— У нас на «Старом месте» время будет, — отвечает главарь. — Мы уже в две потасовки ввязывались, — говорит Чумазый. — Двух человек потеряли. Мне будет спокойней, если моя часть будет ехать со мной. А Счастливчик Нед Пеппер отвечает: — А что, Боб, мне казалось, ты время выиграть хочешь. — Это ж недолго. А мне будет легче. — Что ж, ладно. Меня устраивает. Только чтоб тебе было легко. Сунул руку в одну сумку, вытащил четыре пачки зеленых и сунул Чумазому Бобу. — Как тебе? — спрашивает. А Чумазый Боб ему: — Пересчитывать не будешь? — Не будем же мы ссориться из-за доллара-другого. — После чего одну пачку дал Хэролду Пермали, а одну купюру в пятьдесят долларов — Фарреллу. Братья на это сказали: — Хууу-хааа! Хууу-хааа! Интересно, подумала я, почему они больше не требуют — в свете того, сколько они вообще при этом ограблении изъяли? Но они, видать, договорились о твердой ставке за услуги. А кроме того, прикинула я, не очень-то разбираются в ценности денег. Счастливчик Нед Пеппер снова застегнул сумку. — Твоя доля, Том, будет пока у меня, — говорит. — Я выплачу все тебе сегодня на «Старом месте». А Чейни: — Для меня ничего не складывается. Тут Чумазый Боб спрашивает: — А что у нас с заказной почтой? — А что у нас с ней? — переспросил Счастливчик Нед. — Ты, Боб, никак письма ждешь? — Если в ней есть деньги, их тоже можно сейчас раздать. Нет смысла таскать с собой мешок с пломбами как улику. — Тебе не полегчало? — Ты к моим словам, Нед, слишком придираешься. Счастливчик Нед Пеппер задумался. Потом говорит: — Ну, может, и так. — Опять расстегнул ремешки. Вытащил опечатанный полотняный мешок, распорол его ножом Барлоу[88] и вытряхнул содержимое на землю. Ухмыльнулся и говорит: — Рождественский подарок! — Так, конечно, только дети малые друг другу кричат рано утром на Рождество, а игра тут в том, чтобы успеть это крикнуть раньше всех прочих.[89] Я раньше как-то не задумывалась, что такой тертый-битый разбойник мог когда-то быть маленьким. Наверное, кошек мучил и грубо фыркал в церкви, если не засыпал на службе. А когда ему требовалась твердая рука, чтоб его обуздать, так ее рядом и не было. Старая история! В мешке было лишь шесть-семь корреспонденций. Какие-то частные письма, в одном — двадцать долларов, и еще какие-то документы, юридического по виду свойства, вроде договоров. Счастливчик Нед Пеппер их проглядел и отбросил в сторону. Зато в толстом сером конверте, перевязанном лентой, была сотня двадцатидолларовых ассигнаций в пачке Торгового банка Цуцика, что в Денисоне, штат Техас. Еще в одном конверте лежал чек. Счастливчик Нед Пеппер его поразглядывал, потом спрашивает у меня: — Хорошо читать умеешь? — Я читаю очень хорошо, — отвечаю. Он чек дает. — Мне пригодится? — спрашивает. То был банковский чек на 2750 долларов, выписанный Трест-компанией ложи фермеров[90] Топики, штат Канзас, на имя Маршалла Пёрвиса. Я говорю: — Это банковский чек на две тысячи семьсот пятьдесят долларов, выписанный Трест-компанией ложи фермеров Топики, штат Канзас, на имя Маршалла Пёрвиса. — Я вижу, сколько он стоит, — говорит бандит. — Пригодится или нет? — Деньги по нему получить можно, если банк способен их заплатить, — отвечаю я. — Но его должен подписать этот человек по имени Маршалл Пёрвис. Банк гарантирует, что на счете деньги есть. — А эти купюры? Я рассмотрела ассигнации. Новенькие. Говорю: — Они не подписаны. Не годятся, если их не подпишут. — А ты их не можешь подписать? — Подписывать их должен мистер Цуцик, президент банка. — Трудно это имя написать? — Фамилия необычная, но написать ее нетрудно. Вот тут напечатана. Это его подпись, образец — Монро Дж. Б. Цуцик, президент Торгового банка Цуцика города Денисон, штат Техас. Вот тут нужно написать похожую. — Тогда ты мне это сейчас и подпишешь. И чек тоже. Само собой, не хотелось мне свое образование пускать на службу этому грабителю, поэтому я медлила. Он говорит: — Я тебе так по мордасам надаю, что в башке зазвенит. А я ему: — Мне писать нечем. Он вынул патрон из патронташа и опять открыл складной нож. — Сойдет и так, — говорит. — Я тебе свинца настрогаю. — Их надо чернилами подписывать. Чумазый Боб говорит: — Мы этим и потом можем заняться, Нед. Подождет. — Сейчас займемся, — отвечает главарь бандитов. — Ты же хотел почту смотреть. Эта бумага стоит больше четырех тысяч долларов, если на ней немного порисовать. А девчонка умеет. Хэролд, сходи-ка к мусорной куче да найди мне крепкое перо от индюшки, сухое да погуще. — После чего кривыми зубами своими выдернул пулю из патрона и высыпал черный порох на ладонь. Сплюнул туда же щелястым ртом и размешал вязкую гадость пальцем. Хэролд Пермали вернулся с горстью перьев, Счастливчик Нед Пеппер выбрал одно, срезал кончик ножом и чуть высверлил канал. Макнул перо в «чернила» и корявыми детскими буквами вывел себе на запястье «НЕД». И говорит: — Вот. Видишь? Это мое имя. Не похоже? — Да, — говорю, — написано «Нед». Он мне перо протянул: — Давай берись за дело. Стол мне сделали из плоского камня, на который постелили какой-то договор. Не приспособлена я плохо работать, когда речь о письме заходит, потому и честно трудилась — верно списывала подпись мистера Цуцика. Однако самодельные перо и чернила были неудовлетворительны. Буквы скакали, расползались и сужались. Будто палкой писали. Я при этом думала: «Ну кто поверит, что мистер Цуцик подписывает свои ассигнации палкой?» Однако малограмотный главарь бандитов не много чего понимал в банковском деле — разве что кассиров изредка видел в прицел винтовки, — а потому работой моей был доволен. Я все подписывала и подписывала, перо макала ему в ладонь, как в чернильницу. Очень утомительно. Я заканчивала одну ассигнацию, он ее у меня выхватывал и сразу подсовывал другую. Потом говорит: — Они же как золото, Боб. Обменяю их у Колберта. А Чумазый Боб ему: — Никакая бумажка с золотом и рядом не станет. Я в этом убежден. — Да уж, много чего мексиканец чертов понимает. — У каждого свои принципы. Скажи ей, чтоб быстрей карябала. Когда с этой преступной работой было покончено, Счастливчик Нед Пеппер сложил ассигнации и чек в серый конверт и упрятал его в седельную сумку. И говорит: — Том, с тобой мы увидимся вечером. Держи себя с этим ребенком приятно. Малыш Кэрролл к тебе приедет, не успеешь оглянуться.