В батальонных платформах также есть дополнительные отсеки с полноценной столовой, спортзалом, комнатами отдыха. БДК предназначались не просто для быстрой переброски между планетами техники и людей, но и для создания нормальных бытовых условий для личного состава. Малый десантный корабль, выведший на орбиту вторую роту, и платформа учебного батальона были окружены другими кораблями полка – это зрелище казалось завораживающим. Целый флот из восьми больших платформ: пять батальонных, включая отдельные большие корабли для учебного батальона и батальона обеспечения, и три платформы для переброски транспортников. Меж малыми и большими кораблями иногда пролетали катера орбитального флота. Совсем крохотные на фоне батальонных платформ. Корабли 10-го отдельного десантно-штурмового полка зависли на орбите над Красным сектором, сдвигаясь вокруг Земли со скоростью вращения планеты. Внизу – гигантский материк и обрамляющие его моря и океаны. Над ними белые облака: где рваные и редкие, а где плотные, как ватные валики. А выше кораблей – бесконечная чернота с россыпью далеких звезд. Полковая флотилия была не единственным соединением «красных» на орбите Земли. В двух тысячах километров находится 3-я эскадра Земного флота корпорации «Сигма». Пополняют припасы, принимают транспортники. В основном они поднимались с планетарных портов Земли, но часть шла с Луны, где концентрировались основные вредные производства и нет другого свободного населения, кроме военных и откомандированных на Луну специалистов. Спутник тоже разделен между тремя корпорациями, но без нейтральных секторов. Каждая крупинка на поверхности или в недрах Луны принадлежит либо Красной, либо Синей, либо Белой корпорации, и во всех трех секторах жизнь на лунных базах почти не отличается. Рабы сосредоточены на производствах, полуграждане и граждане живут на спутнике Земли до окончания срочных контрактов. Это все, что Ливадовой было известно о Луне. Про Марс она знала еще меньше, помнила лишь то, что на четвертой планете Солнечной системы есть колонии. А какие они? Большие или только-только основанные?.. Женька закусила губу. Не важно. Знать бы, для чего понадобилось перебросить на соседнюю планету целый полк со всем вооружением, и даже их роту передислоцируют… Малый десантный корабль вплотную подошел к батальонной платформе. – Внимание! – предупредил сержант Горгуа. – Приготовиться к стыковке! Как приготовиться? На Женьке тяжелая штурмовая экзоброня, что, по сути, является полностью герметичным скафандром – осталось лишь визор опустить. Взвод в кубрике, все бойцы прижаты ремнями безопасности к противоперегрузочным креслам. – Стыковка! Трансляция переключилась на камеру с борта их МДК. Видеопроекция показывала стыковочный узел батальонной платформы – большой люк, от которого к малому десантному кораблю потянулась раздвижная галерея. Через несколько минут два корабля прочно соединились. Системы жизнеобеспечения замкнулись в один цикл, а реакторы МДК станут вспомогательными силовыми установками батальонной платформы. – Есть стыковка! Гравитация включена! Проекция исчезла, и Женьке пришлось бы смотреть на физиономию гаденыша, но она сделала вид, что Бастрюкова не существует, и глядела мимо него на обшивку кубрика. Это счастье длилось недолго, из командной рубки вернулся старший лейтенант Еременко. – Опустить визоры! Командир взвода потребовал, чтобы все встали на метку на палубе, которую спроецировала тактическая система. Взвод быстро построился. – Поднять визоры! Ливадова вытянулась слева от своего кресла, рядовой Бастрюков застыл за ней – они замерли в проходе между своими креслами и двумя соседними; и так стояли все пары во втором взводе. Старший лейтенант Еременко и сержант Горгуа прошлись вдоль построения, придирчиво осматривая экзоброню всех без исключения бойцов. Сначала внешний вид рядовых изучал командир взвода, потом его заместитель. Придирок и замечаний не последовало. Еременко поздравил личный состав с первым выходом в космос: оказалось, что, кроме него и Горгульи, во втором взводе никто и никогда не покидал