Дикий взрыв истерического хохота, бесконечного, заставляющего сжиматься внутренности, мешал даже дойти до багажника и залить в бачок воды. Я не узнавала себя. Боялась даже просто смотреть на Диму, потому что мое тело отныне действовало в отрыве от меня. Жило своей жизнью. Выдавало совершенно новые физические реакции, от которых его хозяйка и сама пребывала в полнейшем шоке. Мне казалось, если просто встретиться глазами, обязательно случится что-нибудь безумное. Наверное, мы нападем друг на друга и просто сожрем. Притяжение становилось все сильнее, сильнее и угрожало захлестнуть огромной лавиной. Не знаю, может это нормально. Может, даже у всех так. И так и должно быть. Без понятия. Но мне уже становилось все равно. На приличия, мораль, этику и прочие условности. Рядом с ним я превращалась в кусок мягкого пластилина, который буквально требовал, чтобы его размяли. Здесь и сейчас. И это чувство все сложнее становилось контролировать. На мобильник вдруг пришло сообщение. Калинин вышел, оставляя меня одну, и поплёлся к багажнику. Анка-пулеметчикса: Всего два вопроса. Почему этот псих под окнами орал навесь двор мое имя? И можно как-то сделать так, чтобы обратный обмен машинами не состоялся? Я: А мы катаемся на его восьмерке. Это не машина, а орудие пыток!)) И уточнение. Ее тоже зовут Анечка) Анка-пулеметчикса: Раздери меня динамит! Я: Так что вы соперницы) И с ней трудно соревноваться, она милая) Анка-пулеметчикса: Зато у меня есть сиськи. Я: Аргумент. Анка-пулеметчикса: Лучший аргумент в любом споре. Я: Отдохните там хорошенько. И задержи Пашку надолго, если сможешь, на неделю хотя бы. Мы первый день без этой пиявки, этой какой-то кайф. Анка-пулеметчикса: Не забудьте поцарапать его восьмерку, мне «бэха» больше нравится. Я: )))) Анка-пулеметчикса: И не забывайте предохраняться ;-) Я: Не планировала. Я: В смысле НИЧЕГО ТАКОГО НЕ ПЛАНИРОВАЛА. Анка-пулеметчикса: Смотри, перемаринуешь, убежит. Я: Хм, а я и забыла, что ты у нас эксперт по мужчинам))) Анка-пулеметчикса: А то. Когда-нибудь я напишу книгу «Как перевоспитать бабника»! Я: О чем она будет? Анка-пулеметчикса: Открываешь ее, и там большими буквами написано: «НИКАК». Все, конец книги. Я: Будущий бестселлер! Анка-пулеметчикса: В нем мудрость трех поколений женщин семьи Солнцевых. Я: Да всех женщин планеты, пожалуй. Анка-пулеметчикса: У нас так не будет) Я: Ах, да))) Так говорит каждая женщина, начиная встречаться с подобным мужчиной. Анка-пулеметчикса: Наши – не такие! Я: Пашка – вроде нет. А вот объект «Д» нуждается в целом комплексе дополнительных исследований. Анка-пулеметчикса: Тогда начни с главного. Может, там и исследовать-то нечего? Так, наперсток в штанах. Тогда не придется углубляться в психологию) Я: У кого что болит))) Ты в курсе, что ты ужасна? Анка-пулеметчикса: *Злодейский смех* Я: Вы с Павликом замечательно подходите друг другу) Анка-пулеметчикса: Думаешь? Я: Да. Но исследование все-таки тебе придется провести. Не знаю, как там сейчас, но когда он родился, врачи маме сказали: «девочка»! А потом вдруг отыскали мааааленькую такую пипку))) С ноготок) Анка-пулеметчикса: Вызов принят! Но ты меня немного напугала… Я: Сожалею) Иди, скорее выясняй) Только вот результаты можешь мне не сообщать. Я вполне проживу и без этих сведений… Анка-пулеметчикса: Жестокая ты) – Кто там? – Спросил Дима, закрывая капот. – Солнцева! Пашка уже у нее. Калинин сел и завел двигатель. – Не говори мне про мою машину. Как вспомню, так вздрогну. Хихикая, я пристегнулась и убрала телефон в карман. – Мой братец – рукожоп. Зря ты ему доверил свою «бэху». – Это была минутная слабость. – Он направил восьмерку на грунтовую дорогу. – И еще мне очень хотелось просто побыть с тобой вдвоем. Посмотрел на меня, улыбнулся, заставив смутиться. – Пашка может быть несносным. – Я закусила губу. – Он хороший парень, но… – Да он просто псих! – Рассмеялся Дима. – Поиздевался надо мной, развел на «бэху» и подсунул эту груду металлолома. – А ты развел их с Солнцевой. Так что 1:1. – На самом деле, что мне в нем нравится, так это то, что твой брат не пытается казаться кем-то, кем не является. Он настоящий, простой и искренний даже в своей несносности. Таких людей мало. По крайней мере… в тех кругах, где вращаются такие, как… в общем, наша семья. Ах, да. Что-то я и забыла, кто мы. Золушка и принц. Простушка и богач. – Спасибо, что напомнил мне, насколько мы разные. – Я отвернулась и уставилась в окно. Горечь теперь скопилась в горле тугим комком и давила, возвращая к реальности. – Эй, – его правая рука нащупала мою ладонь и крепко сжала. – Я не хотел. Я… – Все нормально, – кивнула я. Золушка все понимает. Золушки, они, вообще, такие. Понятливые. 14 Мы припарковались у большого двухэтажного дома с коричневой крышей. Я высунулась в окно. И это домик в деревне? Наивная Маша. Даже «домик» бабушки в маленькой Калиновке поражал мое воображение. Ровненькие зубья деревянного забора, аккуратно выкрашенного белой краской. Ровно постриженный кустарник во всю длину участка. Большая асфальтированная площадка для стоянки машин. Эй, а где пьянчуги, босоногие ребятишки, сломанный ржавый трактор, брошенный у дороги? Где вездесущие куры? Какая-то неправильная деревня! Видимо, для богатеньких татуированных наследников папиного бизнеса и их заботливых бабушек. – Пойдем? – Спросил Дима, заглушив мотор. – Э… – Мне вдруг стало не по себе. – Я… – Хорошо, сиди, будет сюрприз. Он вышел из машины и направился к двери. Позвонил и принялся ждать, нервно потирая ладони. Дверь открылась почти сразу. Словно хозяйка уже видела автомобиль и просто ждала звонка. Бабуля, вышедшая на крыльцо, оказалась крепкой коренастой женщиной лет шестидесяти в черном с золотыми полосками спортивном костюме и кроссовках в цвет. По эмблеме на груди я легко вычислила производителя сего шедевра деревенской моды. В нашем торговом центре я даже не заходила в бутики с таким названием. Зачем мне трико по цене самолета? Бабушка, засунув руки в карманы, изучала внука. Она была на две головы ниже Димы, поэтому смотрела на него снизу вверх и молчала. Вот так встреча. Если она его так приветствует, что же будет со мной? – Пожалуйста, скажи мне, что все это смывается мылом! И тогда я сама намылю тебе шею и буду тереть, пока все не сойдет. – Покачала головой старушка. – Нет, ба! – Калинин радостно протянул к ней руки и накрыл своим объятием, словно плащом. – Горе мне с вами! Еще один такой в семье! – Она отстранилась, разглядывая руки внука. – Когда на теле места не останется, где будешь чиркать? На лбу? Так начал бы оттуда сразу!