Второй лейтенант держал канал связи с капитаном Хоббом открытым. Зачем? Чтобы отделение смертников все слышало. Либо Шелли издевался над рекрутами, либо вздумал поднять боевой дух, но наигранная перепалка с командиром третьей роты энтузиазма не им придавала. Сводное отделение прижалось спинами бронескафандров к кирпичной кладке двухэтажного дома. Со стороны улицы рекрутов прикрывал бронетранспортер, доставивший их в зону ответственности третьей роты штурмового батальона; а от подземной парковки отделяли только блокпост и двести метров – за перекрестком начиналась небольшая площадь. – Но все же! – настаивал капитан Хобб. – Зря, что ли, мне танки подогнали? – Танки еще пригодятся. – Шелли высматривал что-то на улице, по которой подошли к перекрестку и блокпосту. – Лучше скажи: где твой чертов робот? – Встречай через пару минут. – В динамике шлема было слышно, что капитан Хобб рассмеялся. – Последний раз спрашиваю: залп из танковых орудий точно не нужен? – Нет, – отрезал Шелли. – Тогда конец связи, второй лейтенант. – Конец связи, капитан. Ричард Шелли оглянулся и окинул свирепым взором сводное отделение. Будто только что заметил, что рекруты слышали его разговор с командиром третьей роты, и за это они должны поплатиться. – Сэр! Разрешите обратиться! Комендор-сержант придал голосу демонстративно-уставной тон, словно он, второй лейтенант и восемь рекрутов находились на полигоне перед показательными стрельбами, а на сержанта и офицера смотрят военные корреспонденты, и поэтому их общение должно выглядеть безупречным. – Что у вас, комендор-сержант? – Когда мы начинаем? До темноты или после? – После того, как получим робота-разведчика! Все ясно, комендор-сержант? – Да, сэр! Все ясно, сэр! – ответил Дюбува. – А вот и он! – Шелли картинно вскинул руку. Комендор-сержант перестал существовать для офицера. Все внимание второго лейтенанта сосредоточилось на роботе, который выехал из-за угла. Им оказалась окрашенная в темно-зеленый камуфляж гусеничная машина. По габаритам робот был ближе к легковому автомобилю, может, только короче и с прямоугольной башней. Из нее торчал ствол сорокамиллиметровой автоматической пушки, спаренной с крупнокалиберным пулеметом. Башня также была снаряжена шестью многоцелевыми управляемыми ракетами. Внешне этот робот походил на роботизированные системы из двадцать первого века. Впрочем, штурмовая винтовка в руках Ливадова тоже ничем принципиально не отличалась от оружия из прошлого. Когда робот подкатил к блокпосту, Шелли и Дюбува подошли к нему, чтобы синхронизировать свои системы управления с системой полуавтономной машины. Если второго лейтенанта убьют либо он покинет сводное отделение по иной причине, управление роботом переключится на комендор-сержанта. При выбытии Дюбува любой из сводного отделения мог замкнуть робота на себя. Бронетранспортер, перекрывающий проезд на площадь, откатился в сторону и пропустил робота к зданию парковки. Второй лейтенант и комендор-сержант следили за ним, пока робот не въехал через разбитое витринное окно в плоское одноэтажное здание. Несколько минут Шелли и Дюбува ждали, однако на верхнем уровне парковки ничего не происходило. Робот не обнаружил никого и ничего, что предвещало бы опасность. Шелли кивнул заместителю. Должно быть, сказал, что впереди чисто. Потому как комендор-сержант сразу направился к застывшему в ожидании дальнейших приказов отделению. – Быстро! В машину! Рекруты и Дюбува прыгнули в бронированное нутро. Заурчав мотором, машина направилась к площади. Притормозила у блокпоста, чтобы принять в десантное отделение второго лейтенанта. Люк, через который он нырнул в бронетранспортер, мгновенно закрылся, и сразу включились дополнительные лампы освещения. Бронетранспортер дернулся и покатил к злополучному зданию парковки. – Ну! – Шелли довольно оскалился. – Вечеринка начинается! Опустить визоры! Андрей выдохнул и нажал кнопку, которая