– Это лучшие друзья пехотинцев, – продолжил мастер Налин. Солнечные лучи падали на его моложавое лицо и волосы, словно венец. – По крайней мере, этому учит нас Генка Девестх. Как и во всех армиях княжества Закатного Солнца, основные его силы представляют собой кавалерию, но посмотрите, как он использует пикинеров. Так вы поймете его гениальность. Синдер посмотрел в сторону Шриови. Гном поджал губы, отчего выглядел так, будто проглотил тамаринд[15] целиком. Шриови был одержим Генкой, похоже, он был в ужасе от князя. Синдер понятия не имел почему, но это всегда казалось ему забавным. И все думали так же. Он улыбнулся, ткнул локтем Боунса, сидевшего слева от него, и показал на Шриови, чтобы тот тоже обратил внимание на испуг гнома. Боунс громко рассмеялся. Мохал, сидевший справа от Синдера, заметил, куда обращено их внимание, и тоже усмехнулся. Шриови, должно быть, понял причину их веселья, потому что злобно посмотрел в их сторону. Улыбка Синдера стала еще шире. Мастер Налин внезапно откашлялся, и Синдер понял, что наставник смотрит на него. – Я понимаю, что сейчас весна и что скоро занятия закончатся. По этой причине вам осталось написать лишь заключительную работу. Его слова были встречены стонами. Синдер обнаружил, что на него направлены осуждающие взгляды. – Вы должны сдать ее до конца недели. Объясните, как Генка Девестх использовал кавалерию и пехоту во время взятия Калестха. Вы свободны. – Молодец, кретин, – сказал Боунс Синдеру, пока они собирали книги и тетради. – Из-за тебя у нас появилось больше работы. Мы могли бы потратить это время на учебу или подготовку к следующей неделе. Синдер не считал, что это была его вина. – Не я заржал как конь. – Не вини Мохала, – сказал Боунс. – Я и не винил. – Я не ржу как конь! – возмутился Мохал. – И это твоя вина, – добавил Боунс Синдеру. Синдер вдруг понял, что большинство первокурсников пронзают его злыми взглядами. Шаркая, они выходили из класса в коридор. Шриови догнал Синдера в коридоре с гримасой отвращения на лице. – Молодец, добавил нам работы. Натаз подбежал следом, с недоверием качая головой. – Гребаный ты дебил, – сказал он. – В следующий раз держи рот на замке. Синдер не знал, кому отвечать сначала. – Не я блеял, как долбаный баран, – возразил он. – Кажется, ты сказал «ржал как конь», – напомнил Мохал. – Это Боунс ржал как конь, – объяснил Синдер. – А ты блеял, как долбаный баран. Боунс с жалостью посмотрел на Синдера. – Когда ты уже начнешь использовать нормальные ругательства? Вечно это твое «долбаный», «долбаное» или «кознюк». Это так по-девчачьи… Почему бы просто не использовать нормальные слова? – Типа как, пошел на хрен, говнюк? – Синдер пожал плечами. – Не знаю. Мои слова мне больше нравятся. Они вышли из холла Огненного Зеркала и направились в сторону трапезной двумя кучками: эльфы одной группой, а люди и гномы – другой. Однако они были едины в отношении того, кто виноват в домашнем задании. Синдер защищался как мог и, к счастью, остальные вскоре отвлеклись на другие поводы обругать друг друга. Как всегда, беседа закончилась советами идти к такой-то матери. Синдер закатил глаза, почувствовав себя старым, ведь он никогда не принимал участия в подобных состязаниях. – Девеш меня подери! – пожаловался Боунс. – В последний долбаный раз говорю: сестер не трогать, вы, кознюки. – Долбаный раз? Кознюки? – спросил Шриови и разразился смехом. – Разве не ты только что возмущался, что Горячая Голова использует эти слова? Вот ведь лицемер. – Он плохо на меня влияет, говнюк, – сказал Боунс с нажимом. – Как тебе такое? – Лучше, чем долбаный и кознюк, – ответил Шриови, все еще улыбаясь. – Да ну, просто запомни, что сестер нельзя трогать, – сказал Боунс. – Что у тебя за пунктик насчет сестер? – спросил Эстин. – Похоже, своих ты чересчур оберегаешь. – Эльф, казалось, прятал улыбку. Синдер решил, что ослышался. За все месяцы, что он провел рядом с эльфом благородных кровей, Эстин