Голова раскалывалась. Будто кто-то медленно проворачивал в висках шурупы. Наверное, в чем-то прав отец, и сейчас мне лучше держать магию при себе, потому что даже небольшое усилие обратилось мигренью. Ненавижу чувствовать себя беспомощным. Ненавижу! Стоило добавить: себя… В дверь тихо постучали. — Убирайтесь! — рявкнул я, но кто в этом доме меня слушал? Дверь отворилась, и на пороге замерла мадам Анжела. Поглядела на меня, укоризненно покачала головой, подошла и призвала магию исцеления. Мягко коснулась висков, забирая боль. — Спасибо, — сказал ей. — Да не за что. — Она печально улыбнулась. — Прости, я случайно услышала часть твоего разговора с Надин… Вы разговаривали слишком громко. У тебя отношения с этой девочкой? — Были, — признал я. — Если это можно так назвать. Она шпионила за мной по приказу того человека, который напал на башню. Долгая история. — Расскажешь? — Не хочу. — Уверен? — Я никогда и ни с кем не делился делами сердечными, мадам Анжела. Не стоит и начинать. — Конечно, куда проще сидеть и жалеть себя. — Я не… И замолчал. Может, она и права. Действительно, как последний идиот упиваюсь обидой. Первой ли в жизни? Увы, нет. Пора привыкнуть. Да, неожиданно и больно. Да, Надин каким-то образом сумела пробраться под кожу, в самые недра души, и там осталась, как бы я ни пытался ее оттуда вытравить. Осталась ведь! И сейчас я сходил с ума от двух противоречащих друг другу желаний: стереть, превратить в пепел, причинить боль — и быть с ней, забыв обо всем. — Рассказывай, — настаивала мадам Вейран. — Хорошо, только история не совсем приятная. Оказалось, что суть наших отношений с Надин можно уложить в десяток предложений. Странно и глупо. Анжела слушала внимательно, ни о чем не спрашивала, а я старался не сказать ничего лишнего. Этакая игра в слова. Наконец слова иссякли. Я замолчал и уставился в пол, заново переживая все, что произошло после моего возвращения из пустоты. — Глупый ты мальчик, Андре, — вздохнула Анжела. — Наговорил девушке гадостей. Зачем? Думаешь, если бы она тебя не любила, то пришла бы? Зная, как ты отреагируешь? Мне было нечего ответить. И слушать никого не хотелось. Но когда это останавливало мадам Анжелу? — А теперь на миг отбрось свою обиду, — продолжала она. — Твоя Надин сейчас рядом с человеком, который очень опасен. И едва он поймет, что кто-то выдал его планы, сразу подумает на кого? Правильно, на нее. Представляешь, что будет дальше? Она ведь не сильный маг, правда? — Да, слабый, — ответил я. — У нее ведовская сила. — Конечно, не всем ведьмочкам тягаться с нашей Лизи. Скажи, сможет ли Надин защититься от этого Денни? — Нет. А ведь мадам Анжела права. Сто тысяч раз права! Денни ведь скоро поймет, если даже сегодня не следил за Надин. Зачем она вообще приходила? — Уже начинаешь мыслить правильно. — Анжела взяла меня за руку. — И еще один вопрос: твоя обида станет меньше, если она погибнет или пострадает? По лицу вижу, этот вопрос ты себе не задавал, Андре. Так задай и реши, стоит ли твое уязвленное самолюбие того, чтобы терять любимого человека. Не терять в плане «она найдет себе другого и будет счастлива», а насовсем. И что ей сказать? Что не знаю, как быть дальше? Что не желаю Надин смерти? Вспомнил слова сожаления Денни там, в башне, что я неожиданно для него выгнал Надин и он не сможет ее пытать, чтобы я стал сговорчивее. А ведь он не лгал. И поступил бы именно так. — Тише. — Анжела, как всегда, поняла даже то, о чем промолчал. — Пока все хорошо. И у тебя будет время принять решение. Если ты не хочешь быть с Надин, тебя никто не заставит. Но это ведь не повод, чтобы она пострадала, верно? — Я… тоже ее обидел, мадам Анжела. Не буду говорить, что не хотел. — Если