Чтобы не остаться на мели в самый неподходящий момент, я решил вести бухгалтерию. Прикупил себе пару свитков со стилусом, и принялся с умным видом подбивать расходы-доходы. Жаль, но эту работу ни на кого не спихнёшь — кроме меня в отряде грамотных людей нет. Худо-бедно деньги умеют считать все, но это только на первый взгляд. Однажды при мне один ушлый торгаш едва не обул Двойку на сдачу, пока та судорожно загибала пальцы. Так что такое важное дело можно доверить только самому себе. Отец не один раз пытался встроить меня в бизнес, но в те времена мне было не до этого. Да и какого-то смысла я в деловой жизни не видел. Какая разница, сколько у тебя денег на счету, если ты всё равно не сможешь их за всю жизнь потратить? Нет, всегда можно купить жилой квартал, эскадру яхт или что-то в этом духе, вот только зачем? Хорошо хоть, кое-какие знания с тех пор у меня остались, да и у нас не слишком сложное предприятие. Зарплату платить никому не надо — все в отряде пашут за идею, хотя на личные расходы мелочь отсыпать всё же будет не лишним. Это здорово поднимает моральный дух. Списание долгов Шиноби — очень щедрый жест, и теперь у нас в кои-то веки появилась свободная наличка. Осталось только определиться — придержать её или куда-нибудь вложить? Умные люди всегда говорили, что деньги должны работать, а не лежать условно под подушкой. В банк под процент их не положишь, ибо тут одни лишь жадные ростовщики, поэтому остаётся покупка чего-нибудь нужного. И наиболее логичным направлением смотрится экипировка. Брони в отряде толковой нет, а без неё много не навоюешь. У нас осталась лишь парочка крепких кольчуг на всех, не считая облачения Двойки. Всё-таки кевларовая ткань оправдывает свою цену. Остальных ребят нужно упаковывать как можно лучше, иначе в следующий раз может уже и не повезти с больничным. Каждый член отряда у меня на вес золота, и потеря даже одного серьёзно нас ослабит. Воевать почти некому — вот в чём беда. Двойка безумно хороша, но прежде всего как разведчик и ассасин. Чистый воин у нас только Хруст. Благодаря сферическому зрению и нечеловеческой выносливости это страшный противник, только он у нас всего один. Сторк силён, но боевого опыта у него кот наплакал. Иногда кузнец тормозит с принятием решений, да и мечом он владеет не очень уверенно. Кувалдой же в бою особо не помашешь, особенно обычной. Один промах, и сначала перерубят древко, а потом уже самого молотобойца. Поэтому я возлагал большие надежды на спасённую невольницу. Шлюха из неё вышла так себе, раз её решили списать в утиль. Так может она в чём-то другом хороша? Некоторые шрамы на её теле выглядят, как типичные порезы. Работорговцы же предпочитают наказывать своих подопечных палками и плетьми, а отметины от них совсем другие. У меня у самого спина рассечена вдоль и поперёк, хоть в крестики-нолики играй. Спасённая шечка как раз пришла в себя, пока я занимался бухгалтерией. Мы обмотали барышню парочкой тряпок в районе бёдер и груди, чтобы не смущать Сторка, а вот связывать не стали. Поэтому система наконец-то решила, что она беглая, и высветила её кличку — Доска. С такой фигурой, скорее всего, имелась в виду стиральная. С ребристостью у неё как раз полный порядок, это гладких мест не так уж много. Очнувшись, бывшая рабыня резко вскочила на ноги, но её тут же повело, вынудив опереться о стену. Как назло, девчонки ходили по делам, а Сторк с Хрустом мало чем могли помочь. Поэтому пришлось утихомиривать её самостоятельно. — Итак, она звалась Доскою… — оторвавшись от папируса, поприветствовал я её нарочито спокойным голосом. — Доброго утречка тебе. Давай потише, тут народ отдыхает. Шечка бросила быстрый взгляд в сторону раненных, а затем знакомым жестом пошевелила запястьями. Так делают те, кто долго носил рабские браслеты и успел привыкнуть к их весу. На её исхудалом лице проступило явное изумление. — Поздравляю, ты свободна, — подтвердил