— Правда. Будь же мужчиной и сделай первый шаг, не мне же, в конце концов, идти к ней делать за тебя предложение. Игорь, ошарашенный, сидел на стуле и идиотски улыбался, не веря тому, что Марина готова выйти за него замуж. — Так чтоб сегодня же, нет, сейчас же — я тебя отпускаю — пошел в ювелирный магазин, купил там самое дороге кольцо и отправился делать предложение Марине. Сейчас же! — Но работа… — Для тебя сейчас существует только Марина и ваша свадьба, о работе я тебе думать запрещаю, хотя бы на сегодня. — Ну все, я помчался. — Давай, вот сделаешь предложение и — в командировку, а по возвращении свадьба. Послезавтра — в Самару, я уже заказал билеты. — В Самару?! — А что ты так удивляешься? Плохо тебе, что ли, свой родной город повидать? Полгода уже там не был. — Да-да! — еле слышно сказал Игорь и с понурой головой вышел из кабинета шефа. А Дмитрий Борисович пожал плечами и, склонившись над столом, продолжил работу с бумагами. Для Игоря поездка в Самару была подобна путешествию в ад. Беляков вышел из кабинета президента белый как смерть. — Что с вами, Игорь Владимирович? — спросила секретарша, заметив его странный вид. С отсутствующими глазами, смотрящими куда-то в пустоту, Игорь Владимирович медленно прошествовал мимо стола Аллочки, никак не отреагировав на ее вопрос. Она проводила его взглядом до кабинета и с веселым видом продолжила печатать что-то на машинке. Поездка в Самару стала для него шоком. Целый час Игорь никак не мог прийти в себя. Лишь тремя порциями виски он сбил напряжение и страх. Все чувства, подспудно жившие в нем в Самаре во время преследования его Сапером, разом вернулись к нему, вытеснив все иные ощущения счастливого человека. Теперь в нем жили только страх, пронизывающий до мозга костей, животный ужас, напряжение, раздражительность, нежелание общаться с людьми: теперь он их избегал. С того самого дня вице-президент фирмы «Газлайн» ни разу не выспался ночью, его мучили кошмары — жуткие образы того, как его находит Сапер и мучает в подвале, вымогая из него немыслимые суммы в долларах. Игорь выпил еще сто граммов «Black Lable». Пить ему удавалось с трудом, так как руки тряслись настолько, что он не мог нормально поднести бокал ко рту. Приходилось ставить локти на стол, а стакан придерживать губами, чтобы не разбить его о свои собственные зубы. Беляков резко встал с места, накинул пальто и выскочил на улицу так, чтобы его не заметил кто-нибудь из подчиненных и не стал бы задавать идиотские вопросы, неважно какого плана: для него сейчас все вопросы были идиотскими, он просто не хотел ни с кем общаться. Игорь помчался выполнять поручение дяди Димы — предлагать руку и сердце своей возлюбленной. С Мариной Дмитрий Борисович уже давно договорился и рассказал, как ей нужно себя вести перед будущим мужем. Глава 11 Целый день Сергей не находил себе места, блуждая из угла в угол конспиративной квартиры и выкуривая сигарету за сигаретой. Делать ничего не хотелось, да он и не смог бы, наверное. «…И дольше века длится день…» — вдруг вспомнил Сергей название романа одного из классиков советской литературы. Действительно, первый раз в жизни он понял, что день может длиться так мучительно долго, гораздо дольше обычного. Каждые несколько минут Сергей смотрел на часы, ожидая возвращения Тани; от этого время тянулось еще медленнее. Еще одно занятие, которым занимался сегодня подозреваемый, — это уничтожение тараканов. Сегодня их было особенно много: здоровые, черные и жирные насекомые выползали на кухонный стол и, не двигаясь, шевеля усами, замирали в одном положении. За день Сергей изничтожил своим боевым шлепанцем тринадцать зловредных насекомых. — Говорят, вы ползете к удаче, — сказал Сергей, прихлопнув тринадцатого тапкой. Но на удачу Сергей не рассчитывал. Он понимал, что Таня делает все возможное, чтобы спасти его, и даже чуть не погибла, но ее попытки были тщетны: все, что она сумела собрать, никак не доказывало его невиновность. «Я не могу подставлять Таню, — думал он, — ее ведь тоже арестуют за укрывательство, а она хотела меня спасти. Нет, я не могу больше здесь находиться, сколько можно перекладывать все на чужие плечи, я должен наконец что-то сделать сам, хватит прятаться. — В голову Сергея лезли мысли, к которым ему не следовало прислушиваться. — Что я прячусь, как трус? Все, я так больше не могу! Таня не должна пострадать из-за меня». И он начал быстро собираться, надевая свои вещи, разбросанные по разным комнатам. — Чистосердечное признание, несомненно, облегчит