опускала стекло шлема. Экзосистема включила полностью автономный режим. – Первыми идут Ливадов и Боббс! – распорядился Шелли. – Комендор-сержант – за ними! За две минуты, которые потребовались бронетранспортеру, чтобы добраться до въезда на парковку, второй лейтенант распределил отделение по очередности высадки. Последним покидает машину он и с ним пара из бывших «тевтонцев». Один дополнительно вооружен ручным гранатометом, висевшим за спиной, другой нес рюкзак с двадцатью выстрелами к нему. Десять гранат с нервно-паралитическим газом и десять со слезоточивой смесью – подарок от командира третьей роты. Бронетранспортер на миг взревел мотором и затих. В задней части машины распахнулся десантный люк. – Пошли! – Динамик шлема взорвался криком второго лейтенанта. Андрей и Упырь выскочили из бронетранспортера. Побежали с оружием наперевес по пунктирам, спроецированным тактической системой. Вперед по хрустящему стеклу, через разбитый огнем третьей роты въезд на парковку. Перепрыгнув через опущенный шлагбаум, Ливадов устремился к бетонной колонне справа от въезда, куда указывала проекция. Его напарник должен был укрыться за перевернутой расстрелянной машиной слева. Почти сразу в сооружение вбежали четверо других морпехов. Шестерка рекрутов, которые первыми проникли в здание парковки, рассредоточились широким полумесяцем, а следом явились Шелли и Дюбува – за миг до начала высадки второй лейтенант приказал Французу идти вместе с ним. Офицера и комендор-сержанта прикрывал расчет с гранатометом. Перед Ливадовым включилась схема объектов на верхнем ярусе парковки и вокруг здания. Красных мигающих точек нет: значит, враг не обнаружен. Только полтора десятка расстрелянных автомобилей и семь неподвижных тел. В гражданской одежде и без оружия, но тактическая система обозначила их как уничтоженных террористов. Скорее всего, оружие у мертвецов изъяли парни из первого отделения, которые и проводили захват первого этажа. Потом они сгинули на нижнем ярусе, а следом за ними – другое отделение, которое командование направило выяснить судьбу первого. Теперь здесь сводное отделение из учебного взвода. Пушечное мясо, их не жалко. Они должны пройти там и вернуться оттуда, откуда не возвратились другие, где не работает связь и теряются роботизированные системы. Черт! Ливадов сплюнул бы с досады, но с герметичным шлемом на голове это не лучшая мысль. Второй лейтенант вскинул руку, подав знак, что непосредственная опасность отсутствует. Ни морпехи-рекруты, ни робот и три его дрона, что кружили сейчас под потолком первого этажа, опасность не фиксировали. Мин и фугасов нет – это проверили еще после первого и последнего боя на верхнем ярусе. Андрей выругался про себя. Если оглядеться, парковка кажется разгромленной, но умиротворенной и полностью безопасной. Тихо, никого нет, однако тут пропали почти два десятка вооруженных до зубов морпехов-профессионалов. Они и пикнуть не успели: лишь оборвалась связь, и более их не слышали. Снаружи смеркается, скоро ночь. Большая часть освещения на верхнем этаже работает, и хорошо, что так. Нет здесь затемненных углов, где мог бы спрятаться противник. На площади заурчал мотор. Бронетранспортер взял назад, к блокпосту. Андрею подумалось, что это отдаляется ставший привычным мир. Сейчас от него остались только морпехи из учебного взвода. Но сколько их? Восемь рекрутов и два командира, а внизу, на втором этаже, затаилось нечто смертоносное. Ливадов удобнее перехватил свою «125CN», отчего немного успокоился. Но сердце-то колотится!.. Командир взвода и его сопровождение замерли в двадцати шагах впереди шести рассредоточенных рекрутов. Шелли и остальные укрылись за бетонной перегородкой в полтора метра толщиной, за которой еще в полусотне метров остановился робот. Машина застыла напротив въезда на нижний этаж. Два автомобильных спуска расходились на два тоннеля – один уходил вправо, другой