Спустившись по берегу вниз, я бросилась в воду. Дыхание перехватило, когда холод пронзил меня острыми иглами; я сопротивлялась течению, которое уносило меня вниз по реке. Вообще-то я была довольно хорошим пловцом, но руки и ноги стали вдруг ватными, а легким не хватало воздуха. Нахлебавшись воды, я барахталась, уходила под воду и снова всплывала; легкие горели. Течение уносило меня, и я с трудом боролась с паникой. Еще одно копье пронеслось над головой. Оглянувшись, я увидела, как вдоль берега, перепрыгивая с камня на камень, бежали гоблины с копьями. Ужас пронзил меня, придав сил. Я поплыла к противоположному берегу, перебирая руками и ногами, сопротивляясь течению. В воду рядом со мной плюхнулось еще несколько копий, но, к счастью, способности гоблинов в метании оружия не превосходили их умственных. Пелена тумана становилась все ближе, но внезапно что-то резко вонзилось мне в плечо, отдаваясь сильной болью в спине. Вскрикнув, я ушла под воду. Боль парализовала всю руку, водоворот тянул меня вниз, и, казалось, мне уже не выбраться. Что-то схватило меня за талию и потянуло вверх. Я вынырнула, с жадностью глотая воздух, борясь с накатывающей темнотой. Придя в себя, я поняла, что кто-то тащит меня по воде, но из-за тумана ничего не смогла разглядеть. Наконец руки мои нащупали твердую землю, и следующее, что я помню, – вот я лежу на траве, солнце светит мне в лицо. Я осторожно приоткрыла глаза. Надо мной склонилась девушка; ее светлые волосы щекотали мне щеки, большие зеленые глаза смотрели на меня с тревогой и любопытством. У нее была кожа цвета летней травы, на шее серебряными бликами сверкали крошечные чешуйки. Она усмехнулась, сверкнув острыми, как у угря, зубами. В горле застрял крик ужаса. Эта девушка… Она только что спасла мне жизнь, даже если хотела съесть меня потом сама. Было бы грубо визжать ей в лицо, к тому же резкие движения могли спровоцировать агрессию и желание поскорее меня слопать. Нельзя было показывать страх. Глубоко вздохнув, я села и вздрогнула от боли, пронзившей плечо. – М-м-м… привет, – пробормотала я, наблюдая, как девушка отстраняется и учащенно моргает. Я удивилась, что у нее вместо рыбьего хвоста ноги, хотя между пальцами на руках и ногах имелись перепонки, а когти были длинными и острыми. Тело облегало маленькое белое платье, с подола стекала вода. – Я Меган, а тебя как зовут? Девушка склонила голову набок, напоминая кошку, которая не может решить: съесть мышку или поиграть с ней. – Ты забавная, – заявила она, голос ее мелодично журчал, словно вода по камням. – Кто ты такая? – Я? Я человек. – И тут же пожалела, что сказала это. В старых сказках, которые мне приходилось вспоминать все чаще, люди обычно были пищей, игрушкой или неудачным любовным увлечением. И, как я довольно быстро обнаружила, местные жители без сомнений могли съесть разумное говорящее существо. Здесь я занимала ту же ступень в пищевой цепи, что и кролик с белкой – мысль пугающая и довольно унизительная. – Человек? – Девушка склонила голову набок, обнажая розовые жабры под подбородком. – Сестры рассказывали мне истории о людях. Говорили, что иногда поют им, чтобы увести под воду. – Она усмехнулась, демонстрируя острые зубки. – Я тоже училась, хочешь послушать? – Нет, не хочет. – Грималкин шел по траве, высоко подняв хвост. Он весь промок, с шерсти ручьями стекала вода, выглядел он недовольным. – Кыш! – прорычал он девушке, и она отпрянула, шипя и обнажая зубы. Казалось, Грималкина это не впечатлило. – Уходи. Я не в духе возиться с водяными. Давай, убирайся! Снова зашипев, девушка ушла, скользнув