мою участь, — решительно произнес он вслух, бегая в поисках второго носка. Найдя его наконец под письменным столом, он вдруг вспомнил о пистолете. — Куда же Таня дела пистолет? — Сергей взялся шарить по ящикам в поисках оружия. В ту ночь он отдал пистолет Тане, а куда она его положила, Сергей не обратил внимания. Но Таня спрятала пистолет в тайник, который при всем желании Сергей не смог бы сейчас найти, он же не детектив, в конце концов. — А-а, ладно! — Ему надоело рыться в женском белье, сложенном в многочисленных ящиках шкафа. — Скажу, что выкинул, или еще что-нибудь придумаю. Сергей накинул кожаный плащ и вышел, громко захлопнув за собой дверь. За шесть месяцев до убийства Всю дорогу до Самары Игорь сидел у окна, глядя куда-то вдаль. Он был бледен, рубашка пропиталась потом и неприятно липла к телу, но он этого не замечал. Его беспокоило только одно — не нарваться на людей Сапера. На вокзале к Белякову подошел человек, и у Игоря сердце ушло в пятки. Он хотел достать свой газовый пистолет и начать палить во все стороны, но сдержался. — Игорь Владимирович? — спросил подошедший молодой человек. Беляков медленно потянулся к поясу, на котором в кобуре висел пистолет. Пот лил градом, на лбу выступила испарина. — Слушаю вас, — как можно спокойнее произнес Беляков, сдерживая дыхание. — Я Григорий, водитель, мне поручили встретить вас, — добродушно улыбаясь, сказал встречающий. В памяти вице-президента всплыло имя, которое сказал ему его шеф: Григорий Семенович Курскеев. — Ваши документы, — произнес Игорь, протирая потный лоб тыльной стороной ладони. — Что?! — Документы, — повторил Беляков, придав своему голосу как можно больше уверенности. Григорий посмотрел в его обезумевшие от страха, широко раскрытые глаза и, решив, что с этим человеком спорить не стоит, отдал паспорт. Беляков мельком глянул в документ и, убедившись, что это «свой человек», чуть слышно сказал: — Пошли! В машине Игорь отдал водителю паспорт, сев рядом с ним на переднее сиденье. — Вас в офис или в гостиницу? — Шофер смотрел на своего пассажира с опаской, не зная, что еще от него ожидать. — В го-сти-ни-цу — в душ, — сглатывая слюну после каждого слога, отрывисто ответил Игорь. До гостиницы он ехал, закрыв лицо руками и поставив «дипломат» к лобовому стеклу, чтобы его не узнали люди Сапера. «Ну вот, дожился, чокнутых развозить приходится». Григорий недоверчиво время от времени смотрел на своего пассажира и, хмыкая, покачивал головой. В своем номере Игорь встал под ледяной душ, и, не обращая внимания на то, что за окном было минус двадцать, пытался снять напряжение. У него ничего не получилось, так как ему предстояла еще одна поездка — в офис фирмы, с которой он должен был заключить сделку. Всю неделю в Самаре он провел в страхе, озираясь по сторонам и прячась от подозрительных широкоплечих личностей в спортивных штанах, дубленках и кепках. Ему хотелось как можно быстрее уехать из этого, как ему казалось, враждебного города. Поэтому он всюду спешил сам и торопил своих будущих партнеров по бизнесу. Из-за постоянной нервозности и раздражительности Беляков чуть было не сорвал сделку, но, на его счастье, договор был подписан, и, если бы не его спешка, которая только все замедляла, Игорь уехал бы на два дня раньше, оградив себя тем самым от лишних переживаний. * * * Я подошла к своему дому и с досадой глянула на свою побитую кирпичами машину. В такие моменты, когда дела заходят в тупик, остается лишь одно средство — гадание. Я достала кости и бросила их на капот девятки. 4+20+25 — «В принципе, нет ничего невозможного для человека с интеллектом». Черт знает что! Ни к селу ни к городу. Я собрала кости и положила их в замшевый мешочек, затем, немного посмотрев на вмятины и с досадой подумав о дорогостоящем ремонте машины, направилась к подъезду. На полпути к нему я остановилась как вкопанная: перед глазами вдруг всплыл образ человека в черном плаще с огромным охотничьим ножом в руке — образ того самого человека, который в моем сне и убил меня. Видела я это всего мгновение, но поняла, что видение могло быть мне знаком свыше: вдруг Беляков захочет избавиться от последнего свидетеля, то есть от меня, именно сейчас в этом самом подъезде, а у меня, как назло, с собой нет абсолютно никакого оружия. Ничего, зато у меня есть черный пояс по карате, который меня еще ни разу не подводил. Я отбросила дурные мысли и пошла дальше в направлении моего подъезда. Человек, следивший за мной, ускорил шаг, чтобы успеть нагнать свою жертву в подъезде.