я её догадки. — Только в обморок от счастья не падай. И ещё — не в коем случае не трогай трубку в горле. Оно у тебя сломано, и врач помог тебе дышать. Не бойся, это временно. Как заживёт, сможешь снова есть, говорить и всё остальное. Доска осторожно, буквально кончиками пальцев, ощупала свою шею, на которой по-прежнему темнел след от удавки. Коснувшись трубки, она тут же отдёрнула руку, поморщившись от неприятных ощущений. — А теперь слушай меня очень внимательно, Доска. У тебя сейчас ровно два пути. Первый находится вон там, — я кивнул на задвинутую дверь сарайчика. — Мы в Чёрном районе, держать тебя против воли никто не собирается. Иди, куда хочешь. А вот второй путь — это стать одной из нас, наёмницей. Но в таком случае ты больше себе не принадлежишь. Мне нужно полное подчинение, до последней капли крови. Подумай хорошенько, готова ли ты к такому. Шечка размышляла ровно полторы секунды, даже не покосившись в сторону выхода. Она выпрямилась и резко стукнула себя сжатым кулаком по грудной клетке, чуть выше сисек. Мне же моментально пришло уведомление от интерфейса. Но тут нет ничего удивительного — все местные привыкли работать с ним на интуитивном уровне. Для них это так же естественно, как дышать. Однако я не торопился принимать нового члена в отряд. — Уверена? Доска не шелохнулась, продолжая буравить меня немигающим взглядом и держать кулак у груди. Её жилистое тело вытянулось в струну, напрягая каждую мышцу и не делая попыток вздохнуть. Тем не менее, она вся буквально излучала готовность служить, как склонившийся в церемониальном поклоне самурай. Я молча наблюдал, не двигаясь с места. Её лицо постепенно стало бледнеть, а из уголка губ потянулась тонкая ниточка крови, однако бывшая невольница ни разу даже не моргнула. Живая статуя, которая вот-вот рассыплется, но из упрямства продолжает стоять. — Что ж, добро пожаловать, — произнёс я спустя почти минуту. — Вольно. Она тут же расслабилась и обессиленно сползла по стенке на пол. Из трубки вырвался клокочущий звук, который тут же прервался спазматическим кашлем. Прочистить горло нормально у неё не получалось, так что она довольно долго хрипела и булькала, будто захлебнувшийся человек. Ну да, трубка это не рот, который можно пошире распахнуть для глубокого вздоха. Я убедился, что она не умирает, после чего с удовольствием приступил к изучению её характеристик. Как и полагал, у новенькой оказался очень неплохой показатель Силы в сорок с лишним единиц. То есть на неё можно навьючить до центнера всякой полезной ерунды. Выше только у Сторка, который привык с детства кузнечным молотом махать. Но он на пике формы, а ей ещё только предстоит туда добраться. В любом случае, выглядит бывшая жрица любви очень перспективно. Когда у Доски кое-как выровнялось дыхание, я приступил к дальнейшему инструктажу. — Твоя задача на ближайшее время — поправляться. Вечером придёт врач — он тебя осмотрит, поставит капельницу и срежет клеймо. Тебе нужно вести себя максимально тихо и не привлекать внимания. В туалет только в тёмное время суток и обязательно в сопровождении кого-нибудь из наших. Поняла? Шечка кивнула и со стуком улеглась на пол, периодически содрогаясь от позывов прочистить себе горло. Увы, даже покашлять нормально она пока ещё не могла. Вроде голова у неё соображает хорошо, это весьма радует. А то у меня были опасения, что она как типичный представитель своего воинственного народа сначала будет действовать, а уж потом думать. Я продолжил расчёты, но вскоре вернулись Двойка с Лиффией. И судя по их довольным лицам, наша маленькая пакость удалась. — Рассказывайте. — Он оказался ещё жаднее, чем я думала! — с воодушевлением выпалила моя заместительница. — Мы нашли простофилю, который отнёс мечи прямо в лавку. Наших лиц он не видел, но старались мы зря… Барыга его завалил. — Что, прямо у себя? — удивился я. — Ну, оттуда он так и не вышел. В