влево. – Комендор-сержант, – Ричард Шелли подключил к общей связи все отделение, – у нас три дрона и два въезда на второй этаж. В какой тоннель направим первый дрон? – Думаю, направить нужно в левый, сэр. – Понял вас, Дюбува, поэтому дрон полетит в правый. – Сперва нужно взять под контроль все спуски, – произнес комендор-сержант. – Два автомобильных, у которых держит позицию робот, и два по углам парковки. Это аварийные выходы. – У вас все? – холодным тоном поинтересовался Шелли. – У меня все, – ответил Француз. – Спасибо, комендор-сержант, – сказал второй лейтенант, – у меня тоже есть схема с указанием путей для аварийной эвакуации. – Понял, сэр. – Обеспечьте огневой контроль над аварийными выходами! – приказал командир взвода. Виртуальная схема верхнего яруса парковки расширилась и сместилась к точке, которая отображала рекрута Ливадова – от нее к правому дальнему углу парковки вела пунктирная линия. – Русский! – В динамике раздался голос комендор-сержанта. – Быстро на новую позицию! Держишь на прицеле правый спуск на второй этаж! – Рекрут Ливадов приказ принял! – откликнулся Андрей. – Держать на прицеле правый спуск на второй этаж! – Бегом! Андрей побежал, чуть пригибаясь и готовый открыть огонь при малейшей опасности. Но на парковке висела почти осязаемая тишина. Морпехи были здесь чужими, и производимые сводным отделением звуки казались совершенно ненужными. Тут мог шуметь только ветер, врываясь через разбитые окна, но и ветер стих. Тишина. Тут только она, и бьют по асфальту ботинки скафандра да слышно дыхание Андрея. Но безмолвие обманчиво, здесь смертельно опасно. – Я на месте, сэр! – доложил Ливадов. Новая позиция располагалась за автомобилем около еще одного бетонного столба-опоры. Андрей устроил штурмовую винтовку на капот красной, почти не пострадавшей машины и нацелил «125CN» на дверь из белого пластика. Если дверь сдвинется хоть на миллиметр, очередь из крупнокалиберного автомата превратит ее в решето. – Упырь! Теперь очередь за напарником Ливадова. Сержант Дюбува погнал его к той же двери и спуску на второй этаж, у которых расположился Андрей. Бывший «тевтонец» занял позицию в тридцати шагах от Ливадова и тоже за одним из автомобилей. Другая пара рекрутов была направлена к лестнице в левом углу. Третья двойка взяла под контроль сектор по левому флангу автомобильного съезда на нижний уровень. Второй лейтенант, комендор-сержант и расчет с гранатометом разместились с другой стороны от центрального спуска на второй этаж – по правому флангу. Внешний въезд в здание парковки контролировался парнями с ближайшего блокпоста и двумя танками, что взяли приземистое сооружение на прицел 130-миллиметровых орудий. Снаружи тихо и внутри тоже тишина. Сводное отделение замерло, по внутренней связи ни звука, а вокруг та же давящая тишина. Андрей оглянулся. На площади стемнело. – Рекрут Ливадов! Андрей вздрогнул, голос Шелли в динамике почему-то показался неожиданным. – Рекрут Ливадов, сэр! – Проверить правый спуск на минирование! – приказал второй лейтенант. – Использовать сенсоры и камеру! Не забудь про них, тупица! – Приказ понял, сэр! Проверить правый спуск на минирование! Использовать сенсоры и камеру! Ливадов мысленно послал Ричарда Шелли в далекое путешествие. Обязательно командиру взвода было вставлять про тупицу? Впрочем, это же Шелли… Можно не удивляться. – Рекрут Боббс! Прикрывать Ливадова! – Приказ понял, сэр, – откликнулся Упырь. – Прикрывать Ливадова! Андрей поднялся, движение глаз активировало на внутренней панели визора дистанционные сенсоры, затем взгляд сфокусировался на белой двери. Через две секунды ее контур обвелся мигающей рамкой. Дистанционные сенсоры частенько не улавливают взрывчатку, но это лучше, чем ничего. Вскинув оружие, Андрей приближался к пластиковой двери. Ко второму лестничному спуску тоже направился морпех – из другой пары; он получил аналогичный приказ.