в воду, словно тюлень. Остановившись посреди реки, она посмотрела на нас и исчезла в тумане. – Достали эти сирены, – буркнул Грималкин, глядя на меня, прищурившись. – Ты ничего ей не обещала, человек? – Нет, – огрызнулась я. Конечно, я обрадовалась его появлению, но мне был не по душе укорительный тон кота, словно я была безнадежна. – Но зачем было ее отпугивать, Грим? Она спасла мне жизнь. Кот взмахнул хвостом, обрызгав меня. – Она вытащила тебя из воды чисто из любопытства. Не появись я вовремя, она заманила бы тебя под воду своим пением или съела бы сразу. К счастью, местные водяные нимфы не особо смелые. Они предпочитают бой под водой, где у них преимущество. А теперь предлагаю найти место, чтобы отдохнуть. Ты ранена, да и меня заплыв весьма утомил. Если можешь ходить, призываю тебя идти дальше. Гримасничая, я поднялась на ноги. Плечо будто горело, а стоило прижать ладонь к груди, боль сменялась тупой пульсацией. Прикусив губу, я последовала за Грималкиным, прочь от реки, вглубь в земель Лесного Царя. Промокшая до нитки, изможденная и изнемогающая от боли, я не могла перестать глазеть по сторонам. Вскоре глаза опухли оттого, что я долго смотрела вокруг не моргая. Пейзаж по эту сторону реки был совсем другой, ничего общего с жутким лесом диких фейри. Все кругом было необыкновенно насыщенным и живым, а не выцветшим и пожухлым. Деревья казались слишком зелеными, цветы пестрели яркими красками. Листья блестели, словно лезвия на свету, лепестки сверкали, как драгоценные камни на солнце. Но меня не покидало чувство страха. Все казалось… каким-то фальшивым, словно окружающий мир был причудливым прикрытием реальности. Боль обжигала опухшее плечо. К тому моменту, как солнце оказалось высоко в небе, пульсирующий жар спустился вниз по спине и охватил всю руку. По лицу струился пот, ноги дрожали. В конце концов я рухнула под сосной, задыхаясь; меня бросало то в жар, то в холод. Грималкин обошел вокруг и вернулся, высоко подняв хвост. На мгновение в глазах задвоилось, передо мной стояли два кота; моргнула – и остался только один кот. – Со мной что-то не так, – задыхаясь, выговорила я. Кот посмотрел на меня безразлично. Глаза его внезапно отделились от лица и поплыли вверх, зависнув в воздухе. Я моргнула, и все снова стало нормальным. Грималкин кивнул. – Сонный яд, – сказал он, к моему замешательству. – Гоблины отравляют им наконечники копий и стрел. Если начнутся галлюцинации, считай, недолго осталось. Я дышала прерывисто. – А лекарство от него есть? – прошептала я, стараясь не обращать внимания на папоротник, который полз ко мне, как паук. – Кто-нибудь может помочь? – К ним мы и идем. – Грималкин встал и поглядел на меня. – Уже близко, человек. Смотри только на меня и ни на что другое не обращай внимания, что бы это ни было. Только с третьего раза мне удалось подняться и кое-как удержаться на ногах. Сделала шаг, еще один и еще. Я следовала за Грималкиным не один километр – так мне казалось. Как-то раз на меня набросилось дерево, грохоча и размахивая ветвями, и после этого мне уже трудно было сосредоточиться. Лес вдруг превратился в ужасающую версию себя, тянулся ко мне свои ветвистые пальцы, и я несколько раз чуть не потеряла Грималкина из виду. Далекие тени манили меня и звали по имени. Земля под ногами была усеяна пауками и многоножками, взбирающимися мне по ногам. Неожиданно на тропу вышел олень и, склонив голову, спросил, который час. Грималкин остановился. Запрыгнув на камень, – конечно, не замечая громких возмущений валуна, – он повернулся ко мне. – Отсюда ты сама по себе, человек, – сказал