лавке его нет, мы проверили незаметно. — А что охрана? Она его видела? — Ага, там парочка дуболомов прям на входе торчит, ещё четверо по округе шляются. Ночью будет гораздо больше. — Надеюсь, его накроют засветло. — Народ уже зашевелился, братик, — довольно заявила Лифф. — Слухи с рынка разлетелись очень быстро. Некоторые сразу рванули в Белый район. — А если мечей не найдут? — нахмурилась Двойка. — Могут, — не стал я спорить. — Только они там не совсем тупые, и обязательно опросят охрану. А потом и самого торгаша, но уже с пристрастием. Работорговцы назначили солидную награду за любую информацию, так что лениться им никакого смысла нет. В любом случае, посмотрим, как всё обернётся. А сейчас знакомьтесь, девочки, это Доска. — Ты всё-таки её взял… — прошипела Двойка, с ненавистью уставившись на новенькую. — Слышь, подстилка костяная! Нам шлюхи не нужны, сильно не радуйся. Ты хоть раз в жизни сражалась, или сразу в рабство пошла? Что-то тяжелее хера доводилось держать в руках? Шечка отчётливо заскрипела зубами, сжав кулаки до хруста костяшек, но не пошевелилась. Что ж, с исполнительностью у неё проблем нет, а всё остальное не так критично. — Прекрати, — осадил я ревнивую наёмницу. — Она теперь одна из нас. Когда поправится, тогда и покажет всё, на что способна. До тех пор её не трогай. — Может, пойдём тогда к рабовладельцам и наберём ещё кого-нибудь по дешёвке? — Хорошая мысль, но сначала нам нужно получить жильё попросторней. — Ты сейчас серьёзно? — Не вижу никаких проблем, — пожал я плечами. — Мы можем поступать, как те же пустынники. Дарить свободу тем, кто хорошо себя проявит… Двойка не успела высказать вслух весь свой скепсис, потому что к нам кто-то вежливо постучался. Лиффия пошла открывать, Тара на всякий случай обнажила клинки, а я укрыл Доску покрывалом. Так себе маскировка, но всяко лучше, чем никакой. На пороге сарайчика обнаружился молодой паренёк в простой, но опрятной одежде. На голове — плетёная шляпа, удерживаемая тряпичными тесёмками. Типичный имперский горожанин — за таких стража вступится без лишних вопросов. Но те и сами зачастую могут за себя постоять. У этого, например, на поясе висела короткая катана с потёртой рукоятью. Явно не для красоты. — У меня послание для господина Рю-Мина, — произнёс паренёк с поклоном. — Окрановы пятки! — хмыкнула Двойка. — Тебя кто-то очень уважает… Посыльный торжественно передал мне короткий свиток, оказавшийся неожиданно увесистым, после чего умчался прочь. Видимо, с ответом можно не спешить. Письмо выглядело солидно — его скрепляла сургучовая печать с изображением птицы, держащей в клюве нечто среднее между колоском и веточкой. Герб Союзных городов, на секундочку. Я осторожно сломал печать и без всякого удивления вытряхнул себе на ладонь знакомое медное кольцо. Вот откуда такой вес. На обратной стороне пергамента кто-то нарисовал тушью несколько рядов букв, большей частью похожих на латинские, а меньшей — на неразборчивые каракули. Хотя тут и без грамотного чтеца предельно ясно, кто это прислал и что от меня хотят. Глава 5 Дворянский квартал находится практически в самом центре Стоата, но попасть туда не так уж просто. Его окружают неприступные стены с высокими башнями, а немногочисленные ворота тщательно охраняются. Оно и понятно — в случае нападения это второй и последний рубеж обороны. Так что нет ничего удивительного в некотором сходстве со средневековым замком. Хотя дворцов там как таковых нет. Всё те же округлые здания старой имперской постройки на добротном основании. Только они заметно больше, чем обычные, и в гораздо лучшем состоянии. Вплоть до штукатурки и декоративной лепнины на стенах. Ещё за внутренним периметром раскинулись настоящие сады, где в изобилии растут пальмы и прочие деревья. Там даже воздух немного отличается. Настоящий оазис. Внутрь, понятное дело, кого попало не пускают. Здесь живёт вся городская элита — правящий класс, высшие офицеры и верхушка Торговой гильдии. Для них даже относительно чистый и опрятный Белый район — это убогие трущобы. Туда разве что прислуга спускается, да и то далеко не вся. Многие живут за внутренними стенами почти безвылазно, и не сказать, что они особо несчастны. Я сюда в жизни бы не попал, не будь у меня пропуска. Им оказалось не только кольцо, а ещё и сама бумажка, в которую оно было завёрнуто. Да, здесь настолько серьёзная охрана, что некоторые из них умеют читать. Сам в шоке. Пропуск касался лишь меня одного, так что недовольной Двойке пришлось дожидаться снаружи. — Держи свой язык в жопе и открывай рот, только когда тебя о чём-то спросят, — тщательно наставляла она меня. — И ещё, во имя шелудивого Окрана, не вздумай её даже пальцем тронуть! А не то тебе отрубят хер по самую шею. — Хорошо, мамочка, — я пригладил новенькую куртку, которую мы только что купили на рынке, и приосанился. — Как я выгляжу? — Как мудак, — буркнула наёмница, легонько толкнув меня в грудь. — Иди уже. Я ободряюще кивнул жженоземке и направился к воротам. Там дежурил целый отряд самураев, с ног до головы закованных в серо-синую броню. Мне эта расцветка почему-то напомнила городской камуфляж каких-нибудь ОМОНовцев. Только в отличие от них доспехи покрывали не бесформенные пятна, а сложные рисунки. Что-то вроде цветов с листьями, плавных линий и завитушек. На фоне местной светлой застройки выделялись ребята будь здоров. Однако здесь броские и непрактичные цвета нужны прежде всего, чтобы подчеркнуть высокий социальный статус, а о маскировке заботятся всякие бродяги вроде меня. Все воины на посту без исключений могли похвастаться внушительным телосложением. Таскать столько железа на себе — это уметь нужно. Я в таком облачении даже стоять бы не смог. Парочка шеков выделялась на их фоне только ростом и отсутствием шлемов на рогатых головах. Однако природная защита и сама неплохо справляется. Их кости куда прочнее, чем у людей, а костяные наросты дополнительно прикрывают уязвимые места. Забавно, что у мужчин-шеков на одну пару рогов меньше, чем у женщин. Наводит на определённые мысли. Вооружены стражи были всяческими алебардами и нагитанами, на которые они заодно и опирались, пока стояли на посту. Удобно, не поспоришь. Старший смены скрупулёзно проверил мой документ и кольцо, после чего разрешил мне войти. А дабы я просто так не шлялся по барской территории, мне выдали молчаливого сопровождающего, который отвёл меня прямо в покои принцессы. Против моего ожидания она обитала в одном из самых скромных домов, по габаритам практически сравнимым с полицейским участком. Ну хоть не башня, из которой её придётся вызволять. Госпожа Неко на этот раз приоделась в молочно-розовый халатик, подпоясанный алым кушаком, и навела марафет на лице, став похожей на фарфоровую куклу. Ну, или не слишком дорогую гейшу из квартала красных фонарей. Признаться, та пыльная девушка с окровавленной мандолиной выглядела гораздо симпатичнее. Дворянка приняла меня в небольшой комнате, чьи обветшалые стены прикрывали многочисленные полотнища и гобелены. Пол устилали мягкие ковры, так что ходить здесь разрешалось исключительно босиком. В воздухе носился настойчивый запах благовоний, отчего у меня сразу засвербило в носу. Прямо как в каком-нибудь храме. Зато вместо свечей источниками света являлись длинные электрические лампы в бронзовых плафонах. Как водится, разговаривать нам пришлось за накрытым столом — очень низеньким, из резного дерева. Вместо стульев мы по-восточному уселись прямо на расшитые подушки, причём девушка грациозно устроилась полулёжа, без всякого стеснения продемонстрировав мне крепкие белоснежные ноги без капли загара. Жаль, что интимную обстановку немного портил слуга с кривой саблей, который подливал нам напитки. В свободное от работы время он замирал истуканом у стены, не сводя с меня хмурого взгляда.