редко обращался к представителю человеческой расы, не пытаясь его при этом высмеять и не глядя на него свысока. Принц продолжил: – Это человеческая слабость… – Дело вот в чем, – произнес Синдер, убедившись, что эльф его слышит. – Эстин просто не может общаться с нами, не оскорбив при этом всю расу. Эстин его проигнорировал. – Любить свою сестру так сильно? Может, еще в любви ей признаешься? – Я сказал, сестер не трогать! – прорычал Боунс эльфийскому принцу. – Или, может, обсудим Аню? Она красивая… Веселость Эстина тут же испарилась. На ее место пришел гнев. – Не говори о моей сестре. Она не принадлежит к вашей расе, и ты не смеешь даже взглянуть на нее. – Но что, если она приглашает на танец? – спросил Синдер, подначивая эльфа голубых кровей. Его враждебность по отношению к Эстину ни на йоту не утихла со времен дуэли. Он все еще не любил принца и сомневался, что когда-нибудь полюбит. – Сомневаюсь, что смог бы танцевать с закрытыми глазами. Эстин обругал его. – У тебя нет чести, гхрин, но я повторяюсь. – Что такое гхрин? – спросил Ишмай. – Эльфийский принц с шоком в заднице, – ответил Синдер. Эстин смотрел на него, раскрыв рот, явно не в состоянии дать достойный ответ. – Твой друг прав. Сестер не трогать, – наконец выдавил он. Боунс рассмеялся, когда Эстин удалился. – Видите, о чем я, – сказал Синдер всем. – Ржет как конь. Глава 33 Сегодня Аня прислала Синдеру записку, чтобы он встретился с ней после уроков в «Котле», но в ней не было ни намека на то, для чего. После тренировки небольшими отрядами несколько дней назад она упоминала, что хочет узнать о его планах на будущее, но он не понимал, что принцесса имеет в виду. Синдер всегда считал, что вступит в имперскую армию Якша-сит в качестве командующего кавалерией или легкой пехотой, как любой другой представитель человеческой расы, выпускавшийся из Третьего Директората. Чего еще он мог достичь? Он оглядел тренировочные ринги в поисках Ани, но не смог сразу ее найти. В «Котле» было полно воинов: кто-то тренировался, другие отрабатывали равновесие и технику. Их голоса доносились криками, смехом, проклятиями и стонами. Первокурсники тоже сегодня были здесь: все люди, гномы и эльфы. Они усердно работали, подстегивая и себя, и друг друга. Великое Столпотворение и Первичное Испытание приближались с огромной скоростью: до них оставалось меньше недели. Все понимали, что нужно тренироваться активнее. Такая активность шла в противовес теплому вечеру, от которого песок, земля и трава захмелели, словно от мягкого эля. – Принцесса сказала, чего хочет? – спросил Боунс, взяв короткую передышку от схватки с Джозепом. Гном его тоже не щадил, нападая и атакуя с использованием всей мышечной массы. Боунсу, однако, удалось выдержать схватку: он продержался даже дольше, чем они с Джозепом считали возможным. В целом, люди в последнее время чувствовали большую уверенность, борясь со сплетенными, и это было им нужно. Все начало меняться после дуэли Синдера против Эстина и Рийна. Состязания показали, что усердный труд, навыки и уверенность в себе могут преодолеть физические преимущества сплетенных. – Понятия не имею, – сказал Синдер в ответ на вопрос Боунса. Бриз трепетал сучья и ветви окружающих деревьев, и ветер игриво запустил пальцы ему в волосы. – Просто сказала дождаться ее. – И ты ждал достаточно терпеливо, – сказала Аня. Она шагала к ним, шок заменил меч инсуфи, который принцесса обычно носила на бедре. Ее светло-медовые волосы были заплетены в косу, а одежда из стеганой ткани была такой же простой и неприметной, как у любого ученика, но сидела на ней так, что Синдера это отвлекало. Он изо всех сил старался не обращать внимания на Анины формы, но это было сложно, даже невозможно. Мягкие изгибы ее тела, высокая грудь, элегантная линия шеи, яростная выразительность изумрудных глаз и… Он моргнул, осознав, что она что-то у него спросила. Боунс прыснул. – Простите, принцесса. Я прослушал ваш вопрос.