Когда-то, в годы учебы в колледже, в библиотеке они желали друг друга с такой страстью, что занимались сексом в туалете, запершись в кабинке. Нельзя сказать, что с рождением детей желание обладать женой уменьшилось, что он перестал ценить ее тело – просто они оба всегда так жутко уставали. В их бездетные времена Эллиот любил Венди до безумия – какая она умница, какая красавица, как уверена в себе. Он до нее не дотягивал, она – это высшая лига, но за любовь она платила ему любовью. Детей они оба хотели, и все же приятно вспомнить, как до этого они хотели друг друга. Если у тебя малолетние дети, о какой любви может идти речь? Наверное, как раз о такой. Что-то делаешь в течение рабочего дня – готовишь документы, от чего-то получаешь удовольствие. А быть с ней ему хотелось всегда. Глава 26 Участвуем в параде Парадный расчет собирался на седьмом уроке, когда школьный день официально уже закончился, но все спортивные команды тренировались, а по коридорам школьники-музыканты тащили по полу чехлы с виолончелью. Сесилия вошла в свой класс только со звонком. Торопиться незачем. Госпожа Школьник сидела за столом, уперев колени в края складного столика. В классе с полдюжины ребят, никого из них Сесилия не знала. Один парень за последним столом был словно после бессонной ночи и мог сойти за взрослого, если бы не линялая футболка с покемоном и спортивные шорты. Впереди, сложив руки перед собой, как на молитве в церкви, сидела длинноволосая девочка. Мальчик и девочка во втором ряду через проход держались за руки. На голове у паренька – корона из герметической клейкой ленты. Август, закативший было глаза, захлопал в ладоши. – Сесилия! – с энтузиазмом воскликнула госпожа Школьник. – Ага! Заходи! Сесилия уселась рядом с Августом, ногой подоткнула ближе портфель. – Ну, всем привет! Вы знаете, что наш клуб на следующей неделе переберется в мастерскую, чтобы заняться делом как таковым, но первую, организационную встречу мы проведем здесь. Будем действовать быстро и ловить кайф! Начнем с мозгового штурма! Для новеньких… – Госпожа Школьник подмигнула Сесилии, – скажу, что темой прошлогодней платформы был «Повелитель колец». У кого есть предложения? Кто выйдет к доске и возьмет мел? Парень с короной из клейкой ленты подскочил с места, раскрыл ладонь для мела, потом круто развернулся. – Миледи! – воскликнул он и встал на колено. Стерженек мела он держал над головой, эдакий крошечный меч. Его рыжеволосая подружка в футболке с логотипом компьютерной игры Fortnite отвесила поклон, выскользнула из-за стола, взяла мел и пошла к доске, покачивая бедрами, будто рекламировала товар фирменного женского магазина. – Э-пэ-о[2], – шепнула Сесилия Августу. Август придвинулся чуть ближе. – Да, есть такое дело. Меган и Джеймс втюрились друг в друга еще в пятом классе. Наверное, поженятся. Говорят, она его по пятницам на большой перемене в туалете обслуживает. Нет, я слухи не распускаю! Но так говорят. Они ходят в драмкружок, как же платформа без них? Рыжая Меган подошла к доске и откашлялась. – «Закусочная Боба», – предложил парень в линялой футболке. Меган медленно, круглыми буковками, записала. – «Чем дальше в лес…» – сказал Джеймс. – Или просто какая-то сказка. – Элизабет Тейлор, – подал голос Август. Сесилия с удивлением посмотрела на него, и он добавил: – А что? Раз уж я тут сижу, могу внести свой вклад. Через пятнадцать минут список был готов: «Закусочная Боба», «Чем дальше в лес…», Элизабет Тейлор, «Тысяча и одна ночь», рок-н-ролл, восьмидесятые, Шекспир, Эмпайр стейт билдинг, да здравствует Клэпхэм! Август поднялся, чтобы сходить в туалет, и едва он вышел, девочка, сидевшая перед Сесилией, обернулась. – Привет. – Она была во всем черном, включая ногти и тушь для ресниц. – Ты Сесилия, верно? Сомнительное начало. – Да? – сказала