За пять месяцев до убийства Вернувшись в Тарасов, Игорь чувствовал себя спокойно, он не оглядывался и не огрызался, хотя людей все равно дичился. В лексиконе разговора с дядей Димой Беляков пользовался одними и теми же канцелярскими фразами: «да, дядя Дима», «нет, дядя Дима», «хорошо», «обязательно», «незамедлительно» и т. п. Единственным человеком, с которым он разговаривал как и раньше, осталась Марина. Он просто жил ею, только она придавала ему жизненные силы, растраченные после поездки в Самару. Через месяц после подачи заявки в ЗАГС Игорь и Марина с благословения дяди Димы поженились. Свадьбу сыграли с оглушительным размахом. Это бракосочетание стало в городе одним из самых громких и богатых за последние несколько лет. Подарков надарили море; не вдаваясь в подробности, можно сказать, что два подарка были исключительно своеобразны, оба были преподнесены президентом «Газлайна»: шикарная трехкомнатная квартира улучшенной планировки, обставленная итальянской мебелью, которую подарили остальные гости, и охотничий нож с ручкой из слоновой кости, инкрустированный платиной и серебром. Игорь был на седьмом небе от счастья. Все, о чем он мог только раньше мечтать, теперь стало реальностью: престижная работа, высокая зарплата, красивая жена, отличный город, где теперь он жил. Все его счастье было омрачено командировками в Самару: там он сходил с ума от страха, а ездить в проклятый город приходилось не реже раза в неделю. В разгар свадьбы к нему подошел дядя Дима в компании с незнакомым мужчиной. — Познакомься, — сказал дядя Дима, — это Андрей Самойлов. — Очень приятно. Игорь, — ответил Беляков. — Наслышан о вас, говорят, вы отличный работник, — не обошелся без комплимента Самойлов. — Самый лучший, — поправил его дядя Дима. — Я просто выполняю свою работу, и выполняю ее как полагается, — объяснил Игорь свой успех. — Игорь, — продолжил дядя Дима, — я смотрю, ты совсем замотался с командировками, бледный какой-то, уставший, поэтому я решил взять тебе зама, чтобы немного тебя разгрузить. Вот он. — Он указал на Самойлова. — Ты теперь будешь вместо меня в командировки ездить?! — обрадованно спросил Беляков Андрея. За Самойлова ответил Дмитрий Борисович: — Ну, Игорек, человек еще не введен в курс дела, а ты его хочешь сразу на передовую. Нет уж, не отлынивай, сам по командировкам разъезжай. — Пошутил я, пошутил, — тут же открестился от своих слов Игорь. — То-то. Андрей будет замещать тебя, когда ты будешь отсутствовать. — Тогда, Андрей, будешь вместо меня прямо с завтрашнего дня, у меня медовый месяц, — сказал Беляков Самойлову. — Медовые две недели, — поправил его дядя Дима, — забыл наш уговор? — Две недели, помню. — Куда собираетесь? — спросил Самойлов. — В Анталию, — романтически настроенный, ответил он. Целые две недели земного рая с неземной красоты женой, а главное, никаких поездок в Самару и переживаний, связанных с этим! Пускай дядя Дима наберет ему хоть сотню замов, Игорю уже ни до чего не было дела, мыслями он уже пребывал в Анталии. Однако две медовые недели в сказочной Анталии закончились быстрее, чем хотелось: через шесть дней после отъезда Игоря и Марины у дяди Димы случился сердечный приступ, их вызвали обратно в Тарасов. Перед тем как у шефа Белякова произошел приступ, ему позвонили из Германии и сообщили, что его сын Виталий погиб в автомобильной катастрофе вместе с женой. Через час после этого сообщения дядя Дима уже был в больнице. С этого дня Игорь стал для него совсем как родной сын. * * * Лифт не работал, и я пошла пешком. Поднявшись на второй этаж, услышала, что в подъезд вошел кто-то еще и, перепрыгивая через