Как только я уселась, единорог одним фантастическим прыжком перепрыгнул через камни и приземлился на краю ледяного поля. Сердце мое подскочило к горлу. На мгновение единорог замешкался, оглядываясь по сторонам, выбирая более легкий путь. Красноглазая гончая прыгнула на нас, зарычав и высунув язык. Единорог проворно отскочил в сторону и стукнул копытами. Раздался треск и визг, и собака, уже на трех лапах, убежала в туман. – Нет времени идти в обход! – прокричала я, надеясь, что единорог меня поймет. – Мэб на другом берегу реки! Нужно идти напрямик, быстрее! Позади нас раздался рев. Я оглянулась и увидела, как виверна, нырнув со склона, скользит по земле прямо к нам. Роуэн сидел у нее на спине, обнажив меч, устремив на меня свой яростный взгляд, и живот мой сжался от ужаса. – Вперед! – взвизгнула я, и мой скакун, отчаянно заржав, ринулся в самое сердце битвы. Единорог прыгал сквозь весь этот хаос, уворачиваясь от оружий, перепрыгивая через препятствия, двигаясь с ужасающей скоростью. Я вцепилась в гриву так, что рука дрожала; другую руку обжигал скипетр. Летние и Зимние фейри кругом рвали и резали друг друга на части, крича от ярости и боли и искренне наслаждаясь жаждой крови. Пока мы неслись через поле битвы, перед глазами мелькали сцены боя. Пара троллей, утыканных копьями, колотили каменными дубинками стаю гоблинов. Трое красных колпачков поймали в воздухе вопящую сильфиду, и, не обращая внимания на ее острые, как лезвия, крылья, закололи насмерть ножами. Благие рыцари в зеленых и золотых доспехах сражались на мечах с Неблагими воинами, причем настолько грациозно, что, казалось, они танцуют; но их неземная красота была искажена ненавистью. Рев виверны раздался прямо над головой, и единорог отскочил в сторону так быстро, что я чуть не свалилась на землю. Крючковатые когти виверны впились в гнома, и бородатый человечек принялся кричать и сопротивляться, пока его поднимали в воздух. Виверна взмыла в облака, и я с ужасом наблюдала, как она бросила борющегося за жизнь гнома прямо на скалы. Сделав ленивый круг, она снова направилась в нашу сторону. Единорог скакал зигзагами, и я переваливалась из стороны в сторону, с трудом удерживаясь. От страха мне стало дурно. Я так сильно прижалась коленями к крупу скакуна, что ощущала его ребра сквозь платье. Виверна колыхалась в воздухе, сбитая с толку, а затем с леденящим душу воплем снова нырнула. Мой проворный скакун снова увернулся, но в этот раз виверна подлетела слишком близко, практически на расстояние вытянутой руки. Мы находились посреди поля битвы, но до реки было еще далеко, когда единорог замедлился. Здесь кипел самый ожесточенный бой. Солдаты обеих сторон кромсали друг друга, окруженные телами погибших и раненых. Единорог, не останавливаясь, метался в толпе, будто зная наверняка, где можно будет проскочить. Но Роуэн не отставал. Когда единорог в третий раз уклонился от атаки виверны, из-под снега вдруг поднялось огромное, похожее на скалу чудовище и размахнулось на нас массивной булавой, задев передние копыта моего скакуна. Грациозное животное пронзительно заржало и упало. Я полетела вперед головой и упала в сугроб; из легких, казалось, выбило весь воздух. Потрясенная, я лежала в снегу. Мир кружился, как карусель, перед глазами все расплывалось. Размытые темные фигуры буйствовали кругом и кричали, но звуки казались приглушенными и отдаленными. Затем белый единорог поднялся на дыбы, размахивая копытами и рассекая рогом воздух, но черная масса Зимних монстров повалила его на землю. Я закричала и поднялась на колени, но руки мои так дрожали, что я рухнула в снег, больше не сдерживая слез отчаяния. Единорог снова встал на дыбы, его белая шелковистая шерсть была испещрена кровоточащими ранами. Черные монстры карабкались ему на спину. Я плакала и ползла к нему, но, пронзительно закричав, единорог снова исчез в бурлящей массе, и больше он не поднимался. Я задыхалась и глотала слезы. На руку мне закапало что-то