Сесилия, будто сомневалась в ответе. – Я Мелоди, – представилась девочка. – Седьмой класс. – Привет. – Вопрос можно? Вернее, два. – Мелоди выждала. – Валяй, – разрешила Сесилия. Мелоди склонилась к ней через пространство между их столами, и Сесилия, после секундного колебания, склонилась ей навстречу, они почти коснулись друг друга головами. – Ты же дружишь с Августом, да? Он гей? Он же гей, да? – Глаза Сесилии оказались вровень с виском Мелоди – тонкая кожа двигалась с каждым вдохом и выдохом. – Не знаю, – покачала головой Сесилия. Ей это как-то не приходило в голову, и она сразу почувствовала себя дурочкой, хотя, конечно, не знала, правда это или нет. Ее поколение, по крайней мере в Нью-Йорке, было открытым, так всегда с восхищением говорил отец: «Вы, молодежь, такие открытые». Хотя какая альтернатива? Воплотиться в мир предыдущих поколений, когда люди восхищались паровым двигателем и носили цилиндры? А здесь – попробуй докопайся до истины. Ведь слухи так и расползаются – правда или нет, впрочем, если хоть как-то похоже на правду, а ты не мог себе такого даже представить, выходит, это втройне возможно. Кто знает, дает Меган Джеймсу, или чем там они занимаются в туалете? Все говорят, что дает, и что с этим будешь делать? Вот и Сесилия таким путем загремела в Клэпхэм. Да что она, если честно, знает о своем поколении? – Ладно, не важно, – махнула рукой Мелоди. – Второй вопрос: правда, что тебя выгнали из школы за то, что ты переспала с каким-то случайным знакомым из интернета? А как они узнали? В смысле, твоя школа? Потому что… – Мелоди замолчала, набрала в легкие воздуха, – я тут говорила с одним взрослым парнем, он новенький, дружит с моим старшим братом, пока ничего не было, но он говорит, что через два года, когда я буду в старших классах, а у него будет выпускной, он меня пригласит, это, конечно, очень мило, но он же не мой парень, вдруг меня за это выгонят из школы? Как ты думаешь? Сесилия отодвинулась, покачала головой. – Нет, неправда. Мелоди не сменила позу, явно ожидая ответа. – Не знаю, – продолжила Сесилия. – Вряд ли за это выгонят из школы. Может, сказать родителям? – Они знают. – Мелоди яростно закивала. – Ну ладно, ладно. Хорошо. Спасибо! Госпожа Школьник оттолкнулась от стола. Взяла чашку, проверила, нет ли в ней чего, и заявила: – Все, друзья! Голосуем! Берете листок бумаги, выбираете из списка, потом бросаете сюда. От этой перебивки Сесилии полегчало. Она оторвала от листка из тетради уголок, склонилась над ним. Август скользнул на свое место. – Голосуем? Давай за мое предложение. Он тоже склонился над тетрадкой, будто они писали контрольную, и он не хотел, чтобы она у него списывала. Может, это и была контрольная. Госпожа Школьник ходила по проходам, держа чашку, точно нищая, и когда все отдали свой голос, бросив в емкость сложенные бумажки, она вернулась к своему столу. – Кто будет считать? Меган снова выплыла к доске, будто телеведущая из «Колеса фортуны». Оказалось, что победа с перевесом в один голос досталась теме «Да здравствует Клэпхэм!» – Что ж, прекрасно. – В голосе госпожи Школьник звучало легкое удивление. – Не знаю точно, что вы имеете в виду, но как-нибудь разберемся. – Что, если сделать круг с бельведером в середине? – услышала Сесилия собственный голос. – Типа, как символ города. Не знаю. Может, это глупо. – Больше всего Сесилия злилась на родителей и на Катрин за то, что ни в одном своем решении она не была уверена. Август крякнул. – А что? Очень хорошая идея. Госпожа Школьник кивнула, и весь Парадный расчет, как по команде, оглянулся на Сесилию, темную лошадку. Глава 27 Венди просит помощи Венди позвонила Портер и предложила встретиться в «Спиро», что было на нее совсем не похоже. Портер вообще не помнила, видела ли она Венди за едой в ресторане Клэпхэма, хотя та замужем