреждать фирмы-пустышки с подставными директорами. Это они потом переводят деньги со счетов этих фирм в офшорные банки. Но для меня загадка, каким образом они до сих пор умудряются оставаться в деле. Меня поражает, что у них остается время на легальный бизнес, хотя бы для отвода глаз. – Вау. А как думаете, кто он, этот наш информатор? Какой-нибудь недовольный бывший сотрудник? Яэль отрицательно покачала головой: – Данные совсем свежие. У нас тут есть имейлы, датированные вчерашним днем. Кем бы ни был этот информатор, он продолжает работать в «Шмит & Мюллер». Причем у него есть допуск к базе данных. Такое впечатление, что он запустил вирус в их компьютерную сеть. Мы наблюдаем за тем, что там происходит, в реальном времени. Словно глазами мухи, сидящей на стене глубоко коррумпированной юридической конторы. – Но это же сумасшедший риск. Оуэн кивнул: – Согласен, это безрассудно. Честно говоря, нам следует периодически связываться с этим парнем, чтобы просто убедиться в том, что он до сих пор жив-здоров. Для того чтобы воровать данные в реальном времени, нужно обладать немалой отвагой. Большинство информаторов крадут данные и тут же смываются. А этот парень ворует, пересылает их нам и продолжает работать. – Слово «ворует» тут неуместно, – возразила Яэль. – Он поступает правильно. Этот парень – обличитель года. А может, и десятилетия. – Ладно, ты права. Он как Робин Гуд в области информации. Ворует ее у коррумпированных богачей и передает нам, благородным беднякам. Прости, Марина. Я знаю, что после помолвки с Грантом Эллисом ты лично больше не относишься к пролетариату… Марина проигнорировала его насмешку. – Вы уже нашли что-нибудь на Морти Райсса? Оуэн и Яэль многозначительно переглянулись. – Мы с Яэль как раз обсуждали, как это лучше сделать, – начал Оуэн. – И оба пришли к выводу, что самое время подключить кавалерию. Если мы передадим информацию в ICIJ, над ней будет работать целая команда репортеров. Там будут только лучшие. Мы поговорим с Кристофом, чтобы определить, кого к этому привлечь. Каждый из тех, кого мы позовем, охватит определенный регион: Россию, Китай или Великобританию. Мы с тобой можем выбрать дела по Штатам, с которыми нам захочется поработать, а остальное отдать на откуп другим журналистам – возможно, ребятам из «Таймс», «Джорнел» или «Пост». Все это можно обсудить. А потом мы опубликуем все одновременно. В один день, в один час. Это будет фурор, что-то невероятное! Крупнейшая утечка конфиденциальной информации в истории! Марина покачала головой: – Думаю, это слишком рискованно. – Речь идет не только о Морти Райссе, Марина. Морти Райсс – лишь мелкая рыбешка в большом и грязном пруду криминала. – А что насчет Мэтью Уэрнера? – Мы посмотрели данные и на него. Ты была права: что-то тут не так. Сам по себе Мэтью Уэрнер не так интересен, но зато очень даже интересна Фатима Амир, женщина, погибшая вместе с ним. Иди, взгляни на это. Марина пододвинула стул ближе к Оуэну. Яэль стояла у них за спиной, скрестив руки на груди. Оуэн напечатал в окошке поиска «Фарес Амир». На мониторе появилась глянцевая фотография крупным планом, сделанная внутри здания лондонского хеджевого фонда, относящегося к «Амир груп». Улыбающийся красавец, идеально подстриженный, в стильных очках с роговой оправой, в ярко-голубом галстуке от «Гермес», контрастирующим с его темной кожей, Фарес Амир выглядел, как рафинированный преуспевающий британский банкир. – Знакомьтесь: Фарес Амир, брат Фатимы Амир. – «Фарес Амир – директор-распорядитель, отвечающий за работу с клиентами в «Амир груп», хеджевом фонде, учрежденном его сестрой Фатимой в 2009 году, – прочла Марина. – Фарес, обладатель дипломов Оксфорда и Кембриджа, до получения должности в «Амир груп» несколько лет проработал в «Голдман сакс», в подразделении крупных инвестиций в недвижимость (REPIA)». – Впечатляющее резюме, не правда ли? Забыл только указать, что его крупнейший клиент – его родственник, Башар аль-Асад. С которым, как Фарес Амир сам публично заявляет, его ничего не связывает. В противном случае он давно бы сам очутился в санкционном списке. Однако неофициально он уже много лет отмывает денежки этого плохого парня. Следующим кликом Оуэн открыл крупнозернистое фото двух темноволосых мужчин в костюмах. Они шли плечом к плечу, повернув головы в одну сторону. Марина прищурилась, глядя на экран. Одним из них, без сомнения, был Асад. А второй удивительно походил на Фареса Амира.