влажное и склизкое. Я подняла глаза на испещренного бородавками гоблина. Он ухмылялся полной кривых зубов пастью, испуская слюни, и провел бледным языком по губам. – Вкусное дитя, еще не сдохло? – спросил он, ткнув в меня копьем. Я выпрямилась. Мне стало дурно, голова закружилась. Я изо всех сил старалась не потерять сознание. Гоблин зашипел и отскочил, затем снова двинулся ко мне. Я отчаянно оглядывалась в поисках оружия и увидела скипетр – он лежал на снегу в нескольких шагах от меня. Гоблин осклабился, поднял копье, а затем исчез, похороненный под тушей виверны, когда чудовищная ящерица с грохотом приземлилась на него, сотрясая землю и разбрызгивая снег. С ревом она поднялась, чтобы атаковать, и я бросилась к скипетру. Как только я коснулась его, по руке прошел электрический разряд. Я ощутила горячее дыхание виверны на своей шее и, откатившись, подняла скипетр. В одно мгновение огромная клыкастая пасть виверны заслонила небо, и магический жезл в моей руке вспыхнул не синим, не золотым или зеленым, а чистым и ослепляющим белым светом. Из скипетра вырвалась молния и выстрелила ящерице прямо в зияющую пасть. Взрыв снес ей голову, наполнив воздух запахом обугленной плоти. В этот момент я почувствовала, как во мне что-то сломалось, подобно удару молотка по стеклу, которое разбилось на миллионы осколков. Звуки, цвета и эмоции застлали мой разум, и сдерживаемая волна чар захлестнула меня в безудержном крике. Воздух завибрировал, взрывной волной сбив с ног ближайших воинов и покатившись дальше по полю. Подавляя головокружение, я с трудом поднялась на ноги, пошатываясь, как пьяный матрос, в рваных и грязных лохмотьях. Сквозь пелену теней Мэб или Оберона видно не было, лишь светящиеся глаза, сверкающие лезвия и оскаленные клыки, готовые разорвать меня на части. Я определенно привлекла всеобщее внимание. Скипетр пульсировал у меня в руке. Взявшись за ручку, я подняла его над головой. Мерцающий свет залил все вокруг, заставляя ворчащих воинов отступать. – Где Королева Мэб? – спросила я пронзительным, но слабым голосом, с трудом перекрикивая порывы ветра. Никто не ответил, поэтому я попыталась снова: – Меня зовут Меган Чейз, я дочь лорда Оберона! Я пришла вернуть Скипетр времен года! Я надеялась, что эта весть дойдет до Мэб быстро. Я не знала, сколько еще смогу оставаться в сознании, не говоря уже о том, чтобы выдать связную речь перед королевой, когда она явится. Медленно воины расступились, температура воздуха резко понизилась, и изо рта у меня пошел пар, перекрывая обзор. Мэб шла сквозь толпу на огромном белом боевом коне, платье ее развевалось на ветру, распущенные волосы волнами ниспадали на плечи. Скакун не касался копытами земли, из ноздрей его вырывались огромные клубы пара, окутывая Зимнюю Королеву призрачным ореолом тумана. Губи и ногти ее были синими, а глаза черными, как беззвездная ночь. Она посмотрела на меня сверху вниз. – Меган Чейз, – прошипела королева, выражение ее совершенной красоты лица было пугающе пустым. Глаза ее метнулись к волшебному жезлу в моей руке, и королева холодно и хищно улыбнулась. – Я вижу, у тебя мой скипетр. Значит, Летний Двор наконец признал свою ошибку? – Нет, – раздался мощный голос прежде, чем я успела ответить. – Летний Двор непричастен к краже скипетра. Вы поспешили с выводами, леди Мэб. Оберон несся сквозь толпу на золотисто-гнедом жеребце в сопровождении эльфийских рыцарей. Его волшебная броня сверкала изумрудом и золотом, наплечники из коры и кости украшала сверкающая резьба, а голову венчал шлем с оленьими рогами. Я испытала облегчение, увидев его, но поежилась, когда Лесной царь посмотрел на меня холодными чужими глазами. – Я уже говорил вам, Королева Мэб, – сказал он, обращаясь к ней, но глядя на меня, – что ничего об этом не знал и не посылал своих людей красть скипетр. Вы развязали с нами войну под ложным предлогом. – Это вы так говорите! – Мэб одарила меня хищной улыбкой, заставив почувствовать себя