за ее братом уже не меньше десяти лет. Разве что холодный кофе, когда Венди разрезала пополам виноградины для мальчишек или спрашивала, полезно ли мясо в гамбургерах, но чтобы сидеть и вместе что-то есть – такого не было. Портер распирало любопытство, да и поесть можно. Она вышла из дома минут на двадцать раньше, чем требовалось, и села за руль. После того как она побывала в доме Джереми, запарковаться перед домом не стоило труда. Она затормозила, однако выключать двигатель на всякий случай не стала. Утром в будний день Джереми скорее всего уже на работе, а вот жена могла быть дома. Или в магазине, в волонтерской организации, в банке, у маникюрши, в школе с детьми, где готовит в бесплатной столовой. Портер часто представляла себе, как Кристен всем этим занимается, добродетели так и наслаиваются друг на друга, иногда ей даже казалось, что она жертвует почкой в пользу незнакомого человека и одновременно читает вслух для слепых. Кристен и хороша, и плоха. И красива, и уродлива. И стройная, и полная. Кристен всегда делала правильный выбор, с той минуты, когда начала формироваться ее личность, в том числе и далеко не ограничиваясь тем, какое белье надевать под какую одежду, какую делать прическу, каким сексом заниматься в какой день недели, что сказать в ответ на признание в любви, что ответить на предложение вступить в брак. Она всегда все делала правильно, а Портер тащилась по жизни, прихрамывая, совершая глупые и дурацкие ошибки, в надежде, что выправить курс она всегда успеет. Сейчас она беременна и сидит в машине со включенным двигателем, как водитель разбойничьей шайки, и не отрывает глаз от входной двери. Что-то мелькнуло, какое-то движение в доме. Может, кошка? Не дожидаясь чьего-то появления, Портер дала по газам и уехала. Проезжая мимо клиники, чуть сбавила ход – стоит ли на парковке машина Джереми? Вспомнились матерчатые сиденья его «Хонды», в пятнах после многих лет надругательства… интересно, а как Кристен рожала? Как протекали ее беременности? Ее тошнило, она много спала? Рожала естественно, без лекарств, эта мадонна в центре матери и ребенка? Или обводила кружочком дату в календаре, делала эпиляцию под бикини, готовясь к операции, чтобы выглядеть на столе безупречно? К горлу вдруг подкатила тошнота, пришлось даже опустить окно на водительской дверце. Да, она поступает плохо. Плохо, но и сейчас у нее покалывает под ложечкой так же, как в школе и колледже, когда в поле зрения оказывался предмет ее вожделения. Каждый человек имеет право на что-то личное, разве нет? Она хочет того, чего хочет. У каждого своя придурь, так же? Когда Портер подрулила к «Спиро» и вошла внутрь, Венди уже заняла стратегическую позицию в одной из больших кабинок. По радио вещал Уэсли Дрюс: певучим голосом разговаривал со слушателями о предстоящем празднике урожая в Клэпхэме, о толпах туристов, любителей полюбоваться красками осени, которые вскоре атакуют Гудзонову долину, займут все парковки и столики в ресторанах, заполонят все гостиницы и кемпинги. Год за годом, в середине октября город два дня гуляет напропалую, а ее сыр «Счастливый Клэпхэм» идет на ура. Если каждый, кто приезжает на эти два дня в Клэпхэм, купит хотя бы один из ее сыров, в сорок лет можно уходить на пенсию. Однако самое главное для Портер – парад, когда молодежь строит платформы и вообще рулит. В год, когда королевой урожая на такой платформе восседала она, все пошло наперекосяк, но посмотреть на шествие со стороны она всегда любила. Портер протиснулась в кабинку и села напротив Венди, перед которой лежал разрезанный напополам грейпфрут и тост с козьим сыром. – Привет, – сказала Портер. – Как дела? Как все? Шикарный сегодня денек, да? Венди покачала головой. – Можно без прелюдий. Мимо проплыла Олимпия, в каждой руке – поднос с грязными тарелками.