ступеньку, поднимается следом за мной. Где-то сверху хлопнула дверь. Между вторым и третьим этажами меня нагнали — это был Беляков. Я хотела побежать, но он схватил меня за куртку, в другой его руке блеснул охотничий нож. Я завизжала. Беляков занес надо мной руку с ножом, но мне удалось перехватить ее и направить силу удара в стену — нож лязгнул о кирпичи. В ответ на мою самодеятельность, рушившую его планы с ходу избавиться от меня, я получила удар огромным кулаком в ухо. Конечно, я имею черный пояс по карате, но мои знания применимы лишь на открытой местности, а не там, где мой противник занимает больше половины пространства помещения или, как в этом случае, лестничной площадки. От его удара я отлетела к противоположной стене. Беляков подскочил, больно схватил меня левой рукой за волосы и снова занес надо мной нож. Я вовремя успела выпрямиться, снова перехватить руку с ножом и ударить его ногой в место, где у него было мужское достоинство. Беляков взвыл пострашнее, чем воют волки, по-видимому, мой удар пришелся именно туда, куда я целила, — не видать ему наследников. Но он решил добиться своего. Прихрамывая на обе ноги, Игорь, выставив нож вперед, медленно пошел на меня. И только я хотела выбить нож из его руки, как на Белякова накинулся непонятно откуда взявшийся Сергей. Наверное, это моя дверь хлопнула сверху, когда я вошла в подъезд! Несколько секунд мужчины боролись за обладание ножом, затем Сергей неожиданно ослабил хватку, и Беляков помчался вниз по лестнице. Я собралась бежать за ним, но мой клиент, держась за левый бок, попятился спиной и упал мне на руки, его кипенно-белая рубашка была вся в крови, в его крови. — Я спас тебя, — он еле заметно улыбнулся, — спас. — Да-да, ты только молчи, тебе сейчас нельзя разговаривать. Из двери с третьего этажа выглянула старушка и, шепелявя, спросила: — Фто флучилось? — Скорее «Скорую», человека ранили! — крикнула я ей, и старушка скрылась за дверью. — Таня, — шепотом произнес Сергей. — Тебе нельзя разговаривать, — убеждала я его. — Таня… я… я… тебя… люб-лю. — С трудом произнеся эти слова, Сергей потерял сознание. За четыре месяца до убийства При поддержке Игоря дядя Дима быстро шел на поправку и через три недели после приступа вернулся на работу, уже совсем придя в себя от гибели сына. — Что-то ты, Игорь, с моей болезнью совсем забросил наших самарских партнеров, волнуются люди, не кинули ли их. — Дядя Дима, ваша болезнь… я не мог никуда уехать и бросить вас одного. — Причина, однако, была в другом. — Игорь, ты все время проводил со мной, когда ты успевал работать? — Я умею распределять свое время, выкраивать… — Как я посмотрю, со своими выкройками ты совсем забыл о жене — то со мной, то на работе, а когда же жена? — Ну… — Беляков замялся. — Как тебе твой зам? — Отлично справляется со своими обязанностями. — Хорошо. Дядя Дима прикурил сигару. — Дядя Дима, вам же врачи запретили, — оживился Игорь. — А-а! — Дмитрий Борисович махнул рукой. — Я лучше помру, чем от курева откажусь. — Лучше бы вы все-таки отказались. — Прекрати! — Ладно, вас же все равно не переспоришь. — Такое дело, Игорь… Завтра ты едешь в Самару, чтобы успокоить наших клиентов. Игоря начал бить озноб, его даже подташнивало. — Придумай, пожалуйста, что-нибудь правдоподобное, почему отсутствовал целый месяц, а о моей болезни ни в коем случае не упоминай. — Да, дядя Дима. — На сегодня я даю тебе отгул, проведи денек с женой. — Хорошо, дядя Дима. — Все, иди развлекайся, билеты у твоей секретарши. — До свидания, дядя Дима. — Игорь медленно, как сомнамбула, направился к выходу, и уже у самой двери его окликнул Дмитрий Борисович.