Землю. – Тем лучше, – многозначительно произнес Еременко и снова приказал опустить визоры, чтобы перейти на новое место и снять экзоброню. Подошвы ботинок тяжелых скафандров вставали в помеченные проекцией и специальной краской выемки. Теперь Женька справа от своего кресла, Бастрюков стоит слева от своего. А рядом с ними, в том же проходе между креслами застыли два бойца, которые сидели левее Ливадовой и Бастрюкова. Бронепластины в тыльной части скафандров раздвинулись. Личный состав выбрался из экзосистем. Снова прозвучала команда построиться. Еременко и Горгуа, которые оставались в броне, при помощи доброго слова и рычания расставили бойцов по кубрику. Получилось, что рядовые теперь сгруппированы по четыре человека в одном проходе между креслами, а четыре их экзосистемы-скафандры – в следующем промежутке. Хорошо все-таки выбраться из бронескорлупы! А перелет на батальонной платформе гораздо лучше самостоятельного полета к Марсу на малом десантном корабле. Женьке становилось тоскливо при мысли, что могла бы оказаться запертой в кубрике на три недели вместо семи дней. Правда, передислокация на Марс на деле займет девять дней, а не обещанную неделю. Корабли останутся на орбите в течение двух суток, пока не закончился подъем к батальонным платформам всего личного состава и всех необходимых грузов. БДК предоставил полноценное питание в столовой на своем борту вместо саморазогревающихся порций из сухпайков, которые раздают прямо во взводном кубрике во время самостоятельного полета. На большом десантном корабле был спортзал с тренажерами и беговой дорожкой, по которой постоянно гоняли то первый, то второй взвод. Имелась аудитория для теоретических занятий и зал по тактической подготовке, где снова и снова учили обращению с ручным оружием. Подготовка Ливадовой к дальнейшей службе в отделении «летунов» разведроты накрылась медным тазом. Рота разведки, и вместе с ней Владимир Воронцов и командир отделения «летунов» старший сержант Пименова летели на другом большом десантном корабле. Переход к Марсу на БДК загрузил все дни полета по полной. Свободной минутки у новобранцев почти не было. Зато приятным и немаловажным бонусом можно считать прачечную и душевые камеры, что также имелись на батальонной платформе. Когда через сорок минут после душа звучала команда к отбою, Женька падала на кровать почти без сил. Курсовые офицеры и сержанты, к которым периодически присоединялись офицеры из управления батальона, выматывали вторую роту с таким же усердием, как в первые дни после подписания контракта. Наверное, чтобы ненужных вопросов в голове не возникало. Например, зачем перебрасывать на Марс целый полк десантников с полным комплексом вооружения? Но этот вопрос все равно постоянно звучал в мыслях – что в первый день на орбите, что на четвертые сутки полета… – Спишь? Женька открыла глаза. Она уже завалилась в койку и теперь сонно смотрела на Сашку Грибанову. Как та вообще на ногах стоит? Этот день показался Ливадовой особенно тяжелым. Второй взвод буквально не вылезал из спортзала, а старшина роты старший сержант Дураков, которому отдали второй взвод на растерзание, гонял личный состав до седьмого пота. Подняв взор, Ливадова убедилась, что Бастрюков еще не на своем месте. Девушка настояла, что ее спальное место будет внизу. Нечего гаденышу таращиться на нее… ну, в смысле, на ее кровать; и точно незачем гаденышу греть уши. Когда были в душе, Женька ведь сказала Грибановой, что чуть не сдохла в спортзале, и единственное, что ей тогда хотелось, – это спать. Однако Сашка явилась с какой-то новостью. – Чего тебе? – Ливадова села, свесив ноги с кровати. – Слышала, про что сегодня говорят? – Сашка устроилась рядом. – Нет. – Женька нахмурилась. Краем уха она конечно же что-то слышала, но слухи о том, что марсианские колонии всех трех корпораций вот-вот поднимут мятеж, объединятся и бросят вызов Земле, по мнению Ливадовой, являлись полной чушью. – Рассказывают, что один тип из первого взвода случайно подслушал разговор трех флотских офицеров с БДК. – Сашка заговорщически подмигнула