пойманным в силки кроликом. – Но похоже, что Летний Двор все же виновен, Лесной царь. Вы, может, и не знали о краже скипетра, но ваша дочь признает вину, пытаясь вернуть то, что принадлежит мне. Вероятно, рассчитывает на мое милосердие. Разве не так, Меган Чейз? Толпы Зимних и Летних фейри потихоньку отступали от своих правителей, и я пожалела, что не могу поступить так же. – Нет! – выпалила я, чувствуя, как владыки прожигают дыры в моем черепе. – Ну, то есть… нет, я его не крала. – Лжешь! – Мэб спрыгнула со своего боевого коня и направилась ко мне. Ее чары яростно мерцали, и мой живот сжался от страха. – Ты лживая человечишка, и все, что ты говоришь, – ложь! Ты настроила против меня Эша. Заставила его драться с собственным братом. Сбежала из Тир-на-Ног и искала убежище у изгнанницы Леананши. Что, неправда, Меган Чейз? – Да, но… – Ты была в тронном зале, когда моего сына убили. Почему же они позволили тебе жить? Как ты выжила, если за всем этим стоит не Летний Двор? – Я уже говорила вам… – Если не ты украла Скипетр времен года, то кто?! – Железные фейри! – крикнула я, не выдержав ее натиска. Не самый умный ход, но я была ранена и чертовски измотана, голова кружилась. Перед глазами по-прежнему стоял образ Железного Коня, безжизненно растянувшегося на холодном бетонном полу; единорог, разорванный на части у меня на глазах. После всего, что мы сделали, после всего, через что прошли, какая-то взбалмошная королева фейри обвиняет меня во лжи. С меня хватит! – Я не вру, черт возьми! – крикнула я ей. – Замолчите и послушайте же меня наконец! Железные фейри украли скипетр и убили Сейджа! Я была там, когда все случилось! Их целая армия, и они готовятся атаковать! Вот зачем они украли скипетр! Они хотят, чтобы вы поубивали друг друга, а потом придут и уничтожат здесь все! Мэб смотрела на меня остекленевшими и полными ужаса глазами, а затем подняла руку. Я решила, что мне конец. Нельзя накричать на королеву фейри и надеяться уйти безнаказанно. Но Оберон наконец вышел вперед, не дав Мэб превратить меня в леденец. – Подождите, леди Мэб, – тихо сказал он. Зимняя королева перевела на него свой обезумевший, убийственный взгляд, однако Лесной царь оставался спокоен. – Попрошу минутку. В конце концов, она моя дочь. – Он бросил на меня оценивающий взгляд. – Меган Чейз, верни скипетр Леди Мэб, и покончим с этим. «С радостью!» Я подошла к Мэб и протянула ей скипетр обеими руками, желая избавиться от этой глупой штуковины. Несмотря на всю его мощь, он казался таким небольшим и обычным предметом, однако способным вызвать столько ненависти, беспорядка и смертей. С мгновение Зимняя Королева смотрела на меня пустыми глазами, вгоняя меня в пот. Наконец, с большим достоинством она протянула руку и взяла волшебный жезл, и толпа с облегчением вздохнула. Вот и все. Скипетр времен года вернулся на свое место, война закончилась. – А теперь, Меган Чейз, – сказал Оберон, когда все стихли, – расскажи нам все, что произошло. Что я и сделала, вкратце, насколько возможно. Я рассказала им, как Терциус украл скипетр и убил Сейджа. Рассказала о Стражниках Шипа и о том, как они сами хотели стать Железными фейри. Описала им, как Грималкин вел нас сквозь Колючие дебри и как встретились с Леананши, которая согласилась нам помочь. И, наконец, рассказала о Вирус, ее планах вторжения в Небыль и о том, как нам удалось выследить ее и вернуть скипетр. Я опустила часть про Железного Коня. Несмотря на его неоценимую помощь и благородную жертву, они видели в нем только врага, а я не хотела, чтобы меня обвинили в том, что я объединилась с врагом. Когда я закончила, в воздухе повисла недоверчивая тишина, и на мгновение было слышно только, как ветер завывал над долиной. – Невероятно! – Голос Мэб был холодным, но уже не таким грозным. Казалось, возвращение скипетра успокоило ее. – Как они попали во дворец и вышли незамеченными? – Спросите Роуэна, – выпалила я, и по толпе прошел ропот. – Он с ними заодно. Мэб