– Мисс… мисс Стейси? – выпалила я, на мгновение распознав в ней школьную медсестру. Гномиха уставилась на меня, затем сняла очки и начала их протирать. – Так-так, мисс Чейз! – ответила она, подтвердив мои догадки. – Давненько не виделись. В нашу последнюю встречу вы прятались у меня в медпункте после той злостной шутки в кафетерии. Я поморщилась от неприятного воспоминания. Это был самый позорный день в моей жизни, и думать об этом не хотелось. – Что вы здесь делаете? – удивилась я. Медсестра фыркнула и нацепила очки на нос. – Ваш отец, лорд Оберон, велел присматривать за вами и Плутишкой, – ответила она, строго глядя на меня. – Вас ранили – я исцеляю. Увидели что-то странное – я помогаю об это забыть. Я давала Плутишке все необходимые травы и зелья, чтобы вы нас не видели. – Она вздохнула. – А потом вы отправились в Небыль искать своего брата, и все вышло из-под контроля. К счастью, Оберон позволил мне сохранить работу школьной медсестры на случай, если вы когда-нибудь вернетесь. Я почувствовала легкий укол гнева оттого, что эта женщина столько лет держала меня в неведении, но сейчас было не до этого. – Нам нужна ваша помощь, – сказала я, повернувшись и наблюдая, как Пак помогал Эшу дойти до крыльца. – Моего друга ранили кинжалом, но дело не только в этом. Он отравлен железом и становится все слабее. Пожалуйста, сможете помочь ему? – Железом?! Боженьки! – Я отошла в сторону, гномиха глянула на ребят, ковылявших к ее дому, и глаза ее расширились в удивлении. – Это… Это что, принц Эш?! – вздохнула она, и кровь отлила от ее лица. – Сын Мэб? Хотите, чтобы я помогла принцу Зимы? Совсем с ума сошли?! Я… Ну уж нет! – Она отступила внутрь, качая головой. – Нет, ни в коем случае! Гномиха начала закрывать дверь, но я вовремя просунула ногу в проем. – Прошу вас! – взмолилась я, протискивая плечо в дверной проем. Медсестра впилась в меня взглядом, поджав губы. – Пожалуйста, он умирает, нам больше некуда пойти! – Не в моих привычках помогать Неблагим фейри, мисс Чейз. – Медсестра фыркнула и попыталась закрыть дверь, но я не двинулась с места. – Пусть его люди о нем заботятся. Уверена, в Зимнем Дворе есть свои целители. – Но у нас нет времени! – Во мне закипал гнев. Эшу становилось хуже, он умирал, а скипетр становился для нас все более недосягаемым. Я протиснулась внутрь плечом и распахнула дверь. Целительница отшатнулась, прижав руку к груди. – Извините, – продолжила я решительным тоном, – но выбора у вас нет. Вы поможете Эшу, иначе совсем скоро у вас будут огромные неприятности. – Я не потерплю оскорблений от полукровки! Я выпрямилась, возвышаясь над ней и почти касаясь головой потолка. – Оберон – мой отец, вы сами это сказали. Считайте, это приказ вашей принцессы. – Гномиха нахмурилась и прищурилась, глазки ее утопали в складках морщин, и, скрестив руки на груди, я посмотрела на нее властно. – Или мне сказать отцу, что вы отказались мне помочь? Что я пришла к вам за помощью, а вы прогнали меня? Думаю, он будет очень недоволен. – Ладно, ладно! – Гномиха взмахнула руками. – В покое вы меня не оставите, это я поняла. Заносите Зимнего принца. Но ваш отец об этом узнает, юная леди. – Она повернулась и погрозила мне пальцем. – Узнает, и тогда посмотрим, на кого падет его гнев. Я ощутила легкий укол вины за то, что мне пришлось сослаться на отца, будто я какая-то избалованная богатая девчонка, но это быстро прошло, как только Пак потащил Эша по ступенькам. Принц больше походил на призрака, чем на живого; кожа его стала болезненно-серой, на лице и руках – ярко-красные раны, кожа, казалось, отслаивалась от костей. Я содрогнулась, сердце мое сжалось от