любит, простит. — Как простили вы? Анжела грустно улыбнулась. Я понимал, что тема ей неприятна, но пытался понять то, о чем редко когда задумывался. Как можно простить измену? Любую: физическую, моральную? Как? — Я знала, за кого выходила замуж, Андре, — после паузы ответила она. — Мы с твоим отцом были знакомы не первый день, и уже тогда было понятно, насколько он непростой человек. Но я его любила и всегда знала, что он любит меня. Да, наш брак трещал по швам, я не отрицаю. Не потому, что любовь стала меньше, а потому что Виктор все время рисковал своей головой, а мне оставалось сходить с ума. Это было… ужасно. Каждый вечер ждать его допоздна и гадать, жив ли он, не ранен ли. Думала, что рождение ребенка остудит его голову, но этого не случилось. Наоборот, Виктор и вовсе перестал появляться дома. У него были какие-то грандиозные дела, расследования, а мне снова оставалось ждать. Мы поссорились, он ушел. Вернулся через месяц, упал на колени и умолял о прощении. Так я узнала, что у него была другая женщина. Но я задала себе тот же вопрос, Андре. Хочу ли потерять его навсегда? Потому что он никогда не знал слова «осторожность». Хочу ли оставить сына без отца? И поняла, что нет. Конечно, я не сразу его простила. Какое-то время притворялась, потом нам пришлось уехать. Он изменился. Сделал выводы. Наверное, поэтому я и смогла спрятать свою обиду так далеко, что со временем она истаяла. — Вы искали меня. Зачем? — Искала, когда узнала, что твоей матери больше нет. И очень жалею, что тогда не забрала тебя к себе. Многих бед можно было бы избежать. И для тебя, и для нас. — И что, терпели бы перед глазами постоянное напоминание об измене мужа? — усмехнулся я. — А ты в ней виноват? Лианы Варне нет в живых. Глупо ревновать к мертвым. Я замолчал, пытаясь осмыслить все сказанное. Получалось с трудом. Наверное, мне никогда не понять Анжелу Вейран. Я был человеком не того склада. Но только бесконечно мудрая женщина могла столько лет прожить с моим отцом. Это тоже было ясно как день. Она действительно любит Виктора. Только всегда ли хватает одной любви? — А меня-то вы зачем простили? — ляпнул — и только потом подумал, что сказал. Но мне хотелось знать ответ, потому что поступки Анжелы до сих пор не укладывались в голове. — Потому что у меня двое сыновей, Андре, — мягко улыбнулась она. — Каждый из которых мог из-за меня погибнуть. — Мог. Но не погиб. Я знаю, что ты спас Филиппа от магистра Кернера. Ты помог сразить тьму и запечатать пустоту. И, в конце концов, у меня было пять лет на то, чтобы все обдумать. Ты — сын Виктора. Вы похожи как две капли воды. Как я могу тебя ненавидеть? Анжела обняла меня за плечи. Мы долго сидели и молчали, думая каждый о своем. Я понимал, что сам не простил бы. Того, что натворил, — никогда. И чувствовал, что Анжела пробила те щиты, которые считал незыблемыми. Они уже пошли трещинами, когда я метался в бреду, а она держала меня за руку. И сейчас в них образовались огромные прорехи. — И что мне делать? — спросил наконец. — Решай сам, — ответила она. — Только ты знаешь, насколько сильно любишь Надин. И действительно ли ее вина настолько велика, что заслуживает такой кары. Подумай, Андре. Анжела привычно коснулась губами моего лба и ушла, а я лег и закрыл глаза. Что ж, ответ на самом деле прост. Надо уничтожить Денни, убрать с лица земли. И чем скорее, тем лучше. Что там говорила Надин? Что месье Эйлеан связался с Денни? И этот туда же со своими расследованиями, потому что в то, будто бывший магистр пустоты хочет высвободить эту колоссальную силу, я не верил. Значит, побеседуем с месье Эйлеаном. Но для начала неплохо бы узнать, что задумали мои братья. Поэтому поднялся, отправился на поиски и