и заговорила шепотом: – Они обсуждали новость, что европейцы направили почти весь свой флот к Марсу… – И что? – Ливадова зевнула. Новость, если услышанное можно назвать новостью, нисколько не заинтересовала. Очередная высосанная из пальца сенсация, коими в условиях информационной блокады обменивались рядовые второй роты. – Как что? – шикнула на подругу Грибанова. – Они начнут бомбить колонии! Все сходится! Марс поднимает мятеж, а орбитальная бомбардировка поставит террористов на место. – А мы тогда зачем? – Женька, ты придуриваешься? – Сашка попыталась развести руками, но для этого на койке было тесно. – Мы не европейцы! Красная корпорация будет давить мятеж нашими руками. Мы против гуманитарных бомбардировок! – Либо же европейцы собираются начать войну, – возразила Ливадова, – поэтому стягивают флот в один кулак. – Нет, – Грибанова покачала головой, – ты безнадежная. Неужели думаешь, что наши не просчитали бы планы европейцев на войну? Знаешь, что бы тогда было? – Что? – Что, что… Тогда бы нашу флотилию сопровождали военные корабли. Но мы летим одни! Значит, войны никто не хочет! – Войны никто не хотел. Война была неизбежна, – пробормотала Женька. Неожиданно вспомнилась известная фраза. Ливадова все-таки в прошлом историк-первокурсник. – Чего? – Да так, на ум пришло. Не помню даже, кто это сказал. Просто пришлось к слову. – Бред какой-то, – отмахнулась Грибанова. В кубрик вошел Горгулья. – Отбой через две минуты! – объявил замкомвзвода. – Пока! Сашка упорхнула, а вместо нее сейчас нарисуется гаденыш Бастрюков. Нет никакого желания видеть его и тем более общаться, поэтому Ливадова спряталась под одеялом. Скоро погас свет, кубрик погрузился в темноту, а взвод – в сон. Присутствие сержанта Горгуа гарантировало полную тишину и покой, поэтому командир взвода мог спокойно ночевать в своей отдельной каюте. Утро пятого дня перелета ничем не отличалось от предыдущих. День прошел примерно так же, и шестые сутки – тоже. Первое построение на седьмой день в открытом космосе ознаменовалось новостью от господина старшего лейтенанта Еременко, что к полудню флот выйдет на орбиту Марса. Женька вновь начала испытывать необъяснимое для нее волнение. Завтрак не лез в горло. Ливадова вяло ковыряла вилкой в тарелке, и оказалось, что зря. Она осталась голодной, потому что прием пищи прервался взвывшей сиреной. – Боевая тревога! Сержант Горгуа поднял личный состав и вывел из столовой. Второй взвод быстро добежал до кубрика малого десантного корабля. Бойцы облачились в тяжелую экзоброню. К ней не притрагивались с того момента, как покинули Землю. Перед выходом на орбиту Марса личный состав снова должен был надеть тяжелые штурмовые скафандры, но лишь через несколько часов. Почему такая спешка? Почему не смолкает боевая тревога? Женьке не нравилась эта суета, и плохое предчувствие не проходило. Довели бы до личного состава пару слов и успокоили… Но командиры ничего не объяснили. – По местам! – приказал Еременко. Командир взвода уже в кубрике, и на нем тоже тяжелая экзоброня. Женька и остальные очутились в противоперегрузочных креслах быстрее, чем успели подумать об этом. – Пристегнуть ремни! Сделано! Боевая тревога вдруг затихла, и через секунду по ушам ударил резкий звук. Женька схватилась за шлем, ее динамики как взбесились! Когда причиняющий боль звук неожиданно исчез, вместо него динамик передал голосовое сообщение. – Я Игорь Иверский, новый командир крейсера «Новик». Командир крейсера, который с этого дня больше не входит в состав Марсианского флота корпорации «Сигма». Обращаюсь к флотилии 10-го отдельного десантно-штурмового полка и говорю сейчас от имени Красного Авангарда. Что?! Женька не видела себя со стороны, но представила, как глупо таращится на Бастрюкова. Он тоже плохо понимал, что происходит. – Я обращаюсь к офицерам и солдатам вашего полка! Переходите на сторону восставшего народа! Присоединяйтесь к вашим товарищам, которые уже сделали это на крейсере «Новик», либо мы уничтожим ваши корабли. Все до единого! Глава 23 Тишина – Давай один раз! – Нет. Мы зайдем по-тихому.