замерла. У меня по спине побежали мурашки, когда земля под ногами Зимней Королевы стала покрываться коркой льда, с треском подползающей ко мне. Когда она заговорила, голос ее был мягким и тихим, что пугало больше, чем если бы она кричала, как безумная. – Что ты сказала, полукровка? Я взглянула на Оберона, но он тоже смотрел на меня недоверчиво. Я чувствовала, что терпение его на исходе и поддержки может не быть. Если я осмелюсь обвинить сына Мэб в измене, то придется это доказать. Иначе отец не сможет меня более защищать. – Роуэн работает на Железных фейри, – повторила я, пока земля вокруг меня покрывалась льдом. – Он и Стражники. Они… хотят быть такими же, неуязвимыми к железу. Они думают… – Хватит! – Вопль Мэб заставил вздрогнуть всех, кроме Оберона. – Где твои доказательства, полукровка? Не жди, что я приму подобные кощунственные заявления без каких-либо доказательств! Ты человек и легко можешь солгать! Говоришь, что мой сын предал свой Двор и свою семью, чтобы встать на сторону этих Железных выродков, которых никто в глаза не видел? Прекрасно! Докажи! – Она указала на меня пальцем, торжествующе сощурив глаза. – Не докажешь, и я признаю тебя виновной в клевете на королевскую семью и накажу так, как сочту нужным! – Я не… Но звуки борьбы прервали нас. Воины зашевелились, оглядываясь, затем расступились, пропуская вперед троих фейри. Эш и Пак, истекая кровью, мрачные и перепачканные, волокли тело Стражника Шипа в колючих доспехах. Выйдя к нам, они бросили его к ногам Мэб. Задыхаясь, Пак выпрямился, вытирая кровь со лба тыльной стороной ладони. – Вот ваше доказательство! Оберон приподнял бровь. – Плут? – произнес он, и от одного его слова меня бросило в дрожь, а Пак вздрогнул. – Что все это значит? Мэб улыбнулась. – Эш, – промурлыкала она, но отнюдь не дружелюбно. – Какой сюрприз видеть тебя в компании Летней девицы и Плутишки Робина. Добавишь что-нибудь еще в свой список преступлений? – Моя королева. – Эш стоял перед Мэб, тяжело дыша, лицо его было угрюмым и покорным. – Принцесса говорит правду. Роуэн предал нас. Он послал свою элитную гвардию поддержать Железных фейри. Это он позволил им войти во дворец, и он несет ответственность за гибель принца Сейджа. Если бы не Плут и Летняя принцесса, скипетр был бы утерян, и армии Железного Короля сокрушили бы нас. – Мэб прищурилась, и Эш отступил, кивнув стонущему Стражнику Шипа. – Если не верите моему слову, моя королева, спросите правду у него. Уверен, он будет рад рассказать вам все. – Ой, да к черту! – фыркнул Пак, шагнув вперед. – Или можно сделать так. Он ударил рыцаря коленом в грудь. Стражник вскинул руки, чтобы защититься, и тогда Пак схватил его за руку, снял перчатку и поднял запястье. Острый привкус металла наполнил воздух, и любопытные зеваки отскочили назад с криками ужаса. Вся рука рыцаря почернела и сморщилась, кожа отслаивалась, как пепел. А на длинном, искривленном и иссохшем пальце блестело железное кольцо. – Вот! – рявкнул Пак, опуская руку Стражника и отступая. – Достаточно вам такого доказательства? Каждый из этих ублюдков носит кольцо, и уж точно не как дань моде. Хотите больше доказательств, осмотрите вершину холма. Мы оставили этого в живых, чтобы он рассказал своей королеве о своих мелких амбициях и планах устроить переворот. Мэб обратила свой ледяной взор на Стражника Шипа. Тот съежился и залепетал: – Моя королева, я все объясню! Роуэн приказал нам. Я выполнял его приказы. Он сказал, что только так нас можно спасти. Прошу вас, я никогда не хотел… пожалуйста, не надо! Мэб взмахнула рукой. Одна голубая вспышка, и Стражник покрылся льдом, превратившись в замороженную статую. Он вздохнул, чтобы в последний раз закричать, но лед сомкнулся на его лице и заглушил крик. Я вздрогнула и отвернулась. – Позже он все мне расскажет. – Мэб холодно улыбнулась, скорее про себя, чем нам. – О да! Он будет умолять дать ему возможность все рассказать. Она подняла глаза, такие же яростные, как и ее голос.