он, или так мне послышалось. – Продолжай идти, и он придет. Он должен мне услугу, но склонен не доверять людям, поэтому шансы, что поможет тебе, пятьдесят на пятьдесят. К сожалению, сейчас он единственный, кто сможет исцелить тебя. Я нахмурилась, пытаясь разобрать его слова, но они жужжали, словно мухи. – О чем ты? – спросила я. – Поймешь, когда встретишься с ним, если встретишься. – Склонив голову, кот внимательно на меня посмотрел. – Ты ведь все еще девственница? Я решила, что последние слова были плодом моей горячки. Грималкин ускользнул прежде, чем я успела спросить о чем-нибудь еще, оставив меня одну, в замешательстве и растерянности. Отмахиваясь от роя ос, круживших у меня над головой, я пошла за ним. За ногу меня схватила лоза, я упала и, провалившись сквозь землю, обрушилась на клумбу желтых цветов. Они недовольно закричали, повернув ко мне свои крошечные мордочки и наполнив воздух пыльцой. Я села и увидела, что очутилась в залитой лунным светом роще, устланной ковром из цветов. Деревья танцевали, камни смеялись надо мной, в воздухе метались крошечные огоньки. Конечности онемели, и на меня вдруг навалилась жуткая усталость, перед глазами потемнело. Прижавшись спиной к дереву, я наблюдала за огоньками в воздухе. Где-то в подсознании я понимала, что перестала дышать, но мне было уже все равно. Сквозь деревья прорвался и скользнул ко мне луч лунного света. Я наблюдала за ним с безразличием, уверенная, что это галлюцинация. Приближаясь, он мерцал и менял форму, напоминая то оленя, то козла или пони. Из головы у него вырос рог света; мудрые золотые глаза посмотрели на меня. – Здравствуй, Меган Чейз. – Привет, – ответила я, не шевеля губами, не в состоянии дышать. – Я умерла? – Не совсем, – мягко рассмеялось создание лунного света, покачивая гривой. – Судьбою тебе не суждено здесь умереть, принцесса. – О! – Я осмысливала его слова. – Откуда ты меня знаешь? Создание фыркнуло, взмахнув львиным хвостом. – Те из нас, кто смотрит на небо, давно предвидел твое появление, Меган Чейз. Предвестники перемен всегда сияют ярко, а твой свет ярче всех. Остается лишь один вопрос: какой путь ты выберешь и как править станешь? – Не понимаю. – Ты и не должна. – Вздохнув, лунное создание шагнуло вперед. Меня окутало серебристым облаком, веки задрожали. – А теперь спи, моя принцесса. Твой отец ждет тебя. И скажи Грималкину, что я решил помочь не в уплату долга, а по личным соображениям. Следующий раз, когда он призовет меня, будет последним. Спать не хотелось, в голове жужжали надоедливые вопросы. Я хотела было спросить об отце, но создание коснулось рогом моей груди, и по всему телу расплылось тепло. Резко вдохнув, я открыла глаза. Залитая лунным светом роща исчезла. Я стояла на лугу в высокой траве, колыхавшейся на ветру, горизонт освещало слабое розовое сияние. В голове промелькнули последние мгновения странного сна: ожившие деревья, говорящий олень, создание из инея и лунного света. Интересно, что из этого было явью, а что – следствием горячечного бреда. Чувствовала я себя хорошо, даже очень. Значит, что-то все же происходило наяву. Трава вдруг зашуршала, будто сзади кто-то подкрадывался. Я резко обернулась и увидела свой рюкзак, ярко-оранжевый на фоне сочной зелени. Я схватила его и открыла. Еды, конечно, не было, как и фонарика с аспирином, зато запасная одежда была на месте, хоть и скомканная и промокшая насквозь. Я озадаченно осматривала свои пожитки. Кто принес их сюда из гоблинского лагеря? Грималкин вряд ли бы за ним вернулся, учитывая, что ради этого ему пришлось бы переплыть реку