беспокойства. – Кладите его сюда, – распорядилась целительница, провожая Пака в маленькую боковую комнату, где стояла низкая кровать. Пак послушался ее и положил Эша на простыни, затем сам рухнул на стул, больше похожий на большой гриб. Гномиха фыркнула. – Я погляжу, принцесса и тебя в это впутала, Робин. – Не смотри так на меня, – ответил Пак, ухмыляясь, и вытер лицо. – Я изо всех сил старался убить этого парня, но если принцессе что-то взбрело в голову, то ее уже не переубедить. Я хмуро взглянула на него. Он пожал плечами и беспомощно усмехнулся, и я снова повернулась к Эшу. – От него не просто несет железом, он весь им пропитан, – пробормотала медсестра, осматривая раны на лице и руках. – Эти ожоги необычные, они идут изнутри. Будто в его теле было что-то металлическое. – Так и было, – тихо ответила я, и целительница вздрогнула, потирая руки. Она задрала рубашку на груди Эша, обнажив повязку, кровь из которой впитывалась в матрас. – Ну хоть перевязали как следует, – размышляла она вслух. – Хорошая, чистая работа. Твоих рук дело, полагаю, Плут? – Что именно? – Повязка, Робин. – А, это да, тоже я. Медсестра вздохнула, склонившись над Эшем, изучая порезы на лице, затем сняла повязку, чтобы изучить рану. Она нахмурилась. – Итак, давай-ка уточним, – продолжила она, глядя на Пака. – Ты ранил Эша, принца Зимнего Двора? – Виновен по всем пунктам. – А судя и по вашему состоянию… – Она взглянула на мое опухшее горло, затем на окровавленное плечо Пака. – …предположу, это сделал принц? – Снова в точку. – То есть вы дрались. – Медсестра прищурилась. – А значит, он пытался вас убить, так? – Ну… – промычала я. – Тогда почему, во имя всех святых, вы хотите, чтобы я его исцелила? Не то чтобы я не стану, – добавила она, подняв руку, – но что помешает ему снова на вас напасть? Или на меня, раз уж на то пошло? – Он не нападет, – быстро ответила я. – Обещаю вам. – Хотите использовать его в качестве заложника? – Нет! Просто… – Я вздохнула. – Долго рассказывать. – Ладно, все равно потом все мне расскажете, – вздохнула целительница, поднимаясь на ноги. – Вашему другу сильно повезло, – продолжила она, пересекая комнату, чтобы взять с полки фарфоровый кувшин. – Не знаю, почему он еще не умер. Принц силен, раз уж продержался до сих пор. Его, наверное, мучили страшные боли. – Она подошла к кровати и опустилась рядом на колени. – Я могу исцелить наружные раны, но против железного недуга внутри я бессильна. Он сам должен оправиться. Ему лучше вернуться в Тир-на-Ног. На родной земле его организм окрепнет быстрее. – Не думаю, что это возможно, – осмелилась я возразить, на что целительница лишь фыркнула. – Тогда, боюсь, он еще долго не окрепнет. – Она выпрямилась и повернулась к нам, уперев руки в боки. – А теперь мне нужно приниматься за работу. Вы двое, убирайтесь. Если устали, устраивайтесь на запасной кровати в соседней комнате, но не смейте тревожить моего пациента. Принц будет в порядке, только не путайтесь у меня под ногами. Ну же, идите вон! Шикая и размахивая руками, целительница прогнала нас из комнаты и захлопнула дверь. Даже в таком изможденном состоянии я не могла уснуть из-за тревоги. Я бродила по крохотной хижине целительницы, как неугомонный кот, каждые десять секунд озираясь на дверь и ожидая, когда же она оттуда выйдет. Эш находился за той дверью, и я не знала, что с ним происходит. Я сводила Пака и сатира со сломанным копытом с ума, расхаживая из одной комнаты в другую и обратно, пока Пак наконец не пригрозил, полушутя, усыпить меня заклинанием, если я не успокоюсь. На что я пригрозила ему, полушутя, что убью его, если он так сделает. Наконец, дверь со скрипом распахнулась и целительница вышла. Ее руки были в крови, она выглядела уставшей. – Он в норме, – сказала она мне, когда я бросилась к ней с расспросами. – Как я и сказала, он все еще слаб из-за железного недуга, но его жизни ничего не угрожает. Хотя должна сказать… – Она свирепо на меня посмотрела. – …мальчик чуть запястье мне не сломал, пока я раны ему зашивала. Проклятые Неблагие, только и знают, что жестокими быть. – Можно к нему? Она посмотрела на меня поверх очков в золотой оправе и вздохнула. – Я бы сказала нет, ему нужен отдых, но вы все равно меня не послушаете. Так что да, можно, но ненадолго. Робин? – Она ткнула пальцем в Пака. – На пару слов! Пак изобразил ужас и последовал за целительницей в другую комнату. Я тихонько проскользнула в затемненные покои Эша и закрыла дверь. Я осторожно подошла к его кровати и села рядом, изучая его лицо. Порезы еще виднелись, но уже были не такими большими. Он лежал без рубашки, живот и грудь были перевязаны чистыми бинтами. Дыхание его было медленным и спокойным, грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом. Я наклонилась и нежно положила руку ему на грудь, желая прикоснуться, почувствовать его сердцебиение. Лицо было расслабленным, но даже во сне Эш выглядел немного грустным. Я так засмотрелась на него, что не заметила движения руки, пока сильные пальцы не сомкнулись на моих. Сердце подпрыгнуло, когда я опустила глаза и увидела, как он сжимает мою руку, и снова посмотрела на него. Серебристые глаза были открыты и смотрели прямо на меня; во мраке комнаты сложно было прочитать, о чем он думает. Дыхание перехватило. – Привет, – прошептала я, не придумав ничего лучше. Эш смотрел на меня, не двигаясь, и я продолжила: – Эм-м-м, медсестра сказала, все будет хорошо. Какое-то время тебе будет плохо от железа, но со временем это пройдет. – Эш по-прежнему молчал, не сводя с меня глаз, и щеки мои покрылись румянцем. Может, ему просто снился кошмар, а я напугала его. Повезло еще, что не сломал запястье, как чуть не сделал этого и с целительницей. – Извини, если разбудила, – пробормотала я, пытаясь встать. – Поспи. Эш сжал мою руку крепче. – Останься. Сердце забилось сильнее. Я посмотрела на него, желая просто раствориться в нем целиком, очутиться в его объятиях. Он вздохнул и закрыл глаза. – Ты была права, – пробормотал он слабым голосом. – В одиночку я не справился. Надо было послушать тебя тогда, в Тир-на-Ног. – Надо было, – прошептала я. – Запомни, чтобы в следующий раз не спорить, и все будет хорошо. Глаза он не открыл, но уголок его губ дрогнул. На большее я и не надеялась. На волшебное мгновение между нами все было и хорошо и не существовало никаких препятствий. Сжав его руку, я прошептала: – Я скучала. Лицо Эша внезапно стало пустым. Рука его замерла, и сердце мое упало. – Меган… – начал он неловко. – Все равно, я не знаю… – Он замолчал и открыл глаза. – Мы по-прежнему по разные стороны, – пробормотал он с сожалением в голосе. – Ничего не изменилось, даже сейчас. Даже без этой сделки, ты считаешься мне врагом. Кроме того, я думал, вы с Плутишкой… Я покачала головой. – Пак… – Я замолчала. Кем он был для меня? Я вдруг поняла, что не могу назвать его просто другом. «Просто друзья» не целуются, оставшись в спальне наедине. От «просто друга» не скрутит нервно желудок; не затрепещут бабочки в животе, когда он неожиданно входит в комнату. Неужели этот странный, запутанный водоворот эмоций и есть любовь? К Паку у меня не было таких сильных чувств, как к Эшу, но все же что-то я к нему чувствовала. Этого я уже отрицать не могла. Я тяжело сглотнула. – Пак… – снова попыталась ответить я. – Что?