нашел обоих в той гостиной, где мы разговаривали с Надин. К ним присоединился Роберт Гейлен, и все трое горячо о чем-то спорили. — А, вот и Андре, — первым заметил меня Фил. — Присоединяйся, может, подскажешь что-то дельное. Мы тут думаем, как заманить Денни в ловушку. — А не проще ли поговорить с месье Эйлеаном? — предположил я. — Узнать адрес этого негодяя, и дело с концом. — Я как раз собирался к нему сходить, — ответил брат. — Но Денни ведь не глуп. Уверен, он принял меры, чтобы Пьер не понял, где находится. — Не узнаем, пока не поговорим. Тем более что свой план Денни с ним обсуждал, а потому я иду с тобой. — Может, не стоит? Мы с Пьером — давние друзья, а вы… не совсем, если можно так сказать. Да, Филипп всегда очень осторожно выбирает слова. Одним словом, я понимал, мне Эйлеан будет не рад. — Поверь, мой разговор с месье Эйлеаном будет куда более продуктивным, чем ваш, — заверил брата. — Тогда и я с вами, — вмешался Анри. — А я не пойду, — хмыкнул Роберт. — Мы почти не знакомы. Но когда что-то узнаете, расскажите. Лично этому гаду голову оторву. Я усмехнулся. Оторвет, как же. Если весь темный магистрат не смог его остановить. Нет, с системой безопасности Гарандии надо что-то делать. И если мы выберемся из этой передряги, я, пожалуй, этим займусь. А еще мне тоже нужно было знать, где затаился наш враг, чтобы нанести ответный визит. И ему, и Надин. — Тогда предлагаю отправиться немедленно и уже, получив информацию, строить дальнейшие планы, — сказал Анри. — Поехали? Да, в третий раз за день идти сквозь пустоту было бы уже слишком. Поэтому мы выбрали куда более традиционный способ передвижения под названием «экипаж обыкновенный», без гербов магистрата или рода Вейран, и оставили его за пару улиц до предполагаемого жилища Эйлеана. По дороге молчали: каждый думал о своем и не собирался делиться соображениями. Зато когда мы въехали в район, который выбрал для себя Пьер, я удивленно присвистнул. Никогда не думал, что бывший магистр обитает не где-то в центре или в одном из аккуратных домиков вокруг светлого магистрата, а на захламленной улице, где ночью можно ходить только под щитами и с оружием. — Нам сюда. — Фил поспешил к двухэтажному дому напротив постоялого двора. Тоже не лучшее соседство. Наверняка постоянный шум и гам. Брат приказал нам ждать и скрылся в доме. — Чувствуешь? — спросил Анри. — Да, — кивнул я. — Дух-хранитель. Полезная штука. Жаль, не умею его призывать. — Я тоже. Эта сущность ближе магам пустоты. — Значит, надо научиться. Что-то Фил долго. — Наверное, Пьер не горит желанием нас видеть и уж тем более — пускать в свое жилище, — предположил Анри. — Мы с ним далеко не друзья. — Да мы как-то тоже. Но дверь все-таки отворилась, и на пороге показался Филипп. — Проходите, — махнул он рукой. — Сегодня вас пропустят. Можно подумать, если захочу, я не смогу обойти этого духа. Должны же в квартире месье Эйлеана быть отражающие поверхности. Мы поднялись по хлипким ступеням на второй этаж и прошли в распахнутую дверь. Хозяин ждал нас в коридоре. Месье Эйлеан действительно выглядел недовольным неурочным визитом, и если бы мы пришли без Филиппа, скорее всего, так и остались стоять за дверью. — Добрый вечер, — кивнул Анри. — Здравствуйте, магистры, — приветствовал он. — Входите, раз пришли. К коридору прилегали две маленькие комнатушки. Нас провели в гостиную — и, думаю, была еще спальня. Магистр был не один — в кресле испуганной птичкой замерла молодая девушка. Я видел ее впервые, а вот то, как на нас смотрел Пьер, говорило о многом. Эта девчонка ему — не чужая. Любовница или дама сердца. Поэтому он так и злится из-за нашего прихода — видимо, знакомство мадемуазель с нами не входило в его планы.