туда и обратно. Но вот он, мой рюкзак – протухший и мокрый, но он здесь. Что ж, одежду хоть можно высушить. И тут я вспомнила кое-что еще. Нечто, что заставило меня вздрогнуть. Расстегнув боковой карман, я достала свой затопленный телефон, с которого еще стекала вода. – Проклятие! – вздохнула я, изучая его. Экран помутнел и деформировался, испорчен окончательно; год жесткой экономии псу под хвост. Грустно вздохнув, я убрала его обратно и застегнула карман. Вот и послушали музыку в Волшебной стране. Я уж собралась идти искать Грималкина, как вдруг над головой раздался смех, заставив меня вздрогнуть. В ветвях что-то притаилось. Что-то маленькое и бесформенное смотрело на меня светящимися зелеными глазами. Я различила очертания жилистого тела, длинных тонких рук и гоблиноподобных ушей. Только это был не гоблин: слишком маленький, настораживающий и, казалось, умный. Монстр увидел, что я смотрю на него, и лениво улыбнулся. Его острые, как лезвия, зубы засверкали неоново-синим пламенем, и он исчез. Не в том смысле, что улетел или пропал, как призрак. Он исчез из виду, как изображение с экрана. Такое же явление я видела в компьютерном классе. Самое время уносить ноги. Я быстро нашла Грималкина. Он нежился с закрытыми глазами на большом валуне и громко мурлыкал. Он лениво приоткрыл один глаз, когда я бросилась к нему. – Мы уходим, – заявила я, роясь в рюкзаке. – Ты отведешь меня к Паку, я спасу Итана, и мы вернемся домой. А если я в жизни больше не увижу ни одного гоблина, водяных, кайт ши или чего-то подобного, то скучать не буду. Грималкин зевнул. Словно назло мне, он не спешил: медленно потянулся и, зевая, принялся почесывать уши, будто убеждаясь, на месте ли каждый волосок. Я едва ли не пританцовывала от нетерпения, подавляя в себе желание схватить кота за шкирку, хоть и понимала, что, вероятно, за такое меня порвут на части. – Аркадия, Летний Двор уже близко, – сказал Грималкин, когда наконец решил, что готов идти. – Помни, найдем твоего Пака, и за тобой небольшая услуга. – Он спрыгнул на землю и посмотрел на меня серьезно. – Я потребую уплату долга сразу, как только найдем. Не забудь. Мы часами шли через лес, который, казалось, смыкался вокруг нас все сильнее. Мне мерещилось, что листья и даже стволы деревьев тянутся ко мне. Порой даже казалось, что на пути встречались деревья и кусты, которые мы уже проходили. Из крон деревьев эхом разносился смех, а вдали мигали, покачиваясь, странные огни. Как-то раз из-за поваленного дерева выглянула лиса с человеческим черепом на голове. Грималкина же ничего не тревожило: он трусил вприпрыжку, задрав хвост, и даже не оглядывался проверить, иду ли я следом. Опустилась ночь, и высоко над головой сияла огромная голубая луна, когда Грималкин вдруг остановился и навострил уши. Зашипев, он ускользнул с тропы и нырнул в заросли папоротника. Захваченная врасплох, я пригляделась и увидела впереди двух приближавшихся всадников, ярко светящихся в темноте. Их лошади были серебристо-серые, и они пустились легким галопом прямо в мою сторону, не касаясь копытами земли. Я не двигалась с места. Какой смысл убегать от всадников на лошадях? Когда они подошли ближе, я смогла их разглядеть: высокие и элегантные, с тонкими чертами лица и медного цвета волосами, собранными в хвост. На них были серебряные кольчуги, сверкавшие при лунном свете, а на поясе висели мечи. Лошади окружили меня, выдыхая облака пара. Нереальной красоты рыцари смотрели на меня сверху вниз. – Вы Меган Чейз? – спросил один из всадников высоким и чистым голосом